- Не понимаю, при чем тут секс и рождение потомства, - перебила Жанна.
- Основной инстинкт, - ответил Мак Лоу, - На нем основана естественная процедура признания альфа-самца самками племени. Если люди смогут демонстрировать свою сексуальную и репродуктивную состоятельность, то искусственной системе рангов в обществе будет нанесен удар в самое больное место… Извините за каламбур. Кстати, задумаемся: почему европейская мораль предписывает женщинам занятие сексом без удовольствия, а затем беременность и роды в максимально-болезненном режиме?
- Где это она такое предписывает!? – возмутился Юджин.
- В библии. Прочти на досуге, это где-то в самых первых главах. Там, где бог Иегова произносит длинное и качественое проклятие в отношении всего человеческого рода. Далее в том же проклятии, предписывается, чтобы труд был для человека изнурителен, ненавистен и туп. Это тоже важно. Если человек работает не как скот, а как разумное креативное существо, он сломает систему. Оффи-бог, конечно же, это предусмотрел.
- Ты хоть бога оставь в покое, - попросил Патрик.
Мак Лоу пожал плечами.
- Ладно, оставлю. Тем более все равно его нет.
- Это еще доказать надо!
- В другой раз, ладно, Патрик? Просто я обещал Жанне изложить систематически, а раз так – на очереди у нас послания апостола Павла.
- Он-то при чем!?
- О! Это очень толковый апостол. Он четко сформулировал одну мысль: если общество переведено из системы натуральных ориентиров в систему искусственных ценностей и статусов, то это общество ожидает конец света. Оно обречено, как пассажиры автобуса, в котором водитель смотрит не на дорогу, а на TV-экран, где отображается существенно иная дорога, виртуальная. В какой-то момент, на скоростном автобане…
- Я не поняла перехода к автобусу, - заявила Жанна.
- А, извини, я его проскочил. Это элементарно. Когда оффи навязывают обществу такую систему координат, в которой они сами оказываются неизмеримо-выше простолюдинов, возникает эффект информационного шлака, или токсичной морали. Средний индивид продолжает стремиться повысить свой статус в обществе, но не в натуральной системе ценностей, а в новой, моральной. Теперь вместо натуральных ценностей (ремесленных изделий, пищевых продуктов и актуальных знаний) он производит мнимые ценности – целомудрие, смирение, покаяние, толерантность, фригидность, дебильность… От этого коктейля начинается системная деградация. Попрошайничать становится выгоднее, чем работать. Вместо жилых домов и предприятий начинают строиться культовые здания, суд оправдывает бандитов и наказывает тех, кто нескромен в сексуальной жизни. Ученые увлекаются толкованием священных книг. Правители становятся трусливыми идиотами. Вместо того, чтобы решать проблемы, они консультируются с еще большими идиотами из числа деградировавших ученых и, по их совету, апеллируют к моральным ценностям. Население утрачивает дееспособность, и теперь для любой работы приходится нанимать гастарбайтеров, которые скоро начинают задавать тон. Армия уже не может понять, что она защищает, и от агрессоров приходится откупаться. Скоро с империи уже собирают дань даже те отсталые соседи, которые раньше сами платили дань ей. Те немногие, кто еще не разучился работать, платят огромные налоги на содержание всей этой помойки и искренне радуются, когда приходит серьезный завоеватель, оккупирует эту территорию, вешает чиновников, попрошаек и бандитов, и наводит какой-то порядок, пусть довольно обременительный в смысле налогов, но, по крайней мере, твердый и понятный...
Мак Лоу замолчал, хлебнул кофе из кружки и принялся раскуривать потухшую сигару.
- Предлагаешь запретить европейскую мораль? – спросила Жанна.
- Почему только европейскую и почему именно запретить? - удивился тот.
- Ну, допустим, не только европейскую. Вообще любую твердую мораль. А запретить потому, что, по твоей теории, от этой морали все беды.
- Беды от диктата правящих кланов, - возразил он, - твердая мораль только инструмент. Зачем ее запрещать? Если к ней не принужать, она сама исчезнет.
- У нас в Канаде никого к морали не принуждают, а она не исчезает, - заметила она.
- Ты просто привыкла к прессу морали, как к камешку в ботинке, - сказал Мак, - Если я задам несколько вопросов, то ситуация покажется тебе в другом свете.
- ОК, задавай.
- Вопрос первый. Может ли получить место преподавателя в университете человек, про которого всем известно, что он поклоняется Христу.
- Да, - ответила она, - Собственно, таких большинство.
- А если всем известно, что он поклоняется Сатане?
- Гм… - Жанна замялась, - Я не уверена, что университетский совет на это пойдет.
