– Простите, пожалуйста, здесь есть кто-нибудь? Мне нужна Марта!
Отголосок моих слов прошелестел где-то в глубинах и замер. Неяркий свет падал с лестничной площадки в прихожую, тьма превратилась в полумрак, и я вдруг увидела на полу сначала собственную тень – черную, ломаную, уродливо вытянутую, – а затем… мне показалось, там лежит человек! Я почувствовала слабость в коленках и уперлась плечом в косяк. Через минуту поняла, что это был не человек, а всего лишь белая норковая шубка, небрежно сброшенная на пол. Она была испачкана засохшей черной кровью. То есть я подумала, что это была кровь.
– Марта! – закричала я, лихорадочно раздумывая, что делать: вызывать «Скорую», стучать к соседям или звонить Евгению. Рука моя нашарила выключатель, и яркий свет ударил по глазам. Черные пятна на белом мехе выглядели страшно и безысходно…
Из прихожей внутрь квартиры вели три двери, две из них были закрыты. Осторожно обойдя шубу, я шагнула к той, что была открыта, и стала на пороге. Это была, видимо, гостиная. В призрачном зеленоватом свете уличной рекламы слабо блестело стекло в серванте, большой телевизионный экран на стене напоминал кривое зеркало; тонко и нежно позванивали в струйке воздуха подвески на хрустальной люстре. Я все время сглатывала – в горле у меня пересохло, – в ушах тонко и противно звенело, а вдоль хребта словно бежали чьи-то холодные щекочущие лапки.
Кажется, я вскрикнула, увидев, что в кресле у журнального столика кто-то сидит…
Глава 12
Марта (заключение)
…Хрустальная люстра вспыхнула, как взорвалась. Глаза мои были прикованы к человеку в кресле. Это была Марта – я узнала ее. Она сидела очень прямо, странно неподвижная, напоминая манекен. В голубом платье с разорванным воротом и встрепанными рыжими волосами. На светлом ковре у ее ног валялись черные перчатки с камешками, сверкнувшими в огне люстры. Она не повернула головы в мою сторону, смотрела мимо, куда-то в пространство. Она улыбалась – на щеке обозначилась знакомая ямочка. Улыбка ее была бессмысленной – она, похоже, не заметила, что зажегся свет. То, что я испытывала, был уже не страх, а самый настоящий ужас – мне показалось, она мертва.
Я заставила себя подойти к ней. Она по-прежнему никак не реагировала на мое присутствие. Я тронула ее за плечо и негромко позвала:
– Марта!
Взгляд ее, скользнув по комнате, уперся в меня. Она была жива, но… что-то было не так. Все было не так! Мне казалось, что она меня не видит.
– Марта, – повторила я, беря ее за руку.
Ее рука была холодна как лед и безжизненна.
– Марта, что с вами? Вы меня слышите? – повторила я громче. – С вами все в порядке? Мы очень беспокоились, и Евгений, и Леша Добродеев. Марта, вы меня слышите?
Она по-прежнему улыбалась бессмысленной улыбкой и молчала. Глаза ее с расширенными зрачками смотрели на меня в упор и… не видели. Шок? Одурманена наркотиками?
– Марта, вы меня слышите? – закричала я в отчаянии. – Что с вами?
Я опустилась на диван, снова достала мобильник. Евгений отозвался сразу, словно ожидал звонка.
– Катя, да! Что? – В голосе его были страх и надежда.
– Евгений, Марта дома… у себя. Я пришла, а она здесь… в своей квартире. – Мой голос мне не повиновался.
– Как?! Вы нашли ее? – вскрикнул он. – Она у себя? Но как же так, ведь я был там! Я сейчас приеду!
…Я сидела на диване, не сводя глаз с Марты и одновременно чутко прислушиваясь к звукам в квартире. Мне пришло в голову, что здесь может быть кто-то еще. Тот, кто привел ее сюда, – вряд ли она сумела добраться самостоятельно. Мысль эта заставила меня поежиться и перевести взгляд на дверь. В квартире не было света – почему? Почему Марта сидела в темноте?
«Она пришла, когда было светло! – осенило меня. – Уселась в кресло и… просидела, не шевелясь… до сих пор? Не заметила, что стемнело? Видит в темноте? Или наоборот – не видит? Ничего не видит?»
Сколько же она так сидит? В субботу, во второй половине дня, Евгений был здесь, и Марты не было. Значит, получается, она здесь… с вечера субботы? Хотя, возможно, он был здесь еще не раз. Он метался по городу в поисках Марты. В пятницу ее сбила машина, «Скорая» привезла ее в травмопункт, она лежала на носилках в своей белой шубке, испачканной кровью…. Она ли? У меня перед глазами стояла белая шубка с засохшими черными пятнами, валяющаяся в прихожей. А потом Марта исчезла, и никто ничего не заметил. То ли сама ушла, то ли… не сама. А что было дальше? Ее привезли домой – потом, а где она была в ночь с пятницы на субботу? Как она попала сюда? Где она была все это время?
