Почему? Дело в том, что лом-трава (ее еще называют разрыв-трава) отмыкает все замки, даже самые сложные. Еще живя в пригороде, Айлин не раз слышала разговоры об этом удивительном растении, мечте любого вора или грабителя. С ней можно сказочно обогатиться, ведь преград для этой травы нет — при любом прикосновении этой травушки-муравы отмыкаются и рассыпаются любые замки и запоры, даже самые сложные. Железные кандалы — и те разваливаются на кусочки, едва ли не в пыль. Сильней лом-травы может быть только цветок папоротника, который цветет всего одну ночь в году, да вот только вряд ли у кого-то может хватить ума просить у колдуньи этот удивительный цветок, открывающий клады и исполняющий желания.
— Да как тебе сказать… — протянул Мейлард. — Вообще-то просьба немаленькая… А зачем тебе разрыв-трава?
— Поглядеть да понюхать! — огрызнулся парень. — Чего, самому не ясно, что ли?!
— Мне-то ясно, а вот здешней знахарке…
— Так я же ей пообещал за эту самую траву хорошие деньги — мол, треть со всей добычи будет твоя, слово даю! Даже на половину согласен! Мне сейчас лом-трава во как нужна! Без нее никак — дела совсем плохо идут! Зря, что-ли, я сюда добирался?! Можно сказать, на край света проперся!
— И сколько же ты ей пообещал заплатить за лом-траву? — поинтересовался Мейлард.
— Ты че, тупой? — взвыл парень. — Я же ясно сказал: треть от всего добытого буду этой ведьме отдавать! А то и половину…
— Нет, я это понял… — Мейлард с трудом удержался, чтоб не улыбнуться. — Мне только одно не ясно — каким образом ты стал бы ей отдавать эту самую треть? Или половину… Суди сам: она живет здесь, вдали от людей, а ты сам сказал, что добираться до этих мест тебе пришлось долго…
— Да какая разница! — махнул рукой парень. — Как-нибудь…
— Как именно?
— Придумал бы чего-нибудь! — парень, кажется, раньше об этом не задумывался. — А колдунья… Ну и злая же баба, скажу я вам! Она, выслушав меня, осерчала не на шутку: раз, говорит, ты такой умный да знающий, вот и иди сам на болото или же на луг, и ищи там любую траву, какую пожелаешь! Мол, всю растительность знают змеи, они в них разбираются, и чудодейственные травы обычно ищут при помощи этих ползающих гадов. Говорит: учи змеиный язык и проси у змеюк помощи в поисках лом-травы, договаривайся с ними, как умеешь, и хоть целую охапку этой травы раздобудь — возражать не буду! А еще лучше, говорит, в каталажке годик посиди — может, башку прочистишь, хотя в ней все одно мозгов нет…
В этот момент вновь приоткрылись ворота, и в них показался все тот же крепыш. Увидев, что недавний посетитель, которого он самолично выкинул прочь, все еще находится неподалеку, крепыш мрачно поинтересовался:
— Тебе что-то неясно? Еще один пендель отвесить прикажешь, или мне стоит сказать госпоже Нази, что ты не желаешь уходить? Так она враз сделает так, что ты, наглец, и ходить не сможешь, будешь в состоянии только ползать…
— Ухожу, ухожу… — парень с кряхтеньем отошел от ворот и поплелся по улице с видом побитой собаки. Да, судя по всему, еще до приезда сюда он отчего-то вбил себе в голову, что сумеет раздобыть у колдуньи вожделенную траву, и с той поры будет жить припеваючи, открывая любые замки и запуская руку в ларцы и сундуки. Что ж, впредь ему наука, хотя, пожалуй, этот парень вряд ли сделает правильные выводы…
— Похоже, у него с головой совсем плохо… — Мейлард глядел след уходящему парню. — Ни один здравомыслящий человек с таким предложением к знахарке не сунется!
— Так вы будете проходить, или по-прежнему намерены вести беседы между собой? — поинтересовался крепыш.
— Извините…
А дом у Нази немалый и крепкий — такой иному высокородному иметь не зазорно. Да и на дворе порядок, хотя коров и куриц здесь не видно — тут все больше цветы да ягодные кусты. Хватает и яблонь, впрочем, тут есть груши, сливы, еще что-то незнакомое… А уж какая дивная беседка во дворе поставлена, да еще и вьющимися розами обвита — глаз от такой красоты не оторвешь! Хм, а ведь нежные розы должны начисто вымерзать ледяными северными зимами — здешние морозы переносит только неприхотливый шиповник… Похоже, этой колдунье не составляет труда уберечь свой сад в целости и сохранности от трескучих морозов. Так невольно и вспомнишь знахарку Касиди — у той на дворе тоже было полно цветов…
Нази принимала посетителей в небольшой комнатке, где из мебели были только стол, лавки и несколько стульев. Когда Айлин и Мейлард вошли, женщина обернулась к ним.
— Что так долго ждать себя заставляете? Или вам отдельное приглашение требуется?
Надо сказать, что Нази оказалась весьма привлекательной женщиной лет сорока или чуть старше. Среднего роста, ладная фигура, темно-русые волосы, голубые глаза… Красавицей ее не назовешь, но такие женщины частенько приходятся по душе мужчинам ничуть не реже, чем признанные красотки. Сложно сказать, что думает о Нази Мейлард, но вот Айлин она, как это ни странно, понравилась. Правда, заметно, что сейчас знахарка находилась в далеко не лучшем расположении духа.
— Мы… — начала, было, Айлин, но знахарка ее перебила.
— Помолчи.
Нази поднялась из-за стола и встала напротив молодых людей. Под взглядом ее голубых глаз Айлин почувствовала себя очень неуютно, но она стояла, опасаясь шелохнуться лишний раз — уж очень недовольной выглядела колдунья. Впрочем, та долго не стала играть в гляделки.
— Интересно… — протянула Нази, переводя взгляд с Айлин на Мейларда. — Я бы даже сказала — весьма интересно, только вот с каждым из вас нужно разбираться отдельно. Значит, так, девка, садись на лавку, поговорим — тут, вижу, беда серьезная. А вот тебя сюда на кой ляд принесло? — теперь колдунья смотрела уже на Мейларда. — Порчи на тебе нет, а неприятностей у каждого и так имеется выше крыши…
— Мы вместе пришли… — вновь подала голос Айлин, но знахарка отмахнулась от нее, как от надоедливой мухи.
— Я, вообще-то, не тебя спрашиваю, а этого парня. Глухотой и немотой он не страдает, болезненной стеснительности у него я тоже не замечаю, так что в состоянии разговаривать со мной самостоятельно, без чужих подсказок.
— Мне нужно знать ответ на вопрос, который много лет мучил не только меня, но и моего отца… — вздохнул Мейлард.
— Не знаешь покоя — настойки из валерьянки попей, благо она у каждого лекаришки имеется… — буркнула Нази. — Ладно, садись в угол и помалкивай, сейчас речь не о тебе. Когда надо будет — я тебя спрошу, а вякнешь без разрешения во время нашего разговора — только пока вылетишь вон. Тебе все понятно? Раз молчишь, значит, понял вся правильно. С тобой потом поговорю.
