— Что тут у нас?
— Еще одна машина. Дистанция чуть больше трех, идет за первой как привязанная. Нива, темного цвета.
— Она все еще там?
— Скорпион, это Экран, подтвердите наличие второй машины.
— Экран, это Скорпион, видим вторую машину, курс и скорость прежние. Первая машина проехала кишлак, контрактов не было.
— Скорпион, вас понял, продолжайте наблюдение.
— ХАД?
Москвич зевнул.
— Я пойду, позвоню. Если что-то будет еще — зовите немедленно.
Афганистан, севернее Кабула
Они дождались ночи — и двинулись в путь. Двинулись осторожно — но Шифт видел, что захватившие его не опасаются контроля на блок-постах. Возможно — у них машина с русскими номерами и вездеходом — так назывался специальный прямоугольный пропуск с красной чертой наискосок как на папках с секретными документами. Будучи подвешенным на стекло, он запрещал проверку машины на блок-постах.
Шифт теперь сидел, стекла были занавешены — но лобовое то стекло никак не занавесишь. ОН увидел, что на улице темно, и что они уже выехали из Кабула. Машина продвигалась по неровной, ухабистой дороге, взревывая двигателем.
— Куда вы меня везете? — задал вопрос Шифт.
— Рафик командон хочет поговорить с тобой, бача — откровенно ответили ему — он же решит, что с тобой делать.
Пока все подтверждалось. Рафик командон, рафик афсар — это обращения, принятые друг к другу в регулярной армии, товарищ командир, товарищ офицер. Моджахед сказал бы «эмир» или «эфенди» и никогда не употребил бы слова «рафик», так говорили только коммунисты. Или — бывшие коммунисты.
— И сколько вас?
Нафар с автоматом на переднем сидении усмехнулся.
— Зачем тебе это знать, американец?
— Мы хотим знать, с кем нам предстоит иметь дело. С кучкой офицеров — или с движением?
— Шурави, когда пригрели на груди эту ядовитую змею Кармаля, не задавали таких вопросов. Им было наплевать, что за Кармалем никто не стоял.
— Я не шурави. Я задаю такие вопросы. И мне не наплевать — сказал американец, проясняя свою позицию.
Он уже точно понял, кто это такие. Парчамисты, бывшие, а возможно и действующие офицеры. В Афганистане наступил полный бардак, халькисты, парчамисты — смешались настолько, что ведущий сотрудник по Афганистану в ЦРУ лишь приблизительно смог объяснить, в чем разница между этими двумя то ли партиями, то ли фракциями одной партии. Видимо, разница была как между Лениным и Троцким — как бы они не расходились во взглядах, но оба были комми, и этим все было сказано. Единственно, что помнил Шифт — разногласия между этими двумя партиями обернулись кровью. Очень большой кровью.
— Много. Нас много, американец.
— Сколько — много?
— У нас есть подпольные ячейки в армии. Туда входят те, кому не все равно, что дальше будет с Афганистаном.
— И сколько таких ячеек существует?
— Рафик генраль расскажет тебе об этом, американец. Когда мы приедем.
За окном пробирающейся по бездорожью машины — была беспросветная ночь…
ППД «Экран-1» ВСН МО СССР
— Группам захвата — проверка готовности! — отрезал москвич, снова появившийся в зале боевого управления — что там происходит?
— Скорпион, Скорпион, я Экран, доложите, что происходит?
— Экран, обе цели продолжают движение. Неопознанных целей не наблюдаю…
— Скорпион, вы можете установить точнее автомобиль Нива?
— Экран, отрицательно, в ночное время мы можем только уничтожить его.
— Скорпион, Скорпион, отрицательно, не стрелять, повторяю — не стрелять.
— Экран, вас понял…
— Что там у вас за вторая машина?
— Товарищ генерал-майор, неопознанная машина типа Нива преследует цель. Дистанция три. Вне пределов прямой видимости. Идет без огней.
— Как же она преследует первую машину?
— Непонятно, товарищ генерал-майор. Возможно маяк.
— ХАД?
— Непонятно, товарищ генерал-майор.
ХАД, несмотря на чистки, несмотря на укрепление кадрового состава — продолжал играть в свои игры, в него пришли люди Масуда — а сам Масуд был очень и очень непрост, хоть на словах и заявлял о приверженности социалистической ориентации. Все-таки он был из богатой семьи, феодала и полковника королевской армии.
Видимо, это судьба всех спецслужб — играть в игры, и кусать хозяйскую руку, если тот не успеет ее отдернуть. И дать нерадивому псу палки.
