сжатия маны, леди Розмайн. Я же с легкостью превзойду его.
…Что-что?
Я скрестила руки на груди, пытаясь сдержать гнев от услышанного столь наглого и неуважительного заявления. Это правда, что Дамуэль был низшим дворянином, и что его способность к мане когда-то была настолько мала, что девушка, которая ему нравилась, даже не видела в нем мужчину, но он упорно работал над собой и посвятил себя придумыванию способов, позволяющих ему более эффективно сражаться. В конце концов он стал настолько искусен, что даже Бонифаций похвалил его. Дамуэль в отличие от здешних рыцарей-учеников, которые рвались вперед в надежде, что их мана и выносливость принесут им победу в битве, в сражении использовал голову.
Вот почему Дамуэль гораздо более впечатляет, чем ты, Трауготт!
Я ценила Дамуэля гораздо больше, чем Трауготта, они были едва ли сравнимы. Дамуэль был одним из моих старейших соратников и рыцарем-стражем, которому я доверяла больше всех из своих вассалов. Он как мог защищал меня от Шикикозы, несмотря на то, что знал, что я простолюдинка, и когда его назначили охранять меня в храме, он рисковал своей жизнью и доблестно сражался, чтобы защитить меня от высшего аристократа графа Биндевальда. Я не прощу никого, кто будет относится к нему с подобным презрением.
— Дамуэль добился этого благодаря своим собственным усилиям. У тебя есть преимущество в том, что ты высший аристократ и все ещё растешь, но мало у кого есть решимость работать так же усердно, как у него.
— Пфф. Низший дворянин навсегда останется низшим, выше головы ему не прыгнуть. Он не стоит того чтобы его принимали всерьез.
…Да что ты говоришь?
В тот момент, когда Трауготт принялся насмехаться над Дамуэлем, для меня он умер. Я с самого начала сказала, что не хочу конфликтов между моими рыцарями-стражами, поэтому меня совершенно не интересовал человек, неспособный выказать другим даже малейшего уважения. Мои вассалы прекрасно обойдутся без кого-то, кто свысока смотрел на Дамуэля и Филину только из-за того, что они низшие дворяне.
Хорошо. Заставить его уйти со службы по своему желанию будет лучшим выходом.
Уволив его, я рисковала нанести вред всему его роду, и мне не хотелось пятнать имена Рихарды и Бонифация, чтобы наказать их некомпетентного внука. Не говоря уже о том, что я не хотела, чтобы он пытался отомстить или сделать что-то подобное. Я хотела поставить его в ситуацию, когда он ушел бы добровольно.
— Я понимаю тебя: ты хочешь стать сильным, как дед. Ты хочешь заслужить похвалу своего отца. Ты хочешь стать сильнее Корнелиуса. И чтобы достичь всего этого, тебе нужен мой метод сжатия маны, — сказала я.
Трауготт все же был ребенком, отчаянно нуждающимся и добивающимся родительской любви. Он так стремился в силе, которая, как ему казалось, принесет ему все это, что он не обращал внимания на окружающих. Я полностью отдавала себе в этом отчет, но моя привязанность к нему была не настолько сильна, чтобы я могла даже начать думать о том, как помочь ему вырасти как личности.
— Немедленно откажись от должности моего вассала. Взамен я научу тебя своему методу сжатия маны.
— Неужели?! — спросил Трауготт с выражением удивления и радости на лице.
— Да. Я буду учить тебя вместе с другими, кто получил одобрение, в конце зимы. Тем не менее, ты должен самостоятельно заработать необходимые деньги и не вызывать никаких дальнейших проблем. Вот основные правила, которым должен следовать каждый, независимо от статуса или фракции, — сказала я.
Мои вассалы и вассалы Вильфрида, естественно, тоже должны были следовать им. Трауготт решительно кивнул, почти что дрожа всем телом при мысли о достижении своей мечты.
— В таком случае отложи в сторону магический инструмент, блокирующий звук, и объяви всем о своей отставке, — сказала я, поставив на стол свой инструмент.
Он последовал моему примеру, затем с сияющим выражением лица огляделся вокруг и сделал свое заявление.
— Я, Трауготт, отказываюсь от должности рыцаря-стража леди Розмайн.
Все мои вассалы бросали на меня неодобрительные взгляды, недовольные тем, что я позволила ему уйти, а не уволила, как они хотели. Мои рыцари выглядели особенно недовольными, в то время как Рихарда выглядела самой разъяренной из всех.
Игнорируя их реакции, я задумчиво склонила голову на бок.
— Рихарда, какие документы нужно сделать, чтобы окончательно оформить его отставку?
— Миледи, нельзя позволять ему добровольно… — начала она резким голосом, но Хартмут оборвал её протест, протянув чернила и дощечку для письма.
— Я полагаю, леди Розмайн, что ему достаточно написать здесь о своей отставке.
— Большое спасибо, Хартмут. А теперь, Трауготт, напиши здесь, что ты добровольно хочешь уйти со своего поста моего рыцаря-стража. Этого будет достаточно.
Трауготт быстро выполнил мою просьбу. Я проверила, что он написал, а также его подпись, прежде чем довольно кивнуть.
— Теперь, Трауготт, ты больше не мой вассал. Ты простой рыцарь-ученик, — сказала я. — Теперь ты можешь вернуться в свою комнату, я сама объясню остальным, что произошло.
С этими словами Трауготт быстро вышел из комнаты, без сомнения желая избавиться от пронзающего взгляда Рихарды. Как только за ним закрылась дверь, она тут же выплеснула на меня свой гнев.
— Миледи! О чем вы только думаете?! Вы обещали научить его методу сжатия маны, не так ли?! Это единственное, что могло заставить его так легко покинуть службу!
— Ты права, — ответила я, вызвав переполох среди моих вассалов.
Некоторые сомневались в моем решении, но никто не был так же возмущен, как Рихарда.
— Миледи! Если вы будете так мягки с теми, кто подводит вас, это вызовет сильное недовольство среди других ваших вассалов!
— Хм, мягка, да? А мне показалось, что это идеальное решение.
— Как образом?! — воскликнула Рихарда.
Остальные, похоже, полностью разделяли её замешательство. Я выпрямилась в кресле:
— Позвольте мне пояснить, что даже после того, как Трауготт рассказал мне, почему он вел себя таким образом, я совсем не прониклась к нему
