– А можно… можно с вами? Я бы не отказалась… пробежаться.
Щеки покраснели, как это бывало всегда, когда я врала. Я со школы ненавидела бег, но сейчас хотела видеть Егора.
– Конечно, – кивнул Никита. – Собирайся, пойдём.
Он вышел из комнаты, и я начала судорожно собираться, думая о тысяче вещей одновременно. Что я ему скажу? Что скажет мне он? Останемся ли мы вдвоём? Скажет ли он снова… снова что-то такое, отчего я…
Я вышла из комнаты минут через пятнадцать, и Никита сказал, что скорее всего мы опоздаем и возможно братья начнут пробежку без нас. Я промолчала – мне нечего было сказать, кроме того, что я ненавижу бег.
В субботнее утро в парке было ещё пусто, и мы быстро дошли до места встречи.
– Что там у них опять?.. – пробормотал Никита, встревоженно глядя вперёд, и я увидела, как Константин бьет Егора.
Они оба оказались на асфальте, но вскоре поднялись друг за другом как ни в чем не бывало. Мое же сердце успело совершить кульбит от мыслей о том, что Егор мог пострадать.
– Вас вообще без присмотра оставить нельзя, – сказал Никита братьям вместо приветствия.
– Привет, Мила, – кивнул мне Константин. – Давай-ка мы с тобой, мелкий, побежим. Переговорить надо.
И он буквально заставил Никиту побежать рядом с собой.
Мы с Егором остались вдвоём. Он – злой, а я – растерянная.
– Ты в порядке? – тихо спросила я. – Константин тебя не сильно?..
Егор пренебрежительно поморщился:
– Ерунда. Ты тут какими судьбами?
Его вопрос прозвучал грубовато, отчего я совсем смутилась и, отведя глаза в сторону, ответила нерешительно:
– Захотелось… пробежаться.
– Ну побежали, – ехидно ответил Егор, словно понял, что я соврала, и устремился вслед за братьями.
В спортивных штанах и футболке он выглядел, как атлант на тренировке, и мне приходилось отчаянно себя контролировать, чтобы не глазеть на него слишком откровенно. К тому же, мне было сложно бежать. Я выдохлась, кажется, уже через пару метров, а он… бежал так легко, словно это ничего ему не стоило.
Я запыхалась и начала отставать.
Егор обернулся и с усмешкой спросил:
– Давно не бегала?
– Кажется… лет десять, – с трудом дыша, ответила я.
– Зачем тогда пришла? – хмыкнул он, продолжая бежать на месте.
Я прикусила губу. Что мне ему сказать? Что хотела увидеть его? Что сама не поняла, зачем напросилась сюда? Что хотела воплотить в реальность свои ночные постыдные фантазии?
– Я просто… хотела попросить тебя… о ещё одной… фотосессии… если можно.
Это было чистой ложью, но во всяком случае звучало вполне прилично. И я думала, что Егор согласиться, но он вдруг разозлился.
Шагнув вплотную ко мне и пребольно схватив мой подбородок, он дернул его вверх так, чтобы я смотрела в его глаза, и сердито отчеканил:
– Так это не работает, м-и-л-а-я. Хватит тебе и одной фотосессии, ради которой ты притворилась невинной овцой!
Его голубые глаза были такими злыми, что мне хотелось исчезнуть немедленно – не только из этого парка, но и с этой планеты.
С трудом найдя в себе силы, я прошептала на выдохе:
– А как… как это работает?
Губы Егора скривились в усмешке:
– Как? Сейчас покажу.
Одним движением он втолкнул меня в кусты. Мы оказались в каких-то зелёных зарослях совершенно наедине друг с другом. Егор всё ещё был зол, и мое сердце колотилось от страха… и предвкушения. Я по-прежнему смотрела на него снизу вверх, цепляясь пальцами за его плечи, а он… бесстыдно залез рукой в мои спортивные штаны, и затем… прямо в трусики. Вклинившись своим кроссовком между моими кедами, он заставил меня расставить ноги и тут же…тут же вошёл в меня пальцем.
Я охнула от неожиданности и от… от этой так давно ожидаемой ласки.
– Почему сейчас ты не убегаешь? – прорычал Егор, вставляя в меня сразу же и второй палец, видимо чувствуя, что там… там было мокро.
– Зачем? – не поняла я и прикрыла глаза, отдаваясь такому настоящему удовольствию.
