— Ну, кузина, не окажете ли мне честь? — небрежно спросил он.
— Если не можете найти партнершу, придется пожалеть вас, ваше высочество, — поддразнила Джоан.
Только когда они отошли, Эдуард проворчал:
— Вижу, у Монтекьют, кажется, серьезные намерения! Он что-то значит для тебя?
— Я сказала, что сожалею, о его отце, — ответила Джоан, чуть скривив губы. — Ты ревнуешь?
— Он целовал тебя? — спросил Эдуард и стиснул зубы.
Джоан взглянула на принца через полуопущенные ресницы.
— Пытался, — призналась она, гадая, скоро ли принцу захочется наложить печать его поцелуя на ее губы. И, неожиданно, увидев, что он собирается это сделать, остановила его:
— Эдуард, все смотрят…
— Прости, Жанетт, но ты сводишь меня с ума… Я хочу быть с тобой… так, чтобы никто на нас не глядел!
— Это невозможно, ваше высочество.
— Для меня нет ничего невозможного. Но это, конечно, потребует определенной стратегии.
— В ваших устах даже флирт напоминает военный маневр.
Ему хотелось сжать ее в объятиях. Такая крохотная, такая прелестная! Господь Всемогущий, рядом с ней он был не в состоянии связно мыслить!
Эдуард поднял голову и оглядел зал.
— Я приглашу Изабеллу, а ты своего брата. Заставь его после танцев отвести тебя на галерею.
Роберт де Бошем галантно поклонился Брайенне.
— Не хотите ли потанцевать, мадемуазель?
— О да, милорд, я люблю танцевать!
Внезапно она испугалась, что проявляет слишком заметное нетерпение.
Во время танцев она старалась не поднимать глаз, но наконец нашла в себе мужество взглянуть на Роберта.
— У вас на шее рана!
— Царапина! Шрамы украшают мужчину, миледи. Брайенна никогда не думала о шрамах с этой точки зрения. Мужчины смотрят на некоторые вещи по-иному, чем женщины. Возможно, шрамы на теле солдата — признак мужества. Вспомнив иссеченное рубцами лицо Уоррика, девушка вздрогнула.
— Я чувствую себя привычнее на поле битвы, чем среди танцующих пар, миледи, — объявил Роберт. Он и в самом деле был слишком высок и широкоплеч, чтобы изящно и легко двигаться, и держался немного неуклюже. Но почему-то Брайенне именно это показалось очаровательным и трогательным.
— Пожалуйста, зовите меня Брайенной.
Иисусе, она снова чересчур торопит события!
— Только если согласитесь, чтобы я стал для вас Робертом.
— «Миледи» и «милорд» — это так официально! Ну вот, теперь она объясняет вполне очевидные вещи!
— Брайенна, я хотел бы стать вашим рыцарем на турнире. Вы повяжете мне на рукав ваш шарф или ленту?
— О да, Роберт, это большая честь для меня.
Не успели музыканты отложить инструменты, как около них оказался принц Лайонел.
— Бошем, пора и с нами посидеть немного, — объявил он, хлопнув Роберта по плечу. — Ты ведь ненавидишь танцы еще больше, чем я!
Он уставился на губы Брайенны, медленно перевел взгляд на ее грудь и снова на губы.
— Лакомый кусочек, Роберт, но подопечных короля в постель не затащишь!
Брайенна вспыхнула до корней волос.
— Принц Лайонел, надеюсь, вскоре будет объявлено о нашей помолвке, — подчеркивая каждое слово, объяснил Роберт.
— Ах, счастливчик! Значит, с ней все-таки можно будет поразвлечься в постели.
Он громко рассмеялся собственной шутке. Но Бошем, осторожно поддерживая Брайенну под руку, постарался увести ее подальше от принца.
— Простите, ваше высочество, я должен проводить леди Бедфорд, а потом буду, счастлив, присоединиться к вам.
Брайенна была тронута рыцарским поведением Роберта. Он, не задумываясь защитил ее от принца Лайонела.
— Он так груб, — смущенно пробормотала девушка.
— Я у него на службе, миледи, и он для меня великодушный и щедрый сеньор. Я надеюсь стать управителем его поместий.
— Верность — прекрасное качество, милорд. — Брайенна готова была откусить себе язык за то, что осмелилась критиковать принца. Теперь они вновь перешли на официальный тон.
— Миледи… Брайенна, надеюсь, вы не сердитесь, что я упомянул о помолвке… ведь я еще даже не сделал вам предложения.
— Нет, нет, я не сержусь, — заверила девушка.
— Значит, можно сделать официальное объявление и назначить день? — настаивал он.
— Да, милорд… Роберт… если хотите этого. Бошем еще раз склонился над рукой Брайенны и подвел ее к Адели.
— Он собирается объявить о помолвке, — шепнула Брайенна тетке.
— Всего лишь после одного танца? Он, должно быть, влюблен по уши!
«Нет, это я влюблена», — подумала Брайенна.
Джоан неспешно шла по галерее, опираясь на руку Эдмунда Кента. В дальнем конце он заметил принца Уэльского с сестрой.
— Эта встреча не случайна, — упрекнул Эдмунд свою спутницу, — признайся, ты все задумала заранее!
Джоан уже приготовилась горячо отрицать это обвинение, но тут ее осенило: брат неверно понял причину их появления здесь!
— Принцесса Изабел уговорила тебя притащить меня сюда, дьяволенок ты этакий, — продолжал он.
— Если не хочешь оставаться с ней наедине, пригласи танцевать и отведи обратно в Трапезный зал, — посоветовала сестра, кусая губы, чтобы удержаться от смеха.
— Счастлив, что смог развлечь тебя. Как, черт побери, теперь отделаться от Изабел? У меня в десять свидание с дамой!
— Не станешь ты тратить время на даму, — поддразнила брата Джоан.
— Эдмунд, я повсюду вас искала, — обрадовалась Изабел.
— А я вас, ваше высочество. Вы обещали оставить мне танец.
— Когда же это, сэр? — жеманно пролепетала принцесса.
— В конюшне Беркхемстеда, когда мы остались наедине, — язвительно улыбнулся Эдмунд.
— Ах, Эдмунд, вы такой злой!
Оставив брата, Изабел повисла на руке Эдмунда. Принц Уэльский подмигнул графу Кенту.
— Минутку, Белла, вряд ли я могу отпустить тебя неизвестно куда с этим дикарем.
Уголки рта Изабел капризно опустились.
— Эдуард, пожалуйста, всего на один танец. Граф Кент приложил руку к сердцу.
— Один танец, клянусь честью джентльмена. Посмотрев вслед парочке, шествующей по галерее в направлении Трапезного зала, Эдуард сжал пальцы Джоан и повлек ее за собой наверх через другой выход. Они оказались в солярии, где в этот час никого не было. Эта комната с огромными окнами, пропускавшими солнечные лучи, служила любимым местом дневного отдыха королевы.
Ни одна свеча не была зажжена, но на полу и стенах лежали отблески лунного света, от которого серебрились волосы и платье Джоан.
— Неземная красота, — прошептал Эдуард, трогая пальцами белую горностаевую опушку на ее плече.
Ладони Джоан гладили мышцы на широкой груди принца. Жар его тела перетекал в нее, и под руками девушки билось его сердце, билось неровно, тяжело, быстро.
