вы сами) очень высокие ожидания на ваш счет, и вы боитесь их не оправдать. Поэтому работаете усерднее других, идете на риск, тащите все на своих плечах. Вы принесли не одну жертву своей эффективности. Возможно, именно поэтому распался ваш брак. Однако как бы усердно ни работали, вы никогда не будете довольны собой.
Айзенбергу потребовалось некоторое время, чтобы взять себя в руки. Выдавив из себя улыбку, он сказал:
— Спасибо за ваше мнение, госпожа доктор Морани.
* * *
Спустя два часа он сидел в кабинете у Кайзера.
— Итак, каково ваше мнение? — спросил у него директор полиции напрямую. — У ОСГИ есть шансы?
Айзенберг долго размышлял, что ответить на этот вопрос, но так и не придумал.
— Я не уверен. Вы подобрали довольно необычных людей. Но в этом-то и проблема.
— Простите мне это фривольное замечание, но я и без вас это понимаю, — ответил Кайзер.
— Извините, но если вы ожидали получить готовое решение, то ошиблись с экспертом.
Кайзер улыбнулся.
— Отнюдь нет. Готовое решение — это последнее, чего я от вас жду. Мне хотелось бы услышать нечто более конкретное, чем констатацию факта, что это «довольно необычные люди».
— Тогда я процитирую доктора Морани, которая озвучила проблему этой группы. Она сожалеет, что полиция не в состоянии воспользоваться незаурядными способностями ее коллег. И добавила, что преступники, как ей кажется, не преминут это сделать.
— Извечная проблема полиции… Мы ограничены в возможностях, в отличие от преступников, — в финансовых, в административных и, конечно же, в моральных. Преступники не оглядываются на законы и право. Поэтому у них всегда будет перед нами преимущество.
— Да. Но в этом случае помеха — не в деньгах, не в организации, не в морали. И даже не в том, что Бенджамин Варнхольт игнорирует соблюдение служебного устава.
— А в чем же?
— В том, чтобы объединить несовместимые ресурсы. Позволить аутисту Симу Виссманну работать в государственной организации, залог успешной работы которой — эффективная коммуникация. Интегрировать хакера-нигилиста Варнхольта в сообщество людей, которые защищают закон и порядок, потому что уважают и то и другое. Включить в мужской коллектив психолога-недотрогу, которая воспринимает своих коллег как подопытных кроликов.
— А что насчет Клаузена? Вы его не упомянули?
— Похоже, он хороший полицейский. Но именно поэтому он не вписывается в группу.
— Из сказанного вами я делаю вывод, что проблему все-таки можно решить.
— Если верить доктору Морани, — сказал Айзенберг. — Наверное, она права.
— Значит, вы принимаете мое предложение? — спросил Кайзер с надеждой в голосе.
— Если откровенно, я не уверен, что подхожу на эту роль. Вам нужен разбирающийся в психологии, очень опытный и прежде всего терпеливый лидер, который, к тому же, понимает кое-что в информационных технологиях, иначе Варнхольт и Виссманн с ним не будут разговаривать.
— Таких специалистов у меня нет. Скажу честно, вы кажетесь мне — с высоким отрывом от остальных — самым подходящим из всех кандидатов, изъявивших готовность пообщаться с командой. Возьметесь ли вы за дело, решать вам, господин Айзенберг.
— Думаю, вы понимаете, что мне нужно время подумать.
— Разумеется. Вам хватит времени до следующего вторника? В среду у нас снова совещание с начальством, в повестке дня которого стоит вопрос о судьбе ОСГИ.
— Да, хватит.
— Вот еще что: если вы решитесь на этот эксперимент, то в любой момент можете прийти ко мне и сказать, что хотите его прекратить. Тогда я расторгну трудовые договоры с Виссманном и Варнхольтом. А Клаузена и Морани переведу в другие отделы. Вы сможете остаться в моем отделе — думаю, мы найдем вам должность. Вы ничем не рискуете.
— Я бы не был так уверен, — ответил Айзенберг. — Однако спасибо за предложение. Я учту его при принятии решения.
Когда Айзенберг спустя три часа вышел из скоростного поезда на перрон Гамбургского вокзала, он все еще не понимал, совершил ли сегодня шаг навстречу новым перспективам или впустую потратил день.
Глава 12
В таверне «У доброго огра» было, как всегда, битком. Пестрая толпа эльфов, гномов, людей, людей-драконов и полуорков толкалась вокруг столиков и барной стойки. Большинство из них были здесь завсегдатаями. «Добрый огр» был местом встречи преимущественно немецких игроков и являлся нейтральной территорией, то есть не контролировался какой-либо гильдией, расой или кастой. Здесь можно было встретить как гнома-варвара, так и эльфа-друида, как новичка, так и героя 50-го уровня.
Мина, она же Готический Цветочек, разговаривала с Грубом, хозяином заведения. Он был полу-орком, как и она, однако всем говорил, что его отец был огром. Груб уже много лет играл в «Мир магии» и вжился в роль хозяина самого известного заведения на севере. Он лишь изредка ходил в рейды, ему больше нравилось подслушивать и пересказывать новости и сплетни других игроков. За его спиной поговаривали, что доходы от своей виртуальной пивной он превращал в реальные деньги и жил припеваючи. Однако эти слухи не выдