и Мицкевичем. С. 242.
1399
Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: В 19 т. Т. 14. С. 395.
1400
Якобсон Р. Тайная осведомительница, воспетая Пушкиным и Мицкевичем. С. 246.
1401
Пушкин А. С. Болдинские рукописи 1830 года: В 3 т. / Авт. – сост. Т. И. Краснобородько, С. Б. Федотова. СПб.: Альфарет, 2013. Т. 1. С. 29. Такое поэтизированное восприятие честолюбия польских дам было устойчивым, однако не единственным. Так, П. А. Вяземский приводит в своих «Старых записных книжках» слова Генриха Ржевуского, польского писателя, отзывавшегося об этой черте польских женщин следующим образом: «Полячка… любит всегда иметь при себе кого-нибудь, а сама быть ни при чем. Русские, хотя иногда и без выгод, ищут быть бескорыстными клиентами; полячка любит иметь при себе чиновников по особенным поручениям, добровольных невольников. Полячка, где бы ни было, употребит все усилия, все уловки польской своей натуры, чтобы завербовать под власть свою одну из местных предержащих властей: в столице – министра, в губернском городе – губернатора или начальника внутренней стражи, в уездном – городничего, в деревне – квартирующего с отрядом своим армейского прапорщика. В этом выражается и общая женская потребность нравиться, и особенно польская потребность иметь при себе и всенародно угодника, приживала, более или менее официального, более или менее титулованного» (Вяземский П. А. Старая записная книжка. М.: Захаров, 2003. С. 257–258).
1402
Шильдер Н. К. Император Николай I. Его жизнь и царствование. Т. 2. С. 223–224.
1403
[Колзаков К. П.] Княгиня Лович. С. 398.
1404
Колзаков К. П. Революция в Варшаве в 1830 году (Воспоминания Колзакова, 1815–1831 гг.) // Русская старина. 1873. № 5. С. 606.
1405
Приезд польского депутата Валицкого к цесаревичу Константину Павловичу 23 (5) и 24 ноября (6 декабря) 1830 г. С. 132.
1406
Шильдер Н. К. Император Николай I. Его жизнь и царствование. Т. 2. С. 235.
1407
Там же. С. 234–235; См. об этом также: Бенкендорф А. Х. Воспоминания. 1802–1837. С. 448.
1408
Примечательно, что в детализированном описании герба 1800 г. корона Российской империи дополнялась короной Мальтийского ордена, при этом регалии оказывались расположенными на одном уровне.
1409
В историографии распространено утверждение, что это событие знаменует обретение Финляндией государственности. Исключение составляют исследования О. Юссила, который полагает, что «сословный сейм в Порвоо (Борго) не был мероприятием по учреждению финляндского государства», и ставит под сомнение сложившуюся трактовку о даровании Финляндии конституции, так как император Александр I, хотя и произнес слово «конституция» в своей речи, по сути «утвердил лишь законы и права финляндских подданных, включая те положения форм правления 1772 и 1789 гг., в которых содержались эти права» (Юссила О. Великое княжество Финляндское. 1809–1917 гг. С. 58, 73).
1410
Суни Л. В. Великое княжество Финляндское (первая половина XIX в.). Становление автономии. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2013. С. 16.
1411
Омельченко О. А. Становление законодательного регулирования правового престолонаследия в Российской империи // Фемис. Ежегодник истории права и правоведения. М.: МГИУ, 2007. № 7 (2006). С. 35–36.
1412
Подробнее см.: Болтунова Е. М. «Я произнес перед вами слово истины»: речи Александра I в Великом княжестве Финляндском и Царстве Польском // Новое литературное обозрение. 2021. № 5 (171). С. 63–65.
1413
Сборник РИО. СПб., 1869. Т. 4. С. 35–40.
1414
ПСЗ. Собрание 1. Т. 30. № 22911. С. 146.
1415
Шиловский П. Акты, относящиеся к политическому положению Финляндии. СПб., 1903. С. 139.
1416
Там же. С. 133–134.
1417
Санкт-Петербургские ведомости. 1809. № 25. б/л.
1418
ПСЗ. Собрание 1. Т. 31. № 24907. С. 1023.
1419
Вероятно, водоразделом здесь является не только разница в трактовке статуса Финляндии и Польши, но и обсуждавшиеся более или менее публично после Отечественной войны 1812 г. планы Александра в отношении присоединения Литвы к Царству Польскому.
1420
ПСЗ. Собрание 1. Т. 30. № 23421. С. 750.
1421
В отдельных случаях (похороны Александра I в Санкт-Петербурге в 1826 г.) в рамках символических структур Финляндия фигурировала рядом с Польшей, «отодвигая» Сибирь и Херсонес Таврический дальше от центральной (ядерной) части.
1422
ПСЗ. Собрание 1. Т. 30. № 23421. С. 750; Т. 33. № 25875. С. 195.
1423
РГИА. Ф. 472. Оп. 8. Д. 5. Л. 34.
1424
Там же. Д. 8. Л. 279. Примечательно, что, испрашивая у императора разрешение на использование гербов территорий («По примеру сему включать ли лошадей [с гербами] царств Польского, Грузинского и Финляндского»), Печальная комиссия маркировала статус Финляндии как равный титульным царствам (Там же. Д. 5. Л. 31; Ф. 477. Оп. 1. Д. 621. Л. 29; Миролюбова Г. А. Последний путь. С. 206).
1425
РГИА. Ф. 472. Оп. 8. Д. 8. Л. 280.
1426
Кизеветтер А. А. Император Николай I как конституционный монарх. С. 413.
1427
Национальный архив Финляндии (Kansallisarkisto). ККК 320. б/л. ККК 326. б/л. Neovius Ad. Furstebesök i Finland. Borgå, 1900. P. 43; Nikula J., Tuomi-Nikula P. Keisarit kesälomalla Suomessa. Helsinki: Atena, 2002. P. 29.
1428
План встречи императора был вполне детализированным – от установлений, связанных с униформой встречавших, до определения чиновников к встрече в Выборге, Гельсингфорсе (первым в списке значилось «грекороссийское духовенство»), Фридрихсгаме и Борго. Разрабатывались планы публикации текста «Правил о встрече Его Императорского Величества» на русском языке (Национальный архив Финляндии (Kansallisarkisto). ККК 579; Клинге М. Столица. Хельсинки и Финляндское государство 1808–1863 гг. Хельсинки: Отава, 2012. С. 142–144).
1429
ГА РФ. Ф. 109. Оп. 1829. Д. 440. Л. 8–15 об. В отношении западных территорий
