Одета она была в короткий джинсовый сарафанчик, а в руках держала дамскую сумочку, настолько малюсенькую, что в ней не смог бы уместиться не то что учебник, а, боюсь, что и ручка.
– Привет! – звонко воскликнула она, плюхаясь на подоконник рядом с пухленькой студенткой и радостно толкая ее в бок.
– Привет, – недовольно отозвалась та, отодвигаясь.
Девчонка сразу же кинула на подоконник свою сумочку и села поудобнее.
– Все зубришь? – весело болтая ногами, спросила девчонка с кудряшками.
– Готовлюсь к зачету – сухо поправила ее примерная студентка.
– А я вообще приходить не хотела! – продолжала вторая, которая, как я поняла, к примерным студентам не относилась никак. – На пляж сегодня собиралась, да проспала, представляешь? Ну, думаю, куда деваться, надо на консультацию сходить, раз уж все равно день пропал.
Зубрилка ничего не ответила.
Девчонка с кудряшками, которая явно нуждалась в общении, заглянула в книгу, штурмуемую зубрилкой, но тут же отпрянула, скривившись.
– Южное наречие, – пробормотала она. – И как ты можешь такое читать?
Она достала из кармана пачку сигарет и закурила.
– Мила, – наконец-то отрывая взгляд от своего учебника, строго проговорила девчонка в очках. – Если тебе неинтересно, не мешай мне. И не кури здесь – Ольга Павловна тебя уже сто раз предупреждала!
– Я в окошко, – беспечно ответила Мила. – И потом, она еще не пришла.
– Простите, а вы не из двести пятнадцатой группы? – поспешила я задать вопрос Миле, поняв, что с ней-то можно говорить сколько угодно.
– Да, – немного удивленно ответила Мила. – А вы что, новенькая?
– Нет. Я просто хотела поговорить с кем-то из вашей группы насчет Наташи Головачевой и Кати Зорянской.
– Ой, вот ужас-то! – Мила передернула загорелым плечиком. – Мы все просто в шоке были, когда узнали! А вы что хотели?
– Я помогаю следствию, – нарочно туманно выразилась я. – И мне нужны сведения о девушках. С кем они общались, чем занимались в свободное время… Кто-нибудь из вашей группы может мне в этом помочь?
– Я нет, – тут же ответила зубрилка. – Я их и не знала почти совсем. Они очень обособленно себя вели.
– Это ты себя очень обособленно ведешь, – возразила Мила. – А я могу и рассказать. Что знаю, конечно. Только уж не знаю, пригодится ли это вам…
– Мне важна любая информация, – подчеркнула я.
В этот момент по лестнице стали подниматься другие студенты, а за ним шла высокая, седая женщина, одетая в летний костюм. Увидев ее, Мила тут же пульнула окурок в окно.
– Здравствуйте, Ольга Павловна, – мило улыбаясь, поприветствовала она преподавательницу.
– Здравствуй, Мила, – строго сказала женщина. – Ты опять куришь здесь? Для вас же специально в туалете курилку сделали!
– Я больше не буду, Ольга Павловна, – виновато хлопая длинными ресницами, проговорила Мила и потупила глазки.
– Это я слышу в миллионный раз, – усмехнулась Ольга Павловна. – Немедленно приведи себя в порядок, ты знаешь, что я не выношу запаха табака, и только после этого можешь войти в кабинет. А остальных прошу на занятие, – с этими словами она отперла дверь аудитории, и студенты потянулись за ней.
Мы с Милой остались одни.
– Привести себя в порядок! – проворчала Мила. – Это каким же образом? Что я, зубы, что ли, буду здесь чистить?
Я достала из своей сумочки пластинку «Орбита» и протянула девчонке.
– Спасибо, – ответила она. – Пойдемте вниз, в курилку. Там действительно и покурить можно и поговорить.
Мы спустились вниз, в помещение, разделенное какой-то колонной на две половины. На одной, как мне объяснила Мила, находились кабинки мужских туалетов, а на другой – женских. А курили все вместе возле этих кабинок.
В помещении стоял дым коромыслом, и, по-моему, здесь скопилась большая часть студентов всего института.
Мы с Милой подошли к колонне, и девчонка тут же закурила очередную сигарету.
– Так вы хотели мне рассказать о Кате с Наташей, – напомнила я.
– Да, – спохватилась та. – Ну, что я могу сказать, девчонки они были неплохие, на экзаменах всегда подсказывали, если сами знали, шпорами делились…
Эта информация меня мало интересовала, но я не перебивала Милу.
– Знаю, что жили они вместе, квартиру снимали – на двоих ведь дешевле. Они откуда-то из района приехали, я не помню, откуда. И все время вместе ходили.
– Мила, а с парнями они встречались? – спросила я. – Я имею в виду, был ли хотя бы у одной постоянный друг?
– У Наташи – не знаю, а у Кати был, – ответила Мила.
