– Когда они появились, у них что-нибудь было в руках?
– По-моему, нет. Я думаю, в здание они не могли попасть, потому что все было, заперто, а ключей они у меня не отняли.
– Откуда вы знаете? Разве вы не потеряли сознания?
– Потерял, но… смотрите: чтобы взять ключи, с меня надо снять пояс – ведь ключи прикреплены к нему. А пояс так и остался на мне.
Осорио кивнул.
– Это говорит лишь о том, что ищут они что-то, что находится снаружи. Идем, Рубен. Ты осматривай левую сторону, а я здесь пройдусь. Встретимся у ограды. Надеюсь, что-нибудь интересное мы да обнаружим.
Сторож увидел, как два луча обшаривают землю, стены, деревья. Осорио первым позвал Рубена. Лейтенант стоял у квадратного отверстия с цементными краями.
– Это цистерна. – Осорио посветил фонариком внутрь. – И она пуста.
– Я слазаю в нее. – Рубен спрыгнул на дно цистерны, сначала как следует его рассмотрев. Голос его шел оттуда словно из-под земли. – Здесь кто-то копал, Осорио.
Осорио не стал ждать дальнейших сообщений и в один миг оказался рядом с товарищем.
В свете фонарей они увидели яму в одном из углов цистерны, оттуда навстречу им выпрыгнула лягушка.
– Похоже, они нашли то, за чем сюда явились, – сказал Рубен, осветив пустой вскрытый сейф.
– Да, а Белоснежка…
– Теперь они постараются удрать, если уже не удрали.
– Нам надо торопиться, Рубен. – И Осорио следом за Рубеном вылез из цистерны.
Они уже направились к выходу, когда вдруг услышали:
– Вы тоже ищете девочку?
Ослепленная лучом фонаря, женщина припала к груди старика, но сейчас же оторвалась от нее и взглянула на Осорио и Рубена, словно нашаливший ребенок.
– Да, мы тоже ее ищем, – ответил Осорио, явно заинтересованный.
Женщина кокетливо захихикала.
– Меня зовут Росита, а это Хенеросо, мой жених.
Теперь заговорил старик:
– Мы спрашиваем, потому что другие мужчины унесли ее. Мы видели, как они ее доставали, она из железа.
– А когда это было, уважаемый?
– Не так давно…
– Как они были одеты?
– Честно говоря, не заметил, уже темно было. – Он улыбнулся. – Я гулял с Роситой. Мы скоро поженимся… Гуляли мы, значит, и вдруг они идут. Мне показалось, что это те же, что и днем приходили.
– Те же?
– Да, – взволнованно вмешалась старуха, вцепляясь в разделявшую их ограду. – Они самые. Двое их было.
– Вы говорите, девочка из железа… Как это понимать?
– А так, – старик провел рукой по своим белым волосам, – из железа, потому что блестела. Они говорили, что это девочка, хотя она совсем не была похожа на девочку. А мы с Роситой хотим такую девочку, как Анита. Вы не видели ее? Обязательно приходите днем, тогда увидите. Она смуглая и очень хорошенькая.
– Они там себе разговаривали, а мы отсюда смотрели» как они лезут в эту дырку. Потом один из них сказал Пепе, что…
– Пепе? – спросил Осорио. – Вы слышали, как один из них называл другого Пепе?
– Как вы сказали? – Росита приложила ухо к ограде.
Осорио повторил вопрос, но ответил старик:
– Я не очень уверен, но Росите вы можете верить. Правда, мне тоже показалось, что один из них назвал другого Пепе: «Она у меня, Пепе» – и вылез из дырки с блестящей девочкой.
– Что ты об этом думаешь, Осорио? – спросил Рубен.
– Не знаю, что и сказать, – отозвался Осорио, уже сидя за рулем машины, – старики могли и не расслышать. Если мы решим, что они не расслышали, то не используем последней возможности. Если же решим, что они все слышали правильно, значит, одного из мужчин зовут Хосе, а мы знаем двоих с таким именем: Хосе Антонио Трухильо и Хосе Мануэль Трухильо. Отлично, если нам повезет, мы скоро этот вопрос выясним. – Он включил зажигание, и машина устремилась по узкой дороге, ведущей в Сьюдамар. – Едем в расположение береговой охраны.
7. Кто?
Воскресенье, 1 час 30 мин. ночи.
Карибе, насторожив уши, втянул в себя воздух, потом опустил морду и стал обнюхивать кустарник и высокую сорную траву. Шерсть на загривке пса встала дыбом. Его проводник Фико отпустил поводок как можно длинней, предоставив тем самым Карибе полную свободу. Однако пес казался растерянным: он метался из стороны в сторону, нюхал землю, возвращался. И только проводник знал, что он выбирает направление. Вот он рванулся к берегу, в сторону Лас-Мукарас, что за морским клубом в Ла-Сокапс, поводок натянулся, и Фико, а за ним и все остальные были вынуждены ускорить шаг.
