Хорошо, что покойный ректор не назвал меня по имени. Ривейро на своем веку повидал много выпускников. Если искать лучшую ученицу, имея в активе только невразумительное "заучка-Сэ...", ничего не найдешь. В качестве последнего штриха я выстроила перед собой зеркальный щит и, зажмурившись, нанесла сама себе ментальный удар.
В висках заломило от боли, но я сумела развеять щит и затереть следы своих чар.
Когда Ледышка вернулся, застал меня сидящей на полу, прислонившейся к камню постамента. Я проглотила довольную улыбку, когда обеспокоенный дракон бросился ко мне со словами:
– Что у вас произошло?
Я жалобно простонала:
– Магистр Донован, я понимаю, что вы сердитесь из-за того, что я нечаянно выпустила вашего призрака и вашего морхаата, но зачем было давать мне в качестве зачета сумасшедшего менталиста? Он напал на меня, и мне пришлось развеять его душу, чтобы не пострадать еще больше.
Виноватый вид Ледышки доставил мне неописуемое наслаждение. Меня немедленно подлатали, устранив головную боль и закрыв дыру в ауре вкусной энергией. Поставили обещанный зачет и отправили на заслуженный отдых.
Даже если Ледышка попытается расспрашивать меня, всегда можно сказать, что опальный ректор просто сошел с ума. Дауэр и не таких ломал.
Бред безумца не может являться веским доказательством.
К тому же Фелиша Чериш двадцати четырех лет от роду никак не могла пересечься с ректором, возглавлявшим эту академию сто двенадцать лет назад. Моя прогульщица тогда еще даже не родилась на свет.
Не поймана – не призрак. Так-то, магистр Ледышка.
Интар Эгерт
Невозможная девчонка! Нахалка, каких не видел свет! Невозмутимая, за словом в карман не лезет, нарушает правила, спелась с Донованом, который ее защищает. Последнее просто омерзительно!
Но, что самое противное, ледяной прав: несмотря на молодость, девица не так проста. Фелиша Чериш, безусловно, талантлива, раз может, будучи вне тела, протащить оное через телепорт. Иллюзии и невидимость у нее тоже на высоте – далеко пойдет.
Поначалу я решил, что эта девушка – убийца, подосланная ревнивым императором, поэтому вдруг резко изменились оценки. Но история о ее женихе кажется правдоподобной и вполне подтверждается рассказом преподавателя травологии, на уроке которого адепт Ингвар Тормат вырастил для Чериш эльфийскую розу.
К тому же она прошла проверку. Я дал ей идеальную возможность себя убить, но она ею не воспользовалась. Может, потому, что ей помешал Квинт?
Огненный дракон раздраженно развеял пустую пробирку. Одну из тех, что нашел на рабочем столе, когда Фелиша Чериш устроила погром в его кабинете. При этой мысли ректор помрачнел, но его черты тут же смягчились, потому что он вспомнил о маленькой теплой ладони, которая коснулась его груди, когда девушка, поверив в его блеф, пыталась проверить, бьется ли сердце ректора.
Даже воспоминание о ее прикосновении заставило дракона ощутить невыносимый жар в груди и улыбнуться ощущению призрачного пламени, танцующего на коже. Дракон тряхнул головой, дабы отогнать непрошеные мысли о несносной адептке. Сейчас нужно заниматься другим.
Огненный использовал для различных тестов каждую капельку, рассчитывая в ходе изучения понять назначение странного сиреневого варева, но так и не достиг цели. Интар Эгерт не мог понять, что за состав попал к нему в руки и какие функции зелье должно выполнять. Больше экспериментировать было не на чем.
А не наведаться ли в лабораторию Чериш, чтобы добыть еще один образец?
Выйдя из огненного портала в тайной лаборатории странной адептки, Интар Эгерт жадно огляделся и… был весьма раздосадован возмутительным порядком. Пустой стол и голые полки на стенах. Ни ингредиентов, ни книг, ни каких-либо приспособлений для варки зелий. Перейдя на магическое зрение, дракон поискал скрытые тайники и тоже ничего не обнаружил.
