— Оба на тыл, — добавил Садко. — Справа безопасно.
Ну что сказать, мы и продолжили. Ещё пару раз пострелять пришлось, но на этот раз врагу не дали сделать ни единого выстрела. Да и пыл им мы явно охладили. Так что до высотки добрались спокойно, хоть из-за меня и медленно. Мне-то, разумеется, идти было не особо комфортно, ступать раненой ногой всё же неприятно. Вблизи под покрывавшим стены слоем гари и пыли можно было разглядеть облицовочные квадратные плиты, цвет которых ещё угадывался. В основном бежевые, местами тёмно-зелёные и изумрудные. Красивый дом был, похоже. Но что-то я отвлёкся…
— Занимаем первый этаж и ждём, — скомандовал Садко. — Кэп вот-вот должен подъехать.
Приступить, правда, к выполнению этого плана мы не успели. В паре сотен метров из-за поворота показался знакомый пикап, направившийся в нашу сторону. Садко жестом остановил машину, едва она доехала до ближайшего к нам здания. Во избежание возможности попасть под обстрел, надо полагать. Мы, держа улицу на прицеле, пошли к транспорту. Я принял пулемёт у Садко, закинул его в багажник и, тихо матерясь сквозь сжатые зубы, забрался следом.
— Лёд, — позвал я товарища, — давай за мной. Контролируй, что по ходу движения, я прикрою тыл.
Лёд кивнул и перемахнул через борт. Садко немного замешкался, открывая дверь. Вот ведь Кэп нашёл, как время ночью скоротать, обратно поставил. Ну и ладно, дело хозяйское, может, пронесёт.
— Пёс, — окликнул меня командир, — едем к блокпосту?
— Да, — обернувшись, ответил я. — Месть на какое-то время откладывается.
Садко с притворным сожалением вздохнул и развёл руками, после чего залез в машину, хлопнув дверцей. Взрыкнув мотором, пикап, чтобы не выезжать на опасный участок, дал задний ход и пошёл на разворот. Завершив манёвр, Кэп выжал газ, и мы, набирая скорость, тронулись по улице. Сидеть в багажнике, не предназначенном для перевозки людей, было не особо удобно, трясло ощутимо. А уж при учёте ноющей раны, отдававшейся болью при каждой встряске, совсем погано, посему я периодически поминал недобрым словом машину, дороги, прошедшую войну, текущие обстоятельства и, что было совсем уж несправедливо, Кэповские навыки вождения. Под горячую руку пришлось, скажем так.
— Собака дикая, — не выдержал на очередной моей матерной конструкции Лёд, — кончай уже ругаться, и так невесело.
— Что, уши в трубочку сворачиваются? — беззлобно отозвался я, не оборачиваясь. — Зря волнуешься, шлем удержит.
Со стороны напарника раздались какие-то булькающие звуки, в которых легко угадывался сдерживаемый хохот. На этом разговор и свернулся. Поездка продолжалась. Я всё так же следил за тем, что происходило позади машины, периодически провожая взглядом особо приметные сооружения. И не забывая, само собой, продолжать ругаться на каждой колдобине. Не знаю уж, насколько правдива услышанная когда-то давным-давно байка, что всякие высказанные вслух грязные ругательства снижают боль, но за неимением возможности сделать пока что хоть что-то более эффективное помогал себе так. Правда, разницу не отслеживал. Просто почти привык к ране, и всё тут. Следя за дорогой, заодно и анализировал всё произошедшее. Что-то я упустил из виду едва ли не в самом начале сегодняшних происшествий, вот прямо с того момента, как собрался пойти на разведку. И эта мысль всё никак не давала покоя, вызывая досаду на самого себя. Какого хрена я понимаю, что прав, но не понимаю, в чём именно?
— Пёс Садко, — донеслось из рации на поясе, — как обстановка?
Я потянулся за устройством, и рука замерла буквально в паре сантиметров от него. Да. Да, чёрт возьми! Именно это и ускользнуло от моего внимания. Я ведь помнил, на каком канале работала та группа бандитов, с которой столкнулся ещё в самом начале своего рейда. У них была всего одна радейка, так что активным на ней в тот момент мог быть только их рабочий канал. Если, конечно, связист не соблюдал конспирацию на случай, подобный тому, который и произошёл, вероятность, как ни крути, всегда есть. Жаль, что не расспросил пленного подробно, да и у Грома, которому передал информацию, не уточнил, подтвердились ли данные. Ну да сейчас проверим.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Пёс Садко, — снова ворвался в эфир командир, — хрена молчишь? Повторяю, как обстановка?
