— Господи! Прекратите топить, дышать уже нечем.
— Это ведь по вашим заявкам, — смеялся начальник теплохозяйства. — Вы же вчера сами просили, чтобы радиаторы были горячими. Ну, а если серьёзно, то к вечеру радиаторы остынут. Потерпите немного, нужно же было проверить систему в действии. А сейчас откройте окна.
— Как бы не так! На улице такое же пекло.
— Откройте окна, а сами выходите с детьми во двор в тень. Отдохнёте, обговорите с подругами весь этот сыр-бор. Теперь то хоть весь этот бедлам в ваших квартирах закончился. И теперь уже зимой будет тепло. Мы же для вас старались. Так что не обижайтесь на временные неудобства.
— Да мы всё понимаем, — начали уже извиняться и женщины. — И так большое вам спасибо. Просто не вериться, что зимой уже не придётся мёрзнуть.
— Не будете мёрзнуть, — уверенно заявил Морозевич.
В конце рабочего дня на планёрке он доложил, что сегодня испытание системы горячей водой в доме прошло успешно и она готова к новому отопительному сезону.
— Так, ещё один камень с плеч свалился, — облегчённо вздохнул Лукшин. — Теперь по вашему хозяйству осталось только закончить реставрацию котельной. Но у немцев работы в ней уже подходят к концу. Наверное, на следующей неделе они тоже будут испытывать систему. Так что уезжайте, Андрей Николаевич, спокойно в отпуск. О подготовке вам и вашей жене документов я ещё в начале недели Клюеву указание дал. Я думаю, что они уже готовы. Ваша служба за эти полгода поработала очень хорошо. Были, правда, мелкие неприятности, — улыбнулся майор, — но хорошего было больше. А я вслед за вами уйду в отпуск.
Андрей поспешил домой, чтобы порадовать Валерию сообщением о готовых документах на отпуск. Но оказалось, что и жена приготовила ему сюрприз. Она сегодня отоварила талон на сервиз. Этих сервизов ни Андрей, ни Лера ранее не видели — пока что о них они только слышали. Поэтому жена не удержалась, вытащила из коробки все предметы и расставила их на столе. Сервиз был очень красивым. Маленькие расписные блюдечка, стройные, под стать им, чашечки, высокий изящный кофейник, масленица, сахарница и сливочница. Все предметы, с перламутром и позолотой были расписаны цветочными узорами, а на кофейнике, масленице, сахарнице и сливочнице были ещё и амурные сюжеты. Сервиз полностью соответствовал своему назначению, но вряд ли из него кто-нибудь пил кофе. Этот сервиз отлично смотрелся в различного рода сервантах, и там ему было как раз место — больше для украшения гостиной. На простом столе он выглядел слишком уж диковинно. Но всё же смотрелся он просто здорово.
— Да, — протянул Андрей, — налюбовались сервизом, просто чудо. Сюрприз ты мне подготовила. А я то спешил домой и думал, что первым тебе сюрприз сообщу.
— А у тебя что за сюрприз?
— В понедельник мы уезжаем.
— Куда ещё? — испугалась Валерия.
— Как куда? В отпуск, конечно же. Лукшин сдержал своё слово — документы на отпуск на меня и на тебя уже готовы. С понедельника мы уже в отпуске.
— Правда? Ой, как здорово! — Валерия прижалась к мужу. — Прямо не верится. Через три дня мы выезжаем, а ещё дня через три я увижу Никитку. Или мы самолётом полетим?
— Вполне можем полететь, если только у нас есть лишние марки. Тогда билеты мы приобретаем за свой счёт. А поездом мы едем абсолютно бесплатно по воинскому предписанию. Правда, только в плацкартном вагоне. Это, конечно, не отдельное купе, но и не общий вагон. И куда нам спешить — у нас почти целый месяц отпуска, при том без учёта дороги.
— Даже так? Замечательно. Тогда, конечно, поездом. Можно готовиться в дорогу?
— Да, именно это я и хотел тебе сказать. Много ручной клади у нас быть не должно — в основном наши личные вещи на отпуск вещи и подарки.
— Хорошо, я буду собираться.
На этом обмен сюрпризами закончился. До отпуска Морозевичам оставался всего один рабочий день да пара выходных.
ГЛАВА 7. Тарифный отпуск
В пятницу Андрей передавал дела на время отпуска Николаю Кравченко. Собственно говоря, основные плановые работы были расписаны на весь летний период. Так что Кравченко был в курсе всех дел. Они поговорили только о том, кто и где будет работать. Особенно это касалось кочегаров, поскольку через неделю решено было отправить в отпуск Колыванова, и таким образом на одного сварщика Пампушко оставалась большая группа слесарей и кочегаров. Нужно было использовать их эффективно, загрузить работой, не позволяя без дела бродить в рабочее время по городку.
