Как только она это сделала, сёстрам сразу же захотелось, чтобы она отвернулась обратно. Потому что одно дело было идти по длинному-предлинному залу за спиной у миссис Тифтон и совсем другое — встретиться с ней взглядом. Позже девочки пытались описать папе свои ощущения от этого взгляда. Он у неё как сталь, сказала Розалинда. Нет, как у ястреба, сказала Скай. И она не любит животных, сказала Бетти. И похожа на злую королеву Нарнии, которая устроила всем вечную зиму, сказала Джейн. Хотя она, конечно, красивая, добавила Розалинда, а Джейн хмыкнула: да уж, красавица! Кажется, если засмеётся, то лицо у неё пойдёт мелкими трещинками.
В общем, у сестёр не возникло особого желания знакомиться с миссис Тифтон и тем более садиться за её стол. Если бы не Джеффри, Розалинда, пожалуй, немедленно развернула бы свой маленький отряд, и они тем же строем промаршировали бы обратно к двери. Но не могли же они бросить своего товарища в день его рождения!
Поэтому они продолжали шагать вперёд. Сорок девять, пятьдесят, пятьдесят один, пятьдесят два. И, наконец, пятьдесят три. Пятьдесят три шага.
— Стоп, — не размыкая рта, скомандовала Розалинда, и сёстры Пендервик стали как вкопанные.
— О, — сказала миссис Тифтон. С минуту (хотя девочкам показалось, что не меньше часа) она молча их осматривала. — Так это и есть те юные леди, которым мой сын посвящает всё своё время? Что скажешь, Декстер?
У Декстера были тёмные волосы, чуть тронутые сединой виски и благородные усы. Он был очень красивый мужчина — это сёстры потом признали единодушно. Жаль только, что и сам он, кажется, всё время помнил о том, какой он красивый мужчина.
— Милые создания, — ответил Декстер и ухмыльнулся.
Конечно, за двенадцать лет жизни Розалинде уже доводилось видеть разные ухмылки, но всё же те были не такие самодовольные. Ей опять захотелось развернуться и сбежать, пусть даже это будет трусость и малодушие, — но, поймав взгляд Джеффри, она передумала. Вместо этого она, в точности как недавно Кегни, подняла большой палец вверх и улыбнулась Джеффри. И он тоже улыбнулся.
Ну что же ты, Джеффри? Познакомь нас, — потребовала миссис Тифтон.
— Это Розалинда, — сказал Джеффри. — Она самая старшая.
— Добрый день, Розалинда. Какое прелестное платье.
Розалинда оцепенела. Неужели миссис Тифтон узнала своё бывшее платье? Среди стольких хлопот и волнений Розалинда забыла, что надо беспокоиться ещё и об этом. Что делать?
— Здорово ты его тогда отыскала на распродаже уценёнки… да, Рози? — послышался рядом голос Скай. — И почти что даром.
— Да, повезло. — Розалинда была благодарна Скай за помощь, вот только насчёт распродажи уценёнки Розалинде показалось, что это всё-таки слегка чересчур.
Миссис Тифтон, судя по всему, тоже так показалось.
— Вот как, — холодно сказала она.
— А это Скай, Джейн и Бетти, — торопливо закончил Джеффри.
— Прекрасно. А это мистер Дюпри. — Миссис Тифтон по-хозяйски взяла Декстера под руку. — Джеффри, отчего ты не покажешь гостям свой подарок?
— Сейчас. — Джеффри понуро развернулся к сёстрам спиной, чтобы им было лучше видно. С плеча у него свисало, как выяснилось, не бревно, а длинный кожаный мешок с клюшками для гольфа.
— Поставь его, Джеффри, и покажи нам клюшки, — сказала миссис Тифтон.
Джеффри скинул с себя кожаную лямку и хотел было шагнуть в сторону, но мешок закачался — пришлось стоять рядом и держать его, чтобы он не упал.
— Вот это клюшка. — Джеффри наполовину вытащил одну из клюшек. — Чтобы бить по мячу.
— Так ты гольфом увлекаешься? — удивилась Скай. — Я и не знала.
— Да я и не… — начал Джеффри.
— Какой красивый мешок для клюшек, — перебила его Розалинда.
— Мешок для клюшек, достойный королей, — сказала Джейн.
— Кстати, мистер Дюпри — прекрасный гольфист, — заметила миссис Тифтон. — Он договорился, что Джеффри теперь будет ездить в один загородный клуб, брать уроки гольфа.
— Загородный клуб, достойный королей, — вставила Джейн.
— Только тех королей, которые являются членами этого клуба, — Декстер самодовольно тронул пальцем благородный ус. — Это частный загородный клуб-
— Частный загородный клуб, достойный… — опять начала Джейн, но Скай больно ткнула её локтем в бок, и она умолкла. Розалинда надеялась, что миссис Тифтон тыка не заметила, но признавала, что тык всё же был необходим: от волнения Джейн могла понести ещё и не такую околесицу.
— Джеффри, — сказала миссис Тифтон, — приглашай своих гостей к столу.
