Так что это не могла быть Эша Шталь.
Михаил гигантским прыжком отскочил назад, кто-то, кого Шталь не разглядела, тем временем выбежал из оцепления и, подхватив старушку, помчался обратно, а воздух вокруг зеркального облака помутнел, в мгновение ока обратившись густым белесым туманом, и безумная пляска зеркальных человеческих лиц утонула в нем, скрывшись с глаз и принеся тем самым Эше несказанное облегчение. Белесый клубящийся сгусток медленно поплыл вверх, разрастаясь и разрастаясь, в нем несколько раз едва заметно мелькнули зеркальные лепестки, словно машущие руки утопающего, но туман лишь прогнулся, но не прорвался, не дав лепесткам пробиться наружу.
Потом облако начало сжиматься с той же стремительностью, что и росло. За несколько секунд оно сгустилось до размеров футбольного мяча, в нем что-то прозрачно хрустнуло, а затем к облаку устремилась жаркая пылающая птица, выпущенная Говорящим с огнем, и облако окуталось пламенем - настолько ярким, что Эша невольно закрыла глаза рукой и сунулась лицом в землю. Сверху дохнуло страшным жаром, потом раздался некий всасывающий звук, похожий на вздох великана, а затем наступила непривычная, звенящая тишина, прошитая далеким воробьиным чириканьем - мирная, покойная тишина, в которой не ощущалось больше никакой опасности.
Эша открыла глаза и осторожно подняла голову. Наверху не было ничего кроме пасторально-голубого неба, перечеркнутого рябиновыми ветвями, чуть колышущимися на ветерке, и в правой его части безмятежно сияло солнце. На одной из веток раскачивался взъерошенный воробей и, склонив голову, с любопытством смотрел на людей внизу.
- Что - все? - сипло спросила она у воробья.
- Конечно все, - не без надменности отозвался воробей голосом Оружейника. - Я ж говорил, хороший план!
В поле зрения Шталь появилась рука, и она, ухватившись за нее, поднялась на ноги, принявшись вытирать губы тыльной стороной ладони. Михаил обиженно фыркнул:
- Ладно, не так уж и плохо было! Иван Дмитриевич, вы уверены, что это все, что ничего не попало на землю или где-нибудь вскоре не пройдет какой-нибудь нехороший дождик?..
- Там была такая температура, о которой ты даже и не слыхал никогда! - огрызнулся Говорящий с огнем, утирая вспотевшее лицо.
- Как в жерле вулкана? Погодите-ка, но ведь из вулканов летит пепел...
- Ты меня раздражаешь! - заявил Иван Дмитриевич и неторопливо отошел в сторону. Слава присел перед Зинаидой Виссарионовной, удерживаемой мощными руками Глеба и принялся перевязывать ей распоротую ладонь. Старушка извивалась, пытаясь вырваться и ни на секунду не прекращая грозить небесной карой всем, кто попадался ей на глаза, включая даже воробьев. Зеленцовы и Коля-"нотариус" сгрудились вокруг того места, куда упал крест, взбудоражено совещаясь, прочие же, морщась и избегая смотреть друг на друга, отчаянно терли рты рукавами и сплевывали, только Шкатулочник мечтательно смотрел вдаль.
- Хватит плеваться! - сипло сказал Оружейник, опускаясь на скамеечку перед черной оградкой. - Забыли, где находитесь?!
- Эй, - Марат похлопал по плечу сначала Таможенника, потом Орлову, которые все еще занимались поцелуями, - заканчивайте! Все уже!
Алла, встрепенувшись, оттолкнула Гену, который сердито буркнул:
- Елки, вот надо было тебе это говорить?!
- Так, - резко сказал Слава, - давайте сразу договоримся! О том, что тут было - никому и никогда!
- Как будто кто-то станет возражать! - фыркнул Борис.
- Но это же было прекрасно! - небесным голосом произнес Шкатулочник.
- Заткнись, бога ради! Господи, - Полиглот шлепнул ладонями по бритой голове, - на кладбище, на святой земле!.. Нам ж теперь вовек не отмолиться!
- Прекрати, - вяло возразил Михаил, - человека ж спасли. Думаю, он поймет. И они тоже, - он кивнул на нестройные ряды надгробий, залитые солнечными лучами.
- А как же эмоции? - спросила Эша и посмотрела туда, где сгорело белое облако с кошмарным зеркальным существом. - Все эмоции, которые оно накопило? Они развеются? Или останутся здесь?
- Их больше ничто не держит, - Михаил пожал плечами. - Думаю, они ушли. Я очень этому рад...
- Потому что там была часть тебя?
Оружейник, прищурившись, посмотрел на нее, потом, усмехнувшись, стукнул кончиком указательного пальца по шталевскому носу и встал.
- Отвезу старушку в больницу, пока народ вместе с Дмитричем будет заниматься ликвидацией нашей нехорошей вещи.
- Отличный повод удрать от толпы очень злых коллег, которым пришлось целоваться друг с другом у всех на глазах, - заметила Шталь.
- Да, поэтому я пойду быстро, пока они не вспомнили, кто все это предложил, - Оружейник вздохнул с оттенком смущения. - Ты уж прости, что пришлось... Хотя, какого черта я извиняюсь?! Это было классно!
- Советую тебе похоронить это событие в своей памяти! - резко сказала Эша. - И, надеюсь, ты осознаешь, что теперь вопросы тебе буду задавать не только я?
- Это еще один повод слинять отсюда как можно быстрее! - ответил Оружейник и немедленно осуществил сказанное, а его место занял Электрик, знакомо спросив:
- Не, ну ты видала?!
- Неужели все? - Эша вытащила сигаретную пачку и хмуро принялась ее разглядывать. - Слава, неужели все закончилось?
- Ну, это сильно сказано, - отозвался Слава и подергал себя за бородку. - Еще предстоит чистить город. Бог его знает, сколько в нем еще сумасшедших вещей? Но это уже не так страшно. Гораздо страшнее то, что послезавтра нам придется сюда возвращаться.
* * *
- Еще три недели?! - удивилась Эша. - Но ты же говорила, что приедешь сегодня!
- Ну, ребенок, у меня оказалось больше дел, чем я думала, и я хочу разобраться со всем окончательно и бесповоротно. Это ведь все равно, что заканчивается целая эпоха, к такому нужно подходить ответственно - понимаешь меня?
- Думаю, да, - важно ответила Шталь, которая любую свою деятельность, исключая работу на Ейщарова, заканчивала в один миг фразой "до свидания" или "пошли вы все" - в зависимости от причин своего ухода. Что ж, с одной стороны, плохо, что Поля задерживается - она успела сильно соскучиться по сестре. Но с другой стороны, это было хорошо - за три недели город более-менее вычистят, происшествия слегка позабудутся, и у Полины уже не будет повода связать с ними Эшу, если, конечно, по какой-либо причине ей не вздумается задать вопрос в лоб. А все равно - рано или поздно ей придется все рассказать.
Господи, да как она ей такое скажет?! Нужно как-то ее подготовить... Ой, да чего она переживает - вокруг же полно коллег, которые имеют вполне осведомленных родственников! Спросит совета, вот и все!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
