Хозяина особняка звали Мариус. И то был самый испорченный карлик, которого когда-либо видел свет.
— Первую встречу с ней я, честно говоря, не особо помню,— он заглотнул половину стакана и громко зарычал. — Хорошее пойло, парень! Где ты его взял?
Не успел Лис открыть рот, как лорд махнул рукой.
— А, не отвечай. Лучше просто принеси еще.
Они сидели на открытой террасе особняка Мариуса. Далеко внизу поблескивала река, в багровых закатных лучах наверху проносились прозрачные облака, а в груди расползалось тепло только что выпитого виски. Но несмотря на то что пойло и вправду было замечательным, половину своих стаканов Лису приходилось тайком сливать на дощатый пол. Мариус пил как лошадь, и соревноваться с ним было просто опасно для здоровья.
Карлик заглотнул еще порцию и бахнул стаканом о стол. Тот с жалобным скрипом качнулся.
— Она у меня кошелек украла, между прочим.
— Да ты что?! — удивился Лис. Элеонор меньше всего была похожа на воровку.
— Ага,— кивнул карлик. — Когда я очнулся дома, его уже не было. Видимо, на берегу вытащила, когда я валялся. Но я ей простил. Пускай забирает. Она ж бедная, что с нее взять...
— Очень благородно с твоей стороны,— вставил Лис.
— О да, я такой! — карлик захохотал, явно не заметив сарказма в голосе собеседника, и вновь схватился за бутылку.
Кристиан и Элеонор сидели в небольшом саду у рыбацкого дома и пили чай, любуясь закатом. Точнее, чай пила Элеонор, а Фэй осторожно пробовал напиток, старательно избегая щербатого края кружки. Что-то странное было во вкусе, какой-то легкий рыбный оттенок...
— Он единственный, кто может меня выслушать! И однажды, — Элеонор перешла на громкий шепот, выразительно округлив глаза, — однажды он даже дал мне денег.
Кристиан поперхнулся странным чаем и уставился на девушку.
— За что? — осторожно уточнил он и облегченно расслабился, когда та развела руками.
— Просто так. Он увидел мою бедность и просто оставил кошелек на берегу. Такой благородный... — добавила она с придыханием и продекламировала: — «Пусть любовь найдет меня в любом обличье»! Так сказала сама маркиза Ля Пуш!
— Маркиза кто? — не понял Кристиан. Заметив недоумение на лице Элеонор, он быстро исправился: — Ах да, маркиза Ля Пуш... Интересная особа. Но, знаете, — Кристиан деланно задумался, попутно вылив чай под ближайший куст, — она также сказала, что сдаваться быстро и без боя недостойно благородной дамы.
В саду воцарилось молчание. Глаза Элеонор остекленели, пока ее мозг отчаянно пытался найти применение полученной информации.
— Это значит, что на мужчин не нужно бросаться,— сдался Кристиан. Он выудил из кармана пачку, достал сигарету и закурил. — Пускай сами ищут встречи, если им нужно.
Солнце скрылось за рекой, и на небе осторожно показались первые звезды. А «прекрасный принц» откупорил третью бутыль из собственных запасов.
— Она на меня запала, это точно. Я же красавчик, это издалека видно.
Издалека Мариуса не было видно вообще, но Лис деликатно промолчал.
— А она тебе как? — поинтересовался он.
— Тоже ничего,— карлик грубо загоготал. — Ничего особенного.
— Он — мой идеал. Такой чувствительный и такой деликатный!
Кристиан и Элеонор шли по песчаному берегу. Точнее, Элеонор бежала впереди, обняв кулек с едой, а Кристиан старался за ней угнаться.
— Бородастик любит блинчики со сметаной,— девушка прижала еду к груди сильнее, словно Фэй уже тянул к ней руки.— И тушеную капусту.
Если карлик так питался каждый вечер, то помимо цирроза печени ему грозило ожирение.
— Но почему еду? Он же владелец особняка на холме, может получить на ужин что угодно и наесться до отвала.
Элеонор вскинула взгляд и впилась им в смуглое лицо Кристиана. Она казалась оскорбленной до глубины души.
— Я хочу сделать ему приятное, показать свою любовь. И вкусная еда — единственное, на что я способна.
Она была способна еще кое на что, доставляющее наслаждение, но, к великому облегчению Фэя, даже не мыслила об этом. Несмотря на простодушие и наивность, с моралью у нее все было в порядке.
Они брели по пустому речному берегу, и с каждым пройденным шагом Элеонор становилась все грустнее. Кристиан же опустил голову, чтобы девушка не могла увидеть его довольную улыбку, и разглядывал осколки ракушек и пучки травы, то тут, то там вылезавшие из песка. Хоть на что-то Лис оказался способен.