— Поднимайте наземную группу! — решил москвич — пусть выдвигаются в поле, не теряя времени. Наводите со Скорпиона.
— Так точно! Ефрейтор — живо поднимай дежурную группу, мухой. Сориентируешь их. Скорпион, Скорпион, это Экран.
— Тревожная группа подъем! Боевая тревога!
Тревожная группа спит в одежде, для нее выделено специальное помещение, там кровати не в два ряда, а в один, рядом металлические шкаф для оружия и снаряжения. Грохот, топот, лязг, шум, отрывистый лай команд…
Бронежилет на себя, шлем — на голову, автомат — в руки, рюкзак РД-54 — за спину. Бегом, бегом, во двор, там, где уже прогревают моторы «Муромцы». Муромец — это машина для перевозки личного состава, рама Урала и полностью бронированный кузов. Они производятся на муромском тепловозостроительном — потому и Муромцы.
— Бегом, бегом! Мать вашу!
Никакого построения, времени нет — сразу в машину. У этой машины ход удобный, не как в бронетранспортере — огромная дверь сзади, в полный рост входить можно. Внутри — сидишь не спиной к бортам, посередине кузова проходит мощная стальная плита, к ней — крепятся сидения…
Автомат с лязгом ложится в бойницу — как в БМД. Через триплекс днем то ни хрена не видно, но то что ночью — но если машина разом огрызнется из шестнадцати стволов — мало не покажется никому…
— Товарищ капитан, погрузку закончили!
С лязгом захлопывается дверь.
— Можно.
Ближайший к кабине солдат изо всех сил стучит сапогом в бронеперегородку, отделяющую водительский отсек от салона. Можно отправляться…
Афганистан, севернее Кабула
По некоторым признакам — Шифт понял, что они въехали в деревню. Был какой-то шум… а потом кто-то заорал, да так, что испугались и его похитители…
— Ля иллахи илла ллаху[35]… - пробормотал тот, кто был ближе всего к нему.
— Чуп ший![36] — одернул кто-то.
— Хварл! — проговорил кто-то — длта дуй![37]
Их машина проехала еще какое-то время по улице — а потом резко свернула и остановилась. За спиной их — кто-то закрыл ворота.
Моджахеды пролезли из машины.
— Саламуна.
— Салам, вроу. Тол амрикан ди?[38]
— Кхо, кхо[39].
Джекоба Шифта вытащили из машины, подтолкнули в спину.
— Вранди. Вранди тли, амрикан[40].
Они вошли в какое-то здание, с неровными, кривыми стенами и очень низким входом. Джекоб Шифт ударился головой об притолоку, выругался. Моджахеды рассмеялись. А может — это были и не моджахеды…
— Вранди.
Один из моджахедов зажег фонарь, чтобы можно было идти в темном коридоре. Фонарь был хороший, мощный. Или аккумуляторный, или только батарейки сменили.
— Кии лас та, амрикан[41].
Джекоб Шифт не понял — и тогда его придержали рукой и толкнули в нужном направлении. Дверь он открыл сам.
Это была мужская половина дома — потолки здесь выше, но все равно даже здесь не слишком высоки. Джекоб Шифт не ощущал запаса пространства над головой, потолок давил. Довольно примитивная обстановка — мебель, сколоченная из ящиков, что-то вроде лежанки в углу, большой и широкой, стол. В углу — телевизор с маленьким экраном, непонятно, то ли работающий то ли нет и мощный коротковолновый радиоприемник, включенный на какой-то англоязычный канал. Освещение — две керосиновые лампы, в начале девяностых годов бидон керосина был одним из саамы желанных подарков для афганца, равно как мешок муки и пара крепкой, желательно армейской обуви. На столе стоял чайник, исходящий парком, чашка чая и рядом прямо на столе лежал автомат АКМС со смотанными синей изолентой магазинами.
Человеку, который сидел за столом — он был одет как моджахед, причем кадровый — что-то вроде военной формы без знаков различия и платок-шемах на голове было тесно в этой комнате. Впрочем, это была не его комната и не его дом.
— Я рад приветствовать вас в моем доме.
Это был бывший президент Афганистана, точнее — бывший генеральный секретарь ЦК НДПА Мухаммед Наджибулла.
Тяжелый штурмовик Скорпион-5
— Внимание на цель. Внимание на цель. Объект въехал во двор и остановился…
— Подтверждаю, объект остановился…
— Скорпион, что там у вас, докладывайте.