– В самом деле, – зло усмехнулся Егор. – Опять всё по-твоему, да?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я вообще не понимала его слов и их смысл и предпочла просто наслаждаться его действиями. Он делал это так… умело. Так сильно и так быстро, как мне этого хотелось. Я начинала теряться во времени, когда вдруг почувствовала, как что-то нарастает во мне. Мои глаза распахнулись, и я увидела лицо Егора, жадно глазеющего на меня.
– Ты готова? – хрипло прошептал он.
– Да, да, пожалуйста… – выдохнула я, с мольбой глядя на него.
Он ускорил свои движения и прорычал:
– Давай!
Мое тело словно только и ждало его команды. Я взорвалась – в его руках и от его ласк. И это ощущалось так волшебно, так нереально, так правильно, что я не сдержалась и простонала:
– Ещё…
Но Егор лишь жестко усмехнулся.
– Запомни, мышка, если я тебя фотографирую, то я тебя трахаю. Если ты не готова раздвигать передо мной ноги, то не приходи в мою студию.
Он вытащил из меня пальцы и, мазнув ими по моим губам, шагнул назад сквозь зелень.
Я осталась одна.
Довольная, облизывающаяся… и всё же желающая большего, как голодная кошка.
Егор
2:1? Или уже 3:1?
Я отчаянно проигрывал девушке в сером. Утром она опять всё вывернула так, чтобы получить от меня что-то – кое-что крайне приятное! – а взамен оставила лишь свой оргазм на моих пальцах.
Черт! Как она это делала?
И, конечно, ее лицо – жаждущее, предвкушающее, опасающееся – навсегда отпечаталось на сетчатке моих глаз. Это надо было повторить на пленку! Я хотел сделать огромное фото кончающей девушки в сером. И повесить его у себя в душе.
Я лежал на кровати в своей студии – один – и представлял – даже, черт возьми, мечтал! – как однажды я возьму ее. Кажется, я не делал ничего подобного класса с девятого. Зачем мечтать, когда можно было просто брать? Но с девушкой в сером вечно всё шиворот-навыворот.
Телефон беззвучно зазвонил – на экране высветился номер Лили, и я, чуть поколебавшись, всё же поднял трубку.
– Привет, птичка.
– Привет, Егор! Может быть прогуляемся? Вечером в парке должна выступать одна классная музыкальная группа…
Мои брови поползли вверх. С каких пор я начал ассоциироваться у неё с кем-то, с кем можно погулять? Что это вообще за дерьмо?
– И я знаю там один неплохой бар, – начала исправляться Лиля, правильно трактуя мое молчание. – Мы могли бы немного погудеть там, а потом прийти к тебе.
– И тоже послушать музыку? – хмыкнул я.
– Почему бы и нет? – хихикнула она. – Ты знал, что я люблю слушать музыку без трусиков?
– С этого и надо было начинать, птичка, – усмехнулся я.
Всё-таки Лиля идеальна – как такой отказать? Если девушка выходит на улицу без трусиков, значит она точно готова к сексу в неожиданных местах. Хотя… девушка в сером была в трусиках и, тем не менее, неожиданно оказавшись со мной в кустах, была более чем готова. Я вспомнил, как вставил в неё пальцы, и как там уже было горячо и влажно. Она, черт побери, хотела! Хотела, чтобы я ее трахнул. Может быть даже не только пальцами? Черт, если бы не Никитос с этой своей родственной душой…
– Ну так что, Егор? – спросила в телефонной трубке вовсе не девушка в сером.
– Я за тобой заеду, – ответил я и положил трубку.
Мы приехали в центр города, как и предложила птичка. Там в самом деле выступала одна музыкальная группа, а Лиля в самом деле оказалась без трусиков. Ее короткая юбка предоставляла мне полный доступ, и я трахал пальцами девушку на улице второй раз за день. Толпа людей, окружавшая нас, позволяла творить чертовски развратные вещи, и мне это нравилось, но перед глазами все равно маячила девушка в сером, а пальцы помнили ее тело, хотя и ласкали совсем другую птичку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
После концерта и пары оргазмов блондиночки мы отправились в бар. Там я надеялся получить ответное наслаждение, особенно после того, как по просьбе Лили купил ей замороженный лёд, потому что, как она выразилась, ей надо было размяться. Держу пари, все встреченные нами мужики обзавидовались мне, видя как усердно она посасывала мороженку. Ха! Я же говорил, да, что она идеальна?
