Конечно, мы привыкли к тому, что авторы обычно обозначены на титульном листе книги, в разделе «Содержание» сборника научных статей, тезисов и т. д. Современный исследователь чаще всего имеет дело с атрибутированными историографическими источниками, которые имеют указание на автора, место и год издания. Но если историк обратится, например, к такому небезызвестному историческому произведению, как «Записки касательно российской истории» в шести частях (СПб., 1787–1794), он не обнаружит в заголовке имени автора и сможет его установить (а это императрица Екатерина II), воспользовавшись историографической литературой[739].
При изучении историографии XVIII–XIX вв. исследователь часто встречается с журнальными статьями, подписанными только инициалами автора. Например, установить автора историографического источника «О пользе истории и о различии между историками древними и новыми (сокращенный перевод, извлечено из Ансильона)», подписанного инициалами «А.Л.», опубликованного в 1826 г. в журнале «Вестник Европы»[740], не так просто. Обратив внимание на текст («извлеченный» из историко-философских эссе немецкого историка и политика Ф. Аксильона (1767–1837)), можно отметить, что автор выбрал из работ немецкого историка рассуждения о стремлении новейших историков к поиску научной истины, достижение которой выше узконациональных предубеждений. Историографический анализ и знакомство с научной позицией профессора Московского университета М. Т. Каченовского позволит выявить близость к ней идей, присутствующих в тексте «А.Л.». Это обстоятельство сужает круг поисков, заставляет обратить внимание на студентов этого университета, среди которых был автор перевода А. Ф. Леопольдов (1800–1875, окончил университет в 1826 г.).
Иногда встречаются историографические источники, изданные под псевдонимом: например, «О мнимой древности, первобытном состоянии и источниках наших летописей, сочинение Сергея Скромненко» (СПб., 1835) или «О недостоверности древней русской истории и ложности мнения касательно древности русских летописей» (СПб., 1834), подписанный «С. Скромненко». В данном случае Сергей Скромненко – это псевдоним историка С. М. Строева. Однако чтобы установить авторство (и по ошибке не указать «С. Скромненко»), необходимо как минимум познакомиться с исследованиями, в которых анализируется историографический процесс первой половины XIX в.
При изучении личности автора историографического источника необходимо кроме общих для изучения личности автора характеристик обратить внимание на его профессиональные интересы, его профессиональную деятельность и круг научного общения.
Изучение обстоятельств создания историографического источника – исследовательская процедура, не просто логично следующая за изучением личности автора, но и дополняющая его. Она аналогична процедуре изучения обстоятельств создания любого исторического источника. Конкретные условия создания историографического источника связаны с обстоятельствами жизни создавшего его историка. Так, изучение обстоятельств появления вышеприведенных произведений С. М. Строева дает возможность предположить их полемический характер. Историк как представитель «скептической школы» вел в этих произведениях полемику с ее противниками. Таким образом, знакомство с условиями, вызвавшими конкретную практику историописания, помогает установить целеполагание автора работы «О мнимой древности, первобытном состоянии и источниках наших летописей…», а значит, на уровне гипотезы определить видовую принадлежность изучаемого историографического источника (в данном случае это материалы историографических дискуссий). Окончательно видовая принадлежность может быть установлена при проведении анализа содержания историографического источника.
2.3. Анализ содержания историографического источника
Анализ содержания историографического источника направлен в первую очередь на выявление представленного в нем исторического знания, его типа (научный или социально ориентированный), его парадигмальных оснований и связей с историографической культурой своего времени.
Анализ содержания историографического источника имеет некоторые особенности и нюансы, внимание к которым позволяет решить задачи этого этапа источниковедческого исследования наиболее корректным образом. Следует обратить внимание на задействованные в историческом произведении исторические источники и литературу (ссылки и библиографический список, если они есть), на отношение автора к трудам его предшественников, обоснование им актуальности и новизны собственного исследования, а также на характер дискурса. При анализе содержания статьи следует обратить внимание на соотношение избранного для изучения вопроса / научной проблемы и тематической направленности сборника статей или журнала.
Как правило, анализ этих составляющих труда историка позволяет сделать окончательный вывод о видовой природе историографического источника и принадлежности его к научной истории или социально ориентированному историописанию.
Например, анализ содержания произведения А. П. Щапова (1831–1876) «Великорусские области и Смутное время (1606–1613 г.)», опубликованного в журнале «Отечественные записки» в 1861 г.[741], позволяет определить, что его видовые признаки соответствуют историческому очерку, так как отсутствуют библиографические ссылки и в тексте встречаются нарративные приемы, недопустимые для научной статьи (например, замечание Щапова: «Не знаю, как смотрят на смутное время гг. Костомаров и Погодин»[742]). Кроме того, современный исследователь не может пройти мимо авторского замечания о своем произведении, помещенного в самом конце теоретического обоснования концепции: «…предлагаю читателям“ Отечественных записок” <…> общий очерк [выделено мной. – С. М.] политической самодеятельности великорусских областных общин в смутное время (1606–1613 г.)»[743].
Проведенная процедура совершенно не лишняя, так как авторы историографических работ иногда, следуя за редакторским указанием в октябрьском и ноябрьском номерах журнала («статья первая», «статья вторая»), называют произведение Щапова статьей[744] (деконструкцию произведения А. П. Щапова мы проведем ниже).
Исследователь может столкнуться с ситуацией, когда анализ содержания историографического источника позволит ему выявить признаки сразу нескольких видов историографических источников. В качестве примера приведем опубликованную в «Вестнике Европы» работу М. Т. Каченовского «Нестор. Русские летописи на древнеславянском языке» (1811). Зная, что в это время публиковался переведенный на русский язык известный труд «Нестор. Русские летописи на древнеславянском языке, сличенные, переведенные и объясненные А. Л. Шлёцером» (в 3 ч. СПб., 1809–1819), можно предположить, что статья Каченовского (под таким же названием) есть не что иное, как рецензия на произведение А. Л. Шлёцера. Однако анализ содержания историографического источника позволяет установить, что он имеет характер скрытой дискуссии (не названы оппоненты) с теми, кто считает, что историческая критика, подвергающая сомнению не подтверждаемые историческими источниками конструкции прошлого, не нужна русскому читателю[745]
При изучении такого научного исследования, как монография, важно предварительно проанализировать заголовок издания, аннотацию, оглавление, библиографический список, а затем следует познакомиться с введением к работе. Данная процедура очень важна для выявления авторской рефлексии о собственном научном исследовании. Во втором разделе учебного пособия мы уже приводили примеры некорректного определения автором или издательством классификационных характеристик научных исследований. В связи с этим историку на основании анализа научного исследования следует подтвердить его принадлежность к монографии как виду историографических источников или уточнить его иную видовую принадлежность.
Данная процедура применяется ко всем видам историографических источников, но еще раз повторим: в первую очередь к тем, в отношении видовой принадлежности которых у историка имеются сомнения.
2.4. Процедура деконструкции историографического источника
Более глубокий анализ историографического источника достигается при проведении процедуры деконструкции. Деконструкция (фр. déconstruction) – понятие, введенное в современную философию Ж. Деррида[746].} (1930–2004). В нашем случае это не направление постмодернистского критицизма, а процедура расслоения, разборки структур историографического источника: исторических (построенных на данных исторических источников), теоретических, риторических для уточнения места изучаемой работы в историографической культуре ее времени.