Упс, задумался. Я схватил рацию, вдавил тангенту и ответил:
— Нормальная. Подожди, переключусь на другой канал.
— Какой и наху?..
Не услышал я окончания вопроса — перешёл уже. И практически сразу попал на радиопереговоры.
— …дин Мяснику, обстановка?
— Сокол-один на связи. Подняли дрон, ищем.
— Заряда хватит?
— Ещё на час полёта и возвращение.
— Хорошо, не подведите. Постарайтесь взять живыми, эти ублюдки дорого заплатят за девять убитых и восьмерых раненых.
— Мясник, ты лошара.
— Скажи мне это в лицо, умник!
Смех в эфире. Мдя, с культурой ведения радиопереговоров ребята явно не знакомы. Ума до позывных додуматься хватило, а вот разговоры такие длинные ведут, аж смешно. Вы, ребята, чего, компенсируете отсутствие мобильной связи, или что? А вот наличие у них беспилотника — это хреново. Да и действуют, я так понял, несколькими группами. Не нарваться бы.
— Мясник Соколу-первому, что именно искать, подскажи.
— Машину.
— Прекрасный ответ. Какую?
— Не знаю, их транспорт мы не видели.
— Дебилы.
— Просто дай инфу, в каком квадрате обнаружите движущийся транспорт, и идите на перехват. По возможности задержите до нашего приезда.
— А если не те?
— А какая разница?
И снова безудержный хохот. Ну да, и правда, этим-то какая разница.
— Только осторожнее, у них пулемёт.
— Мясник, ты, бляха-муха, умеешь вовремя предупредить.
— В жопу иди.
— Нагибайся.
И опять надоевший уже смех. Я оборвал его, вернувшись на предыдущий канал.
— Кэп Псу, тормози, повторяю, тормози!
Пикап, взвизгнув тормозами, начал быстро терять ход, шурша шинами по асфальту, а меня дёрнуло вперёд по ходу движения. Хорошо, что держался за борт, на кабину не отлетел. Ногой, правда, приложился, опять напомнило о себе резкой болью ранение. Пожалуй, стоило в рацию кричать менее экспрессивно. Даже представить страшно, чего там Кэп от моего послания себе нафантазировал, что так резко по тормозам ударил. Открылась дверь, и высунувшийся из салона Кэп спросил:
— Что там стряслось?
Я аккуратно спрыгнул на асфальт и жестом показал нашему водителю забраться обратно. Не дав ему захлопнуть дверь, сам сунул голову в прокуренный салон и скороговоркой выпалил:
— Подняли дрон, выслеживают движущуюся машину. Сидите и не высовывайтесь, мы с Льдом попробуем сбить.
Получив согласие от товарищей, передал им пулемёт и, скомандовав Льду, чтобы шёл за мной, рванул, насколько раненая нога позволяла, к единственному подъезду высотки, у которой мы и остановились. Взгляд зацепился за то, что в данном районе это бывшее офисное здание являло собой господствующую высоту, а по опоясывающим его не то балконам, не то обзорным площадкам можно было обойти всё здание по кругу, не заходя внутрь. Выследить беспилотник с такой удобной позиции было весьма простой задачей.
По лестнице поднялись на пятнадцатый этаж. Не знаю, как Лёд, а лично я — проклиная простреленную ногу и, начиная этажа с девятого, свою тягу к курению. Уже когда добрались и, пройдя через широкий холл, вышли на широкую площадку, мысленно пообещал себе не курить в подобных вылазках. Совсем бросать не собирался.
— Обходим по кругу, — сказал я. — Ты по часовой, я в обратном. Внимание на небо. Увидишь дрон — стреляй. Услышишь выстрелы — беги ко мне.
— Принял, — отозвался Лёд, и мы приступили к патрулированию.
На третьем круге я услышал приглушённые выстрелы и побежал к напарнику. Лёд отстреливал каждые несколько секунд по короткой очереди, целясь чуть вниз. Проследив за направлением ведения огня, я обнаружил интересовавший нас объект и внёс свой вклад в стрельбу. До небольшого вытянутого беспилотника было около полукилометра. Летел он, к счастью, не в нашу сторону, но кто знал, кроме его хозяев, были у него боковые камеры, или же отсутствовали. Магазин у меня почти опустел, когда объект вдруг клюнул носом, практически сразу сорвавшись в пике. Поставленную собой же задачу я выполнил успешно. Или Лёд. Не важно.