Я вздрогнула от звука хлопнувшей двери. Раздались торопливые шаги, и в комнату ворвался Евгений. Меня он, казалось, не заметил вовсе.
– Марта! – Он бросился к женщине в кресле, упал на колени. – Марточка! Родная моя! Слава богу, ты жива! – Он прижался лицом к ее рукам, лежащим безвольно на коленях. – Как ты меня испугала! И потом еще эта дурацкая передача… Позвонила тетка, говорит: твоя Марта попала в аварию, я сразу же бросился к тебе, а тебя нет… Я чуть с ума не сошел! – Он говорил очень быстро, глотая слова. – Бросился к Гоше, он сидит на новостях, выпросил запись… Смотрел раз десять и ничего не понял… Марточка, что случилось? – Он поднял голову, заглянул ей в лицо, начиная осознавать странность ее молчания. – Марта, что с тобой?
Я сидела молча. Евгений повернулся ко мне, он был растерян.
– Катя… она что-нибудь сказала?
Я покачала головой. Долгий миг мы смотрели друг на друга.
– Что случилось? – спросил он безнадежно. – Марта, ты меня слышишь? – Он потряс ее за плечи. Голова Марты мотнулась как у тряпичной куклы. Она не перестала улыбаться слабой бессмысленной улыбкой, в которой сквозило безумие, и на щеке ее обозначилась ямочка.
– Кто вам открыл? – Он повернулся ко мне.
– Дверь была не заперта. Она… Марта сидела в темноте. Я включила свет…
– В темноте? – Из того, что я сказала, он выхватил одну фразу. – Но почему?
Я пожала плечами.
– Марта! Ты меня узнаешь? – Он все еще надеялся. – Может, воды? Катя, что случилось?
– Я не знаю, похоже, она под действием лекарств. У нее зрачки расширены.
– Наркотики? Вы думаете? Что с ней сделали? – Он поправил разорванный воротник ее платья. – Марта!
– Я думаю, ей нужен врач.
Зазвонил мой мобильник, и я вздрогнула. Галка! Не ко времени. Я отключилась.
– Да, да! – заторопился он. – Сейчас! У меня есть знакомый доктор, Слава Кучинский… – Он стал поспешно тыкать в кнопки телефона; промахивался – так дрожали руки – и начинал сначала. – Славик, это Евгений! – закричал отчаянно. – Можешь приехать, это срочно! Пожалуйста! Адрес… – Он стал диктовать адрес. Он не поднялся с пола – так и сидел у ног Марты, привалившись к ее коленям.
Доктор Славик приехал через тридцать минут. Был это молодой человек с негустой бородкой и пучком волос на затылке. Выглядел он несерьезно. К тому же оказалось, что он хирург.
– Славик, посмотри, что с ней?
– Это твоя жена? – спросил Славик, наклоняясь над Мартой.
– Да. Понимаешь… – Евгений беспомощно взглянул на меня, я кивнула – давай, мол, все равно уже ничего не скрыть… – Понимаешь, она исчезла, сегодня шестой день, а в вечерних новостях в пятницу показали сюжет про аварию, и там была женщина, похожая на Марту…
Доктор Славик присвистнул.
– А где же она была все это время?
– Катя говорит… Познакомься, это моя знакомая Екатерина Берест, она искала Марту…
– Частный детектив? Это про вас статья? Королевская яхта?
Он ухмыльнулся, окинув меня с ног до головы оценивающим взглядом. Он был хирург, а все хирурги циники, как мы знаем. Частный детектив в его табели о рангах находился где-то между экстрасенсом и шаманом, и те и другие в его глазах были шарлатанами. Он привык лечить скальпелем. Я кивнула ему, и он расплылся до ушей.
– Ну… да. Катя говорит, что ту женщину привезли в травмопункт в пятницу вечером, и оттуда она исчезла.
– Исчезла? Что значит – исчезла? – удивился доктор Славик, пытаясь нащупать пульс на запястье Марты. Он приподнял ей веко, взял в руки ее голову, наклонил вперед, потом назад. Марта не реагировала.
– Просто исчезла. Слава, что с ней?
– Не знаю, чем-то ее, похоже… – Он поддернул рукав платья Марты на одной руке, затем на другой. – Во всяком случае, это был не укол. Опоили, скорее всего. Трудно сказать вот так сразу.
– Зачем? – в отчаянии закричал Евгений. – Кто?
– Жень, не рви сердце, жива ведь. Мы приведем ее в норму. Надо бы заявить…
– Заявить? – с недоумением повторил Евгений. – Зачем?
– Типичный киднеппинг. А как она попала домой? Кто-то должен был видеть, когда она вернулась, с кем, надо бы поспрошать соседей. Да и в травмопункте… люди просто так не пропадают, даже у нас.