Как только Джеффри отпустил кожаную лямку и отвернулся, мешок снова закачался и начал падать. Скай дёрнулась его подхватить, но не успела: мешок грохнулся на пол, едва не зацепив каблук миссис Тифтон.
— Джеффри! — крикнула миссис Тифтон. — Бога ради, осторожнее. Ты даже не представляешь, сколько мне пришлось заплатить за эти клюшки.
— Извини, мама, — Джеффри поднял тяжелый мешок с пола, отволок его в сторону и прислонил к стене.
— Ну что ж, — сказала миссис Тифтон. — Может, мы наконец-то усядемся? Декстер, налей мне вина!
Стол, хоть он и был короче столовой, казался непомерно длинным. Семь наборов фарфоровых тарелок вместе с семью кружевными салфетками и столовыми приборами на семерых сиротливо жались к одному его концу, а дальше тянулась пустая полированная гладь.
Миссис Тифтон заняла место во главе стола и указала Джеффри на стул справа, а Декстеру — слева от себя. Дальше за Декстером села Розалинда — Джеффри даже проводил её и отодвинул для неё стул, — а за ней Бетти, всё ещё не выпускавшая руку старшей сестры. Скай и Джейн осталось только выяснить между собой, кому садиться рядом с Джеффри.
Договорились, что первая будет Скай, а перед десертом они с Джейн поменяются.
Розалинда была не в восторге от того, что она оказалась соседкой ухмыляющегося Декстера, но подумала: пусть уж лучше она, чем кто-то из сестёр. Чтобы не пришлось сразу вести беседу, она повернулась к Бетти, и как раз вовремя: пара чёрно-оранжевых крылышек уже скрывалась под столом. Ухватившись за них, Розалинда молча вытянула Бетти наверх и усадила обратно на стул.
— Сиди на своём месте, — прошептала она.
— Мне здесь не нравится, я хочу под стол, — сказала Бетти.
— Я тоже. Всё равно. Сиди.
Розалинда оглядела остальных сестёр. Скай что-то доказывала Джеффри, для убедительности постукивая ложечкой по хрустальному стакану (только бы не разбила, подумала Розалинда), а Джейн сидела с открытым ртом, уставившись на потолок. Что она там изучает? Подняв голову, Розалинда даже опешила в первую секунду: весь потолок был расписан закутанными в тоги мужчинами и женщинами, которые восседали и возлежали в разных позах и ели виноград.
— Он им, кстати, обошёлся в кругленькую сумму, — сказал рядом Декстер.
Розалинда подскочила от неожиданности.
— Простите?..
— Да потолок этот, говорю. Какой-то художник, француз, забрался на леса и разрисовывал его, лёжа на спине. Как Микеланджело в Сестринской капелле. А прадеду миссис Тифтон пришлось потом раскошелиться аж на несколько тысяч.
Розалинда учила в школе, что Микеланджело расписывал потолок в какой-то капелле — правда, она, кажется, называлась не совсем так. Но взрослых исправлять невежливо, даже если они ляпнут глупость. Поэтому она решила лучше ничего не отвечать и вообще больше не смотреть на потолок. Здесь и на стенах было что поразглядывать. Вся столовая оказалась увешана картинами, в основном портретами. По тому, с каким важным видом взирали на сидящих люди с портретов, Розалинда догадалась, что всё это родственники миссис Тифтон. Важнее всех взирал один угрюмый старик у Скай за спиной. На нём была военная форма цвета хаки, вся в медалях, а лицо такое, словно он всю жизнь питался одними гвоздями.
— Это мой дорогой папочка, генерал Фрамли, — проговорила миссис Тифтон, глядя на Розалинду. — Скажи мне, Розалинда, кто тут похож на него как две капли воды?
— Вы? — брякнула Розалинда, мечтая только о том, чтобы её оставили в покое.
— Я? — Миссис Тифтон залилась смехом, так что у Розалинды зазвенело в ушах. — Разумеется, нет. Я имела в виду Джеффри. Он просто копия дедушки.
Скай фыркнула, Джейн с сомнением перевела взгляд с портрета на Джеффри и обратно, а Розалинда затаила дыхание: всё, сейчас они точно посоветуют миссис Тифтон сходить проверить зрение, и тогда… Но пронесло: как раз в этот момент в столовую вплыла тётя Черчи, толкая перед собой серебряную тележку на колёсиках.
— Кушать подано! — весело объявила она.
В следующие несколько минут Розалинда чувствовала себя совершенно спокойно. Выставляя на стол блюда со всевозможными вкусностями, одно за другим, тётя Черчи говорила не останавливаясь: и какие все уже должны быть голодненькие, и какие все красивенькие, и всё-таки не каждый день человеку исполняется одиннадцать, и — легонько ущипнув Бетти за щёку — у кого это крылышки лезут на тарелку? Но потом тётя Черчи ушла, и Розалинда опять забеспокоилась. Ей почему-то не слишком верилось, что этот торжественный ужин пройдёт от начала до конца без осложнений. Ну, разве что все будут жевать и глотать в полном молчании.