- А получит ли место женщина, которая занимается любительской проституцией?
- Нет, конечно…. Слушай, к чему эти вопросы? Есть же и другие работы…
- Это к тому, - вмешалась Дилли, - что в Меганезии, социальный деятель, отказавший кому-либо в работе на подобном основании, со свистом вылетит из страны.
- В каком смысле? – удивилась канадка.
- В таком, что суд вклеит ему ВМГС в форме депортации.
- А можно ли отказать человеку потому, что он мусульманин или римский католик?
- Нельзя, - коротко ответила Дилли.
- Вот как? – сказала канадка, - А я читала, что им отказывают практически всегда.
- Плюнь в лицо тому, кто это написал. На самом деле, ортодоксов здесь не устраивают условия работы. Они не согласны преподавать студентам, одетым, например, вот так.
Меганезийка сделала жест в сторону стойки бара. Жанна повернула голову и увидела юную девушку-папуаску, одетую только в тонкий поясок, украшенный парой дюжин ярких разноцветных шнурков. Облокотившись на стойку, она пила что-то зеленое из прозрачного пластикового стакана. Мак Лоу тоже обратил на нее внимание.
- Скиппи, что ты там скучаешь? Иди сюда.
- Я не скучаю, док Мак! – весело ответила та, подходя к их столу, - Я жду, пока эти два кенгуру меня заметят. Прикольно!
- Черт! – сказал Юджин, - Ты подкрадываешься…
- А вы болтаете, - парировала она, - foa интересуются: нам что, делать барбекю без вас?
- Как это без нас? – возмутился Патрик, - Мы же специально летели! Мы же вот!...
- Вот-вот, - ехидно перебила Скиппи, - Сидите, болтаете, а там уже угли остывают.
- Моя студентка, - сообщил Мак, легонько хлопнув девушку по спине, - способная, но ужасная лентяйка и непоседа. Не делай губки бантиком, чудо коралловое. Ты можешь плясать хоть до утра, но домашнее задание по геометрии к 13:00 должно быть готово.
- Тест по химии тоже, - вставил Хабба из-за стойки, - и остальным юниорам передай.
- Угу, - ответила она и, обращаясь к австралийцам, добавила, - Ну, вы чего? Давайте, рассчитывайтесь и пошли. Я сказала Нитро, что стакан сока и сигареты за ваш счет.
Оба австралийца синхронно поднялись из-за стола.
- Счастливо всем, - сказал Патрик.
- Опять ты, док Мак, нам все мозги закрутил, - добродушно проворчал Юджин.
- Ничего, сейчас их вам обратно раскрутят, - ответил Мак Лоу и подмигнул, после чего, повернувшись к Жанне, предложил, - как на счет трансгенного ужина? Я угощаю.
- А меня? – спросила Дилли.
- И тебя, разумеется. Должен же кто-то за тобой ухаживать, пока твой муж охотится на злых пиратов и прочих нарушителей морского закона.
- Тут есть пираты? – удивилась Жанна.
- Если есть, то им страшно не повезло, - сказал Мак.
- Мой faakane - здешний шериф, - с улыбкой, пояснила меганезийка, - Про него вечно рассказывают всякие ужасы, а он самый добрый парень на свете.
- Шериф Тези классный, - подтвердила девушка, сидевшая за угловым столом вместе со своим парнем. Оба были типичные тинейджеры-канаки: поджарые, смуглые, не вдруг определишь, какой расы (чем-то похожи на креолов, чем-то - на малайцев, а чем-то – на утафоа). Судя по коротким легким комбинезончикам-koala с цветными наклейками из фрагментов морской карты, распечатанной на пластике, ребята относились к какой-то разновидности туристов-дальнобойщиков. За соседним с ними столом расположилась кампания постарше – лет 30 - 35. Трое мужчин и женщина средиземноморского типа и спортивного сложения, в сине-зеленых шортах и футболках, украшенных фиолетовым контуром рыбы с длинной, как крылья, парой грудных плавников в виде литеры «V».
Жанна хмыкнула и обратилась к Нитро (который, успев рассчитать австралийцев и их местную подружку, подошел выяснить, не пошутил ли Мак Лоу на счет ужина).
- Если не секрет, что это за ребята в клубной униформе?
- Калабрийская мафия «Ndrangeta», - шепотом произнес он.
- О, черт! – вырвалось у Жанны, но бармен, Мак и Дилли тут же расхохотались.
- Они из партнерства «Volans», летучая рыба, - пояснил Нитро, - Когда папуасы только прибыли сюда, ребята из «Volans» здорово им помогли. Точнее, они просто приехали и все тут организовывали. А эти четверо остались. Так бывает.
