уже знает, что я приложил руку к тому, чтобы направить следствие на него.
Я сделаю все, что в моих силах, чтобы продолжать портить жизнь семье Коскович.
— О, думаю ты знаешь, — рука делает небрежный жест, когда он осматривает комнату.
Костяшки пальцев Иванова белеют, когда он крепче сжимает свой стакан.
— Иванов! Где моя девушка? Ты обещал, что она будет здесь, — язык Антона высовывается изо рта, когда он хватается за промежность. — Я не могу вспомнить, когда в последний раз трахал девственницу, — у него все еще сильный акцент.
Гнев закипает у меня под кожей, но я скрываю его, наливая напиток.
— Прежде чем я предоставлю тебе обещанный приз, расскажи мне о сделке которую ты заключил, — крепкий алкоголь утихомиривает ярость, пылающую в груди.
Этот ублюдок и его отец замешаны в жестоком убийстве моей жены.
— Ничего особенного, Ники, — он потирает руки и театрально разводит их в стороны. — Когда мой отец приехал впервые, он увидел, возможности для роста. Наводил мосты или что-то в этом роде. Мне пришлось пообещать жениться на американке и остепениться, разве это не гребаная заноза в заднице? Быть связанным с какой-то шлюхой навсегда. Но, эй, я всегда хотел рыжую киску, — его смех похож на хриплое кудахтанье.
Иванов снова ерзает, а мои ногти впиваются в дерево стола, сдерживаясь, чтобы не разорвать его на куски.
Юрий был здесь. В моем городе. И налаживает связи.
Сколько сделок он уже заключил здесь? У меня под носом с помощью Иванова?
Не бывать этому.
— Понятно. А у девушки есть право голоса? — я смотрю на Иванова в ожидании ответа, но Антон смеется.
— Блядь, нет. Нет, если сделки останутся в силе, — он неторопливо проходит в центр комнаты, становясь между мной и остальными мужчинами. — Где она?
Мои телохранители незаметно перемещаются позади него.
Отходя от него, я поворачиваюсь и толкаю маленькую дверь в потайную нишу в глубине моего кабинета.
— Наталья, пора.
Я слышу, как Антон говорит обо мне через обшитую панелями стену, и у меня скручивает живот.
Я рада, что Николай подробно рассказал о планах на сегодняшний вечер.
Теперь я просто должна сыграть свою роль.
Расправив свою короткую черную юбку, протягиваю руку Николаю. Его рукопожатие твердое и уверенное, когда выхожу на свет комнаты и слышу, как мужчины, сидящие в кабинете, тихо втягивают воздух.
Отец опускает глаза, когда сморю в его лицо. Что это — отвращение или смущение, которое мелькает на опущенном лице?
Маленькая частичка моего сердца умирает, когда он отказывается встречаться со мной взглядом.
— Кажется, моя дорогая, сегодня решается твое будущее. Ты хочешь выйти замуж за Антона? — голос Николая уверенный, когда он обращается ко мне. Его пальцы сжимают мою ладонь, и он усаживает меня рядом с собой.
— Ни за что на свете, — смотрю на Антона со всем презрением и ненавистью, на которые только способна.
— Что ж, Антон. Тебе следует позвонить своему отцу и сказать, что тебе нужна новая жена, — Николай небрежно прислоняется к своему столу.
Только я стою под таким углом, что вижу, как он медленно открывает верхний ящик.
— Ни хрена! — Антон брызжет слюной. — Контракт подписан. Она моя! — он делает шаг вперед, как будто хочет схватить меня, но двое крупных мужчин, которых Николай держит рядом с собой в качестве телохранителей, тянут его руки в стороны.
Он вырывается из их хватки, пока его лицо не краснеет.
— Это правда, Николай, — мой отец встает. Я никогда раньше не слышала, чтобы он называл Николая иначе, чем «Босс». Его брови нахмурены, когда он смотрит на меня, гнев искажает его черты.
— Ну. Разве это не интересно? — моя рука дрожит, когда Николай смеется. — Видишь ли, Наталья и я, ну, мы поженились этим утром на частной церемонии. Не так ли, маленькая птичка?
От волнения у меня перехватывает дыхание, и я поднимаю руку, чтобы показать кольцо, которое теперь украшает ее.
— Да, папочка, — искренняя улыбка растягивает мои щеки. Я не могу сдержать головокружительное чувство, которое не покидало меня все утро после того, как мы обменялись клятвами.
— Ни за что на свете, — отец пытается подойти ближе, но его останавливает тяжелая рука одного из телохранителей. — Ей не нужен твой старый член, Николай. Она слишком молода для тебя.
— Тем не менее мы нашли способ. И, могу тебя заверить, ей все очень нравится. Какая ирония в том, что твоя дочь бросается в мои объятия, потому что ты чудовище?
Мой муж поворачивает меня к краю стола и отпускает руку, чтобы положить ее на талию.
— Кажется, необходимо небольшое завершение нашего брака, — его слова тихие, но слышны не только мне. — Хочу, чтобы все знали, что ты моя, — шепчет он так, чтобы только я могла его слышать.
Слегка киваю ему. Он предупреждал меня, что до этого может дойти, и, как ни странно, эта мысль не дает мне покоя с тех пор, как он впервые предложил это. Он сказал мне не надевать трусики, чтобы облегчить задачу, но это также дало мне легкий доступ к разрядке нервной энергии, пока я ждала.
— Хорошая девочка, — он прикусывает зубами мое ухо, прежде чем я слышу, как расстегивается молния, а рука мягко толкает меня между плеч, чтобы я наклонилась над его столом.
— Блядь, нет! Она моя! — Антон вырывается из удерживающих его рук телохранителей.
Я закрываю глаза, чувствуя, как твердая эрекция Николая прижимается ко мне и скользит внутрь, заполняя меня своим толстым членом.
Черт, так приятно, когда он врезается в меня.
Пара мужчин, сидящих в кабинете, смеются. Они даже время от времени подбадривают меня, но фразы для меня путаются, поскольку давление в животе нарастает. Мир вокруг нас меркнет, когда его пальцы больно сжимают мои бедра.
Все ближе и ближе я подхожу к краю забвения, когда он входит в меня. Его рука оставляет мое бедро и тянет за волосы, чтобы поднять лицо с того места, где оно покоилось на моих руках, еще один крик наполняет комнату, заставляя мои глаза распахнуться.
Антон вырывается из рук охранников и бросается ко мне, вытянув руки.
Я чувствую, как Николай делает быстрое движение, прежде чем по комнате разносится выстрел, от которого у меня звенит в ушах.
Антон падает поперек стола. Его глаза находятся всего в нескольких сантиметрах от моих и расфокусируются, когда из идеальной круглой дырочки в центре лба начинает сочиться единственная капля крови.
Паника сливается с нарастающим адом в моем животе, и я теряю контроль. Волна