– А ты его знаешь?
– Конечно, это же Мишка Веретенников, он вместе с нами учится!
– Так что же ты молчишь! – воскликнула я. – мне бы с ним поговорить.
– Боюсь, что это не получится, – вздохнула Мила.
– Почему?
– Да он пропал куда-то. Экзамен пропустил, на консультации не ходит. И сегодня его нет.
– А дома у него кто-нибудь был? – спросила я.
– Да, конечно! И звонили, и ездили даже – Ольга Павловна, она у нас куратор, посылала старосту, так та сказала, что нет его дома. И хозяйка квартирная говорит, что уж несколько дней не появляется.
– Он что, тоже снимал квартиру?
– Нет, комнату. Он тоже приезжий, из Балаково. Он до этого в общежитии нашем институтском жил, а потом перебрался на квартиру.
– Что, деньги появились?
– Он сказал, что заработал, только не говорил где. Да я и так знаю, – понизив голос, вдруг добавила Мила.
– Что?
– Он в казино выиграл! – шепотом проговорила Мила. – Его Вовка как-то туда пригласил, и, представляете, Мишка сразу выиграл много! И смог пока комнату снять. Больше он, правда, не выигрывал, но в азарт вошел. Он хотел вместе с Катькой жить, квартиру снимать, только никак все выиграть больше не мог…
– Погоди, погоди, – перебила я тараторку-Милу. – Что за Вовка?
– Вовка? Вовка Соколовский, он тоже с нами учится! У него папа – замдекана…
– Кто это тут мною интересуется? – послышался вдруг вкрадчивый голос.
Сквозь клубы сигаретного дыма я заметила неслышно подошедшую к нам мужскую фигуру.
Мила тут же замолчала и отодвинулась от меня подальше.
– Ты, Милочка, все язычком треплешь, занятия прогуливаешь? – насмешливо продолжал голос. – А потом, когда «хвостов» наловишь, будешь Вову просить, чтобы выручил? А сама потом Вову сдаешь?
Теперь я смогла рассмотреть говорившего. Это был высокий, светловолосый парень, очень модно и дорого одетый. В облике его и манерах не было ничего от манер, характерных для социальной группы, именуемой в народе «гоблины».
– Вова, я просто сказала, что ты учишься с нами и знаешь Мишку! Что здесь такого? – проговорила Мила. – Просто девушка интересовалась Катей с Наташей, ну, я и рассказала,
что Катя с Мишкой встречалась! Это все знают! Что ты на меня
бочку катишь? – обиженно протянула она, и губки ее задрожа-
ли.
– Беги на занятия, радость моя, – похлопав Милу по
плечу, сказал Вовка, и Мила бегом побежала к лестнице.
– Ну-с, девушка, теперь давайте побеседуем с вами, -
прищурившись глядя на меня, сказал Соколовский. – Только в
более подходящем месте.
Он взял меня за руку и повел по лестнице наверх. Я думала, что он хочет поговорить в вестибюле, но Вовка вывел
меня из института на улицу.
– Куда мы идем? – встревожившись, спросила я.
– Не волнуйтесь, здесь недалеко, – улыбнулся он.
Мы прошли к летнему кафе, и Вовка, сев за столик, предложил сесть и мне. Я устроилась напротив. Вовка заказал три бутылки пива и чипсов и спросил:
– Так где Мишка?
– Это вы меня спрашиваете? – удивилась я. – Я сама интересовалась этим у Милы!
– А с какой стати вы интересуетесь Мишкой?
– Из-за Кати Зорянской.
– Вы из милиции?
– Нет.
– Тогда что вам надо?
– Это долго объяснять. Просто мою сестру обвиняют в ее убийстве, – приврала я, – а я не могу этого допустить. Я знаю, что она тут ни при чем. Вот и подумала, что Мишка может что-то знать. Но, как выяснилось, он тоже пропал.
Вовка вдруг перегнулся ко мне через столик, поднял за подбородок и внимательно заглянул в глаза. Я сидела молча и не шевелясь.
– Мне бы очень хотелось вам верить, – сказал он наконец, отпуская мой подбородок. – Дело в том, что этот козел должен мне деньги, и я сам очень хотел бы его найти.
– Честное слово, я не знаю, где он! Я сама его ищу! Да я сегодня впервые услышала его имя от Милы!
Вовка молчал, задумчиво крутя в руке чипсинку. Потом взял стакан с пивом и сделал несколько глотков. Все это время я раздумывала, что мне делать. С одной стороны, бояться Вовку вроде нечего – видно, что он не бандит. Типичный мажорный мальчик из приличной семьи. Видно, что избалован – и деньгами, и женским вниманием. Странно даже, что учится в пединституте, таким обычно место в Академии Права или, на худой конец, в экономическом. Очевидно, пединститут он выбрал только потому, что там папа – замдекана.