Тут как раз появился лёгок на помине Пампушко. Он сообщил, что последняя течь, обнаруженная вчера, устранена. А ранее варил этот шов именно он.
— Так, забирайте с Александром аппараты, баллоны, инструменты из этого дома и всё — забыли о нём. Далее плановые работы, не такие крупные, но их тоже нужно выполнять.
— И что нам после обеда делать? Куда теперь?
— А это я не знаю, — улыбнулся Андрей. — Это как уж решит ваш новый начальник.
— Какой ещё начальник? — удивился Вячеслав.
— Николай Алексеевич Кравченко. Прошу любить и жаловать. Он остаётся вместо меня на время моего отпуска.
— Вот здорово! Хорошо, что не Кирзонян или этот новый начальник сантеххозяйства. Коля свой человек, с ним мы сработаемся.
— Значит так. Не Коля, а Николай Алексеевич или хотя бы Николай. И я ему при тебе же даю ему распоряжение, чтобы он подкручивал у вас гайки. Николай, и в первую очередь, у Вячеслава. Он хороший работник, но порой такой балабол. Ты с ними будь построже. Ты знаешь, между прочим, что сказал Лукшин. Что для тебя отличный пример бригадир немцев Стефан. Ты приглядись к нему, немцы ещё с неделю в городке пробудут. И тебе пора также как и он ставить людям задачи и добиваться неукоснительного их выполнения. И не боятся брать ответственность на себя. Мы что, хуже немцев или нас плохо учили? Учили прекрасно. Не учили только одному: ставить высокие цели и добиваться их. Причём, будучи молодым, а не в преклонном возрасте. Нам этот опыт работы в ГСВГ всем очень пригодится, и тебе в первую очередь. Спуску подчинённым не давай. Дашь один раз, и они тебе на шею сядут. Это, конечно, не означает, что нужно их ругать и постоянно на них давить. Но требовать должного выполнения ими своих обязанностей ты просто обязан. Главное, не давай им болтаться без дела. Вячеслав, ты слышал мои наставления Николаю?
— Слышал, — понурив голову и тяжело вздохнув, ответил тот. — А я что, я ничего. В общем, всё понятно.
— Становитесь скорее взрослыми. Не по возрасту, я имею в виду, а по своим поступкам. Вы все неплохие работники, но страшные баламуты. Пора становится серьёзными. Ладно, всё, не хочу больше читать вам нотации. Вы и так всё понимаете.
Ну а дальше у Морозевичей были приятные хлопоты перед дорогой. Они, конечно же, поехали в субботу в Стендаль. Себе они ничего покупать не собирались, но нужно было купить подарки родителям и сыну. Сыну они, правда, в Таращу не забывали отсылать ежемесячные посылки с одеждой и обувью, чаще на вырост — Валерия не продолжала осуществлять свою программу обеспечения Никитки на несколько лет вперёд.
Выехали они из Борстеля в понедельник утром. Отпуска в гарнизоне рассчитывали преимущественно именно с понедельника, хотя по желанию можно было пойти в отпуск в иной день. Например, в том случае, когда на работу после отпуска предстояло выходить (с учётом дороги) в пятницу или во вторник (как уезжали в отпуск одесситы). Вещей у Морозевичей было не много. Загружать своими вещами родителей Андрея было нецелесообразно — потом тащи их в Полтаву. А в самой Полтаве у них сейчас пристанища не было. Поэтому, как и предполагал Андрей, они кроме подарков везли с собой только свою сменную одежду, правда, не так уж мало — в расчёте на разную погоду. Ведь возвращаться в Борстель им предстояло уже в сентябре.
Ехали в Союз они из Вюнсдорфа, прибыв туда с большим запасом времени, а потому и на вокзале пришлось просиживать долго. Это дало им возможность получше рассмотреть новый вокзал. Как ещё зимой говорил Андрею Лукшин, вокзал достроили именно в этом году. Торжественное открытие нового зала ожидания "Русского вокзала" состоялось 1 мая 1977-го года. Сейчас был как раз отпускной сезон, и потому на вокзале было очень много народа. Были и довольно приличные очереди в билетных кассах. Зал ожидания был переполнен. Многие сидели и на вещах, чаще даже на самом перроне, в тенёчке — август всё же. Но всё это было не ново и для вокзалов в самом Союзе. Но была здесь и одна деталь, которая не наблюдалась на вокзалах на Родине. По давно заведенной то ли русской, то ли уже здесь в ГСВГ традиции проводы отпускников, а особенно тех, кто навсегда прощался с ГДР, сопровождались обильным распитием спиртных напитков. Поэтому по вокзалу, включая и перрон, прохаживался военный патруль, в задачу которого входило недопущение распития спиртных напитков.