Но его радость оказалась преждевременной. Спустя какую-то пару минут ночной ветер донес пение голосов, различив которые, Фэй побагровел.
Певцы обнаружились за поворотом реки, где берег становился круче, а кусты спускали свои узловатые ветви к воде. Забраться в подобное место было тяжело. Но, несмотря на это, у блестевшей в лунном свете кромки воды балансировали двое веселых мужчин. Изредка один из них терял равновесие и падал лицом в реку, отчего песня лишалась пары строк и на время стихала.
Заметив Кристиана и девушку, стоявших на возвышении, мужчина поменьше взметнул руку.
— Леонорррррр! Ты пришла, любовь моя! — Хрипло рассмеявшись, он пихнул локтем соседа. Тот обернулся и, издав радостный возглас, тоже замахал руками.
— И Кристиан! К нам пожаловала величайшая крестная фея! Какая честь!
Гном недоуменно ткнул Лиса под ребро.
— Чего? Крестная кто?
— Не обращай внимания, у нас такие шутки.
— Судя по его роже, ему совсем не смешно.— Разглядев сверток в руках Элеонор, Мариус мгновенно забыл про Фэя и его рожу. Вскарабкавшись по склону с проворством кота, он дохнул на девушку парами спирта и чесночных хлебцев. — Что у нас на ужин сегодня?
— Все как ты любишь,— проворковала Элеонор. Она опустилась на траву и развернула узел с едой.
У пары крестных фей неподалеку идиллии не наблюдалось.
— Знаешь, оказывается, ночью на этом берегу невероятно здорово! — С трудом выбравшись на возвышение, где подбоченился Фэй, Лис обвел руками тускло сиявшую в лунном свете реку. — Смотри, какая красота!
Кристиан не видел его глаз, но был готов поспорить, что они тоже сияли как стеклянные.
— Ты должен был заставить его исчезнуть, а не напиваться с ним на пару!
— Я попробовал,— пожал плечами Лис. — У меня не получилось.
— В таком случае мог бы не ехать и не путаться у меня под ногами.
Раздраженно одернув рубашку, Кристиан двинулся прочь, оставив блондинчика и ворковавшую парочку позади. Как хорошо ему работалось раньше одному! И именно сейчас, когда он был так близок к цели, вошел в ритм работы и показал начальству, на что способен, ему подкинули выскочку, устроившего из его искусства балаган...
Кристиан прибавил шаг. Он чувствовал, что если задержится на берегу хоть на минуту, то накормит напарника песком и задушит голыми руками.
— Он делал тебе предложение?
— Предложение? — не поняла Элеонор. Она крутанулась на месте, и льняное платье грязно-бежевого цвета вяло колыхнулось.— Как вам?
Оно отличалось от предыдущего только еле заметным красным стежком у горловины, но Кристиан рассматривал его так, словно оценивал замысловатое произведение искусства.
— Снова что-то не то,— туманно ответил он и неумолимо вернулся к теме разговора. — Я говорю про предложение руки и сердца. Знаешь, любой благородный господин должен сперва жениться, а уже потом объедать семью невесты.
— О, вы об этом...— Элеонор задумалась, но лишь слегка и ненадолго. Пожав плечами, она ухватила платье, которое примеряла пару минут назад, и приложила к себе. — Мне кажется, что Бородастик как раз начинает об этом задумываться.
Она скрылась за занавеской в углу комнаты. Спустя пару мгновений оттуда донеслось беспечное пение и шорох ткани. Фэй окинул взглядом крохотную комнату, где они находились, и покачал головой. Похоже, мозгов у Элеонор было не больше, чем у воробья, который пронзительно пищал за окном. Но Кристиан на то и был лучшей крестной феей на свете, чтобы иногда давать дурные советы. Во благо, конечно.
— Послушай, — вдруг сказал он. — Мне в голову пришла отличная идея.
Час спустя Элеонор стала похожа на ходячую изгородь. Стараниями Кристиана каждый дюйм ее платья был увешан садовыми цветами, листьями и прочей растительной ерундой, отчего юбка стала втрое тяжелее. Фэй даже пытался приладить к подолу яблоко, но то неизменно отваливалось, и ему пришлось переключить свое внимание на волосы девушки.
— Выглядишь замечательно! — заверил он Элеонор. Обойдя девушку кругом, он добавил еще один цветок в ее напоминавшую взорванную клумбу прическу.
— Ему точно понравится? — Элеонор осторожно потрогала башню у себя на голове, но Кристиан быстро убрал ее руку от завитков.
— Конечно! И еще одно. Запомни хорошенько: когда вы останетесь вдвоем, обязательно скажи, что хочешь от него ребенка,— задумавшись, он кивнул своим мыслям.— А лучше четырех. И обними при этом покрепче.
