Прямоходящая, клыкастая свинья подняла жирную руку с мачете еще выше, отчего изуродованный Адом человек поднялся на носочки, трясясь, как вынырнувшая из проруби кошка, ведь любое неаккуратное движение могло лишить его немалой толики крови. Изломанное, объятое ужасом смерти тело судорожно извивалось, боясь освободиться и это в Геенне Огненной, где его хозяевами являлись демоны, которые командовали и управляли, возможно даже насиловали и кормили собственными испражнениями, однако оно очень хотело жить. Глядя на происходящее, казались нелепыми и смешными действия царских офицеров, смывающих малейший позор самоубийством в виде выстрела в голову с умными глазами, когда в Аду за жизнь хватаются никчемные создания, чаще всего умершие от обильных возлияний спиртным и передозировки наркотиками.
««Да уж… Тело, правда, живет своей жизнью, обладая огромной властью над разумом… Оно и есть ограничитель, не желающий умирать сам, когда сознание или душа продолжат жить, считая это чересчур эгоистичным по отношению к себе… Хм… Организм просто-напросто не позволит подобного… Лишь сильный волей способен победить вкрадчивый голос, ежедневно шепчущий насчет поесть, попить, поспать и потрахаться, но никак не бегать по утрам…», — мальчишка моргнул и почесал шею с левой стороны, желая скинуть изрядно надоевшее кольцо и одновременно продолжая наблюдать за сатиром-садистом, издевающимся над больше животным, чем земным «туристом».
Трясущийся получеловек стоял на цыпочках, трясясь, жалобно скуля и ничего не предпринимая. Он очень хотел, чтобы низкорослый, парнокопытный демон с красными глазами отпустил его в здешние, такие родные пенаты, наверняка клетку с холодным, зассаным и засраным полом, а также десятком таких же, как он забитых созданий, забирающихся друг на друга, дабы согреться во время беспокойного сна, подобно диким животным.
— Ладно, — сатир облизнул клыки и опустил зазубренный клинок, брезгливо сплюнув на грязную ногу умирающего от страха создания. — Иди, а то сдохнешь от переживаний, а нам с твоим хозяином рассчитываться… Хлопот не оберешься! Пшёл вон отсюда, я сказал!! — слюна, белая и тягучая, оторвалась от животной губы свиноподобного демона, упав на босую конечность трясущегося в ужасе раба, однако тот, что вполне естественно, не обратил на это внимание. — Беги, ничтожество!! — клинок плашмя ударил по кривой ноге недочеловека, отчего тот трусливо взвизгнул и, отпрыгнув, быстро побежал в дверной проем, энергично шевеля скособоченной, голой задницей. — Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! — раздался вслед гнусавый хохот демона, выражающего мнение о трусости изуродованного представителя человеческой расы. — Ну, а ты? Что скажешь ты, мой нежный малыш? — он издевательски повернулся к оставшемуся в одиночестве узнику кошмарной цитадели, и тот жалобно заскулил во весь голос.
Дима мог поклясться, что эти звуки повторяют скулеж, издаваемый избитыми собаками. У здешних, занимающихся грязной работой узников, видимо вырезали языки и как-то «исправили» гортани, отчего те выражали чувства подобно крупным псам.
«Воистину Ад чудовищное место, где друзья человека правят людьми, а люди воют подобно братьям меньшим… Чистое издевательство над природой венца творения Божьего, не хватает лишь меканья, беканья, хрюканья, хотя… Чем черт не шутит, ведь я еще так мало видел…», — юноша все дальше и дальше продвигался в размышлениях о сущности Ада, прекрасно осознавая, что не познал и тысячной доли мира, где балом правят демоны.
— Неужели это все на что ты способен? — сатир прищурил злобные, неудовлетворенные жизнью глаза, внимательно осматривая оставшегося в одиночестве, видоизмененного Геной Огненной человека.
Тот в ответ усилил жалобный скулеж, плавно превратившийся в вой, перебивающий даже пронзительный, высокой тональности плач младенца. Молодая мать с ненавистью уставилась на одного из трех виновников нарушения сна малыша, совсем забыв, что это подобный ей, обычный человек, изрядно здесь поживший и вынужденный выполнять приказы под страхом не смерти, нет, а бесконечных, наибезумнейших пыток, где умереть — счастье.
Недавно убившему человека Диме было до боли жаль забитое, спрятавшееся в человеческой оболочке существо, живущее больше инстинктами, чем мозгом. Жаль, ибо сейчас это больше животное, чем человек, а к простодушным братьям нашим меньшим он всегда испытывал сострадание, ведь они не умеют предавать и убивать ради собственной выгоды.
Мальчишка моргнул, задумчиво почесал натертую шею и повернулся, посмотрев на воина-масаи с японцем, но те подобно ему наблюдали за «концертом», устроенным сатиром. Зачем он это сделал — крутил головой — парень так и не понял, поэтому вернулся к просмотру издевательства свиньи над человеком, бывшего настолько противоестественным зрелищем, что он до сих пор не мог привыкнуть.
— Иди отсюда, тварь! Убегай, земная отрыжка!! — последовал следующий удар клинком плашмя по бедру вжимающегося в пол забитого создания и тот рванул с низкого старта, походя на породистую, но хромоногую гончую, сатир же обернулся к закованным узникам, смотрящим на него и бочку с водой одновременно. — Слушайте меня внимательно, абортированные Землей животные! — клыкастая пасть выдала новую порцию гнусавых слов, связанных в «радующее» барабанные перепонки словосочетание. — Сейчас эту бочку откроют и каждый! — он молниеносно взметнул клинок, профессионально увеличив личное обаяние, дабы привлечь внимание пленников. — Каждый из вас должен напиться! Просто обязан! Никакой толкотни, суеты, драк и тому подобного! Я давно знаю людей и вы для меня, да и всех в Аду — звери с зачатками разума! — человеческие рабы промолчали, не среагировав на высказывание, порочащее их богоизбранность, элементарно боясь лишиться языка, ведь бомжи не спорят с олигархами. — Специально для вас есть ковш, которым… — красноглазый демон вновь поднял зазубренное мачете и сделал поворот на сто восемьдесят градусов, указав тусклым клинком на каждого представителя человеческой скотины. — Наливают воду! Все встанут в очередь, а один из них… — он повернулся и указал жирным пальцем на одного из бесстрастных чертей, дисциплинированно сделавшего «цок» вперед. — Будет этим заниматься, подавая его вам! — в оранжевых глазах рогатого впервые плеснули эмоции, отдающие презрением, но звероподобный воин Геенны Огненной быстро подавил недостойную его слабость. — Не воинская и чересчур лакейская работа конечно, но что делать… Поить скотину надо, а если она сама не умеет, то приходится помогать! — язвительно и в то же время сожалеющее произнес сатир, приподняв клинок и посмотрев на самую блестящую сторону, дабы пригладить правое ухо. — Хозяину Джумоуку… — уважительно произнесла прямоходящая свинья, опустив мачете. — Плевать, кто будет этим заниматься, зато наказывать он умеет и любит, то есть за испорченный скот придется отдуваться нам! — сатир, умеющий красиво говорить, когда требуется, развернулся и пошел к дуэту собратьев, освободив место перевитому мышцами черту, принявшему роль кормильца.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
