«Интервьюеры возненавидели меня, – вспоминал он. – Вспыхнул мятеж. Я до сих пор помню, как они говорили – ты превратил нас в роботов! Они считали, что способны определить характер человека, а я у них это отнимал».
Затем Дэнни вместе с помощником отправился в поездку по стране, чтобы общаться с офицерами. Он просил назвать характерные черты своих солдат, а потом сравнивал отметки с их реальными достижениями. Найдя характеристики, которые особенно подходят для того или иного рода войск, можно было двигаться дальше. Находить новобранцев с такими же чертами характера и отправлять их на службу туда, где они могли проявить себя лучше всего.
Пообщавшись с боевыми офицерами, Дэнни понял, что был отправлен на дурацкое задание. Идея военных типажей оказалась ложной. Не было никаких особых различий между личностями, добившимися успеха в разных родах войск. Солдаты, которые преуспели в пехоте, добились бы того же, стоя у артиллерийского орудия или сидя в танке.
Баллы личностного теста Дэнни, тем не менее, кое-что прогнозировать могли. Вероятность того, что новобранец добьется успеха в любом месте службы и в любом роде войск. Тесты дали израильской армии лучший инструмент, чем тот, который она планировала получить, когда хотела выяснить, кто из будущих солдат сможет стать офицером или бойцом элитных подразделений, а кто нет. Тесты также были способны предвидеть, кто может угодить в тюрьму.
Еще более удивительным оказалось то, что результаты тестов только отчасти коррелировались с интеллектом и образованием. То есть они содержали в себе информацию, которая не исчерпывалась такими простыми понятиями. Этот эффект неформально стал известен как «счет Канемана». Его использование позволило целому народу улучшить свои военные показатели, более эффективно отбирать новобранцев и армейское командование.
Процессы, запущенные Дэнни, показали такую эффективность, что израильские военные использовали их вплоть до нынешних дней, с незначительными корректировками: когда стали призывать женщин, то «мужская гордость» в тесте стала просто «гордостью». «Однажды они попытались изменить тесты, – говорит Реувен Галь, автор книги «Портрет израильского солдата», в течение пяти лет прослуживший главным психологом Армии обороны Израиля. – Но сделали только хуже, так что вернулись к прежним».
После ухода из армии в 1983 году Галь стал членом-корреспондентом Национальной академии наук в Вашингтоне. Однажды ему позвонил один из американских генералов и пригласил для разговора. Галь прибыл в Пентагон и оказался в комнате, полной армейских генералов. Они задавали разные вопросы по разным поводам, но как потом говорил Галь: «Вопрос был один и тот же: пожалуйста, объясните, почему вы, используя такие же винтовки, танки и самолеты, что и у нас, побеждаете во всех сражениях, а мы нет? Очевидно, дело не в оружии, дело в психологии. Как вы выбираете солдат для боя?» В течение следующих пяти часов они выпытывали у Галя одно – израильскую систему отбора военнослужащих.
Запрос израильских военных определить личностные типажи, которые подходят для разных родов войск, оказался бессмысленным. Зато Дэнни ответил на другой, более плодотворный вопрос: как мы можем помешать интуиции интервьюеров извратить оценку призывников? Его просили предсказать характер молодежи Израиля. Вместо этого он узнал кое-что о людях, пытавшихся предугадать характеры других людей. Уменьшил влияние их чувств и улучшил качество их оценок.
Он взялся за узкую проблему и обнаружил широкое решение. «Разница между Дэнни и другими 999 999 психологами в том, что он способен найти и объяснить явление таким образом, который позволит использовать его и в других ситуациях», – сказал Дейл Гриффин, психолог из Университета Британской Колумбии.
Обычного человека такой опыт наполнил бы уверенностью в себе. В двадцать один год Дэнни Канеман повлиял на израильскую армию – организацию, от которой зависело выживание его страны, – сильнее, чем любой другой психолог до или после него. Очевидным следующим шагом было получить докторскую степень и стать ведущим экспертом Израиля по отбору и оценке персонала. Однако Дэнни продолжил обучение. Гарвард был домом для многих ведущих фигур в психологии, но Канеман решил, что он недостаточно ярок для Гарварда, и даже не удосужился туда обратиться. Вместо этого он поехал в Калифорнийский университет в Беркли.
В 1961 году молодым доцентом он вернулся в Еврейский университет, вдохновленный исследованиями личности психолога Уолтера Мишела. Тот создал удивительно простые тесты для детей, ставшие известными как «зефирный эксперимент».
Мишел оставлял трех-, четырех– и пятилетних детей в комнате наедине с их любимым лакомством – печеньем или зефиром – и говорил, что они могут его съесть сразу, но если сдержатся и подождут несколько минут, то получат вторую порцию. Способность ребенка ждать, как оказалось, коррелируется с его уровнем интеллекта, семейными обстоятельствами и некоторыми другими показателями. Прослеживая дальнейшую жизнь детей, Мишел обнаружил, что чем лучше пятилетний ребенок справился с «зефирным тестом», тем выше его будущие отметки и самооценка, тем ниже вероятность лишнего веса и какой-либо зависимости.
Охваченный энтузиазмом, Дэнни провел множество экспериментов, подобных «зефирному тесту». И даже придумал название для того, что он делает: психология одного вопроса. Он, например, устраивал для израильских детей туристические походы, чтобы спросить у ребенка, где он будет спать: в одно-, двух– или восьмиместной палатке? По мнению Дэнни, ответы кое-что расскажут о способности детей быть частью группы. Увы, идея не принесла никаких выводов, которые повторились бы в последующих экспериментах. И он сдался.
«Какой же из меня ученый, если я не могу повторить свои результаты? Я не мог повторить себя». Снова засомневавшись в себе, он отказался от изучения личности, решив, что у него нет к этому таланта.
Глава 3. Инсайдер
Амнону Рапопорту было всего восемнадцать лет, когда новая система отбора израильской армии выявила в нем задатки лидера. Его назначили командиром танка. «Я даже не знал, что у нас были танковые войска», – говорил он.
Октябрьской ночью 1956 года Амнон вел свой танк в Иорданию, чтобы отомстить за убийство нескольких израильских граждан. В таких рейдах трудно сказать заранее, какие мгновенные решения придется принимать. Стрелять или нет? Убить или оставить в живых? Жить или умереть? Несколькими месяцами ранее израильский солдат возраста Амнона был захвачен сирийцами. Он решил убить себя прежде, чем его могли допросить. Когда сирийцы вернули тело, израильтяне нашли записку под ногтем: «Я не предал».
В ту ночь первым решением Амнона стало прекращение огня. Ему надлежало обстреливать второй этаж здания иорданской полиции, пока израильские десантники штурмовали цокольный. Он беспокоился о том, чтобы случайно не убить своих. Из рации танка доносились сообщения атакующих. «И вдруг меня поразило: это не приключение с героями и злодеями, играющими свои роли. Люди гибнут по-настоящему».
Подразделение десантников – элиты армии