Ночной воздух слегка пах йодом и гнилыми водорослями. Осорио впился взглядом в серую массу скалы Морро, которая едва вырисовывалась на фоне морской глади. Круто спускаясь к воде, у самого входа в бухту она скрывалась в мрачной глубине вод, где, если верить рассказам Марино, жил в пещере Дядя Сэм. Затем взгляд офицера скользнул к какой-то красной точке на ночном небосклоне, там, где должна была проходить линия горизонта. Она двигалась, будто летел светлячок.
Все прикрепили оружие к поясу, чтобы было легче идти. Шли, спотыкаясь, в кромешной тьме, поскольку офицер приказал ни фонарей, ни спичек не зажигать. Когда луна ненадолго появлялась из-за туч, можно было увидеть, что язык у Карибе, беспокойно и трудно дышавшего, вывалился из пасти.
– Ищи, Карибе, ищи!
Теперь Фико подобрал поводок, чтобы не запутаться – они продирались через заросли. К тому же берег в этом месте был сильно изрезан, что очень мешало Карибе. Пенистые волны с каким-то сдавленным стоном упрямо бились о скалу, а липкая тьма, казалось, тяжело обрушивалась на землю. Мелкие капли воды оседали на лицах, и становилось немного легче, но лишь на минуту; приходилось ускорять шаг, потому что впереди уже можно было различить три темных силуэта, петлявших среди зарослей и пытавшихся сбить со следа Карибе, пронзительный лай которого, словно ножом, вспарывал монотонные звуки ночи.
Они продвигались полукругом, Карибе впереди. В темноте его глаза, косо разрезанные, блестели, будто маленькие полумесяцы. Три тени вдруг исчезли, преследователи замедлили шаг: надо было соблюдать осторожность – у беглецов могло оказаться оружие.
Карибе остановился на открытом месте, сделал несколько кругов, бежал вперед, возвращался. Вдруг отступил назад и кинулся по боковой дорожке.
– Они разделились, – сказал Фико.
Пес с трудом переводил дыхание, его бока то раздувались, то опадали, но, выполняя команду проводника, он изо всех сил напрягал зрение, чтобы видеть еще лучше в этой непроглядной ночи. Вдруг он замер, глубоко уйдя в песок всеми своими лапами.
На земле что-то шевелилось. Донесся слабый стон. Фико пришлось совсем укоротить поводок, чтоб Карибе не впился зубами в человека, которого уже поднимали на ноги. Кровь бежала из уголка его полных губ. Он медленно поднял веки, по которым размазалась голубая краска. С плеча свешивалась сумка.
– Фрэнк ударил меня… Предатель!
Еще немного, и они окажутся на побережье, у Map-Верде. Фрэнк хорошо знает это место, именно эти заросли, тянущиеся с востока на запад. Бесшумно и ловко они выкапывают из земли автомобильную шину, насос и фонарь с красным стеклом. Уже некоторое время они не слышат за собой шагов преследователей, шороха песка и сухих листьев. Насос работает отлично. На шине они повезут жестянку с деньгами.
Спутник Фрэнка показывает ему на красный огонек, который то поднимается, то опускается где-то у горизонта. Фрэнк берет фонарь и посылает в ту сторону семь сигналов, ему отвечают тем же. Фрэнк сдвигает брови: камера готова, остается только броситься с нею в море и доплыть до яхты, которая ждет их. Всего лишь несколько минут – и они вне опасности. Красный огонек яхты кажется маяком среди ночного моря.
Хулию пришлось оставить с одним из сотрудников чтобы он отвел ее туда, где ей можно будет оказать помощь. Теперь Осорио отдает команду двигаться, соблюдая дистанцию, развернутым строем, но в любую минуту, если потребуется, сомкнуть кольцо, сжать клещи. Карибе' бежит, опустив морду, определяя след по уже знакомым ему запахам, а за ним, вцепившись в поводок, едва переставляя ноги, тащится Фико. Они тоже видели семь сигналов – мигание красного глаза в темноте.
Карибе вдруг снова закружил на месте, забегал из стороны в сторону, в недоумении обнюхивая кусты и землю. Пес никак не может решиться: два запаха привлекают его с одинаковой силой. Наконец выбор сделан, он устремляется вперед, люди следуют за ним. Но Карибе пошел не к морю, а в глубь суши, на север.
Судно вновь прошло мимо восточного входа в бухту Мар-Верде. Сигналы фонарем не оставляли никакого сомнения: яхту ждали именно здесь. Судно прошло еще раз, еще ближе к берегу.
– Сюда! Сюда!
Голос доносился до них по правому борту. Зажгли фонарь, и все увидели человека, который держался за автомобильную шину, а на ней стояла жестяная банка, блеснувшая в электрическом свете. Человек устало взмахивал рукой.
– Сюда, друзья, сюда! – кричал он, выплевывая воду, которая заливалась ему в рот.