Впрочем, то, что он безнадежно опоздал с обыском, можно было понять уже по отсутствию защитных чар. Фелиша вынесла все свои вещи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Дракон нахмурился, упрямо вздернул подбородок и, встав посередине пустой комнаты, принялся плести заклятье возвращения во времени. Эти чары были весьма энергозатратны и требовали глубокой концентрации, но Интар Эгерт никогда не отступал перед трудностями, и через полчаса комната вокруг имела совсем другой вид. Ректору удалось подгадать момент, когда в тайной лаборатории никого не было, но ее еще не прибрали.
Забирать колбу с интересовавшим его составом было нельзя: от необдуманных действий будущее может измениться неожиданным образом. Поэтому огненный лишь отлил в извлеченный из кармана пузырек некоторую часть странного зелья, а потом с интересом уставился в раскрытую тетрадь, лежащую на краю стола.
Формула зелья привела его в изумление, но еще больше заинтересовало примечание на полях, сделанное летящим, с сильным наклоном почерком: "Измельченные крылья феи – нет эффекта, волоски с левой задней ноги кентавра – нет эффекта, кровь дракона – нет эффекта (Влияет ли на результат эмоциональное состояние дракона? Уточнить!), порошок из демонских рогов – нет эффекта".
Похоже, Фелиша, несмотря на сообразительность, до сих пор не преуспела в своем деле и продолжает подбирать один из компонентов зелья. Ректор дорого дал бы, чтобы пролистать тетрадь с ее исследованиями и увидеть, наконец, как называется тот состав, что адептка так сильно хотела получить. Только вот страницы будто слиплись, а это значит, либо на книге защитные чары, либо сама Владычица Судеб мешает подглядеть то, что недопустимым образом изменит будущее.
Однако, вопреки всему, в свой кабинет ректор вернулся довольным. Теперь он знал, какую ловушку устроить Фелише Чериш, чтобы загнать ее в угол и заставить выдать себя.
Сальадора Тамсин
Судя по снисходительно-самодовольной улыбке Интара Эгерта, выглядела я весьма шокированной. Еще бы. Не каждый раз, открывая дверь в свою комнату, видишь ректора, задумчиво распивающего жасминовый чай у открытого окна. Непонятно, что этот огненный тиран здесь забыл?
Зато теперь ясно, почему внизу под разными благовидными предлогами собралась целая толпа адепток. Кто-то делал вид, что поливает цветы на клумбах. Кто-то устроился рядом с мольбертом и якобы рисовал те же цветы, но, судя по тому, как часто рыжая девица поглядывает вверх, она скорее рисует нового кумира всех дракониц академии.
Восемь дракониц воспылали искренней и чистой любовью к зубрежке на свежем воздухе, устроившись на лавочках аккурат напротив окна. А я… влипла. Потому что все они точно знают, чье это окно, и уже завтра меня заплюют ядом ревности. Потому что мои щеки отчего-то покрывает румянец стыда, когда взгляд скользит по широкоплечему силуэту, освещенному закатным солнцем. А еще потому что я точно знаю, что огненный засел тут совсем не с романтическими целями!
– Лорд ректор? Что вы тут…– "забыли" хотела сказать я, но вовремя прикусила язык.
– Добрый вечер, адептка Чериш. Прошу простить за вторжение, но я не мог вас отыскать и решил дождаться вас здесь, уповая на то, что вы не нарушаете устав и ночуете у себя.
Его огненное ректорство придирчиво оглядел меня с головы до ног. Что он надеется увидеть? Репейник на мантии как свидетельство того, что я побиралась через стену академии в дальней части парка, чтобы в нарушение всех правил повеселиться в городе? Незастегнутые пуговицы как знак того, что у меня с кем-то роман? Если и так, то ему-то что?
– Итак, где вы были?
– Пересдавала зачет по подъему зомби. Должно быть, магическая изоляция ритуального зала не дала вам обнаружить меня при помощи поискового заклинания, – ответила я, проходя в комнату, притворяя дверь и сгружая сумку с книгами на стол. В конце концов, я у себя, а не в ректорском кабинете и не обязана стоять перед этим гордецом навытяжку.
– И как прошла пересдача?
– Успешно – ответила я, полагая, что подробный рассказ о том, как на меня напал мой бывший ректор-менталист, – не самая подходящая тема для беседы. – Зачем вы искали меня?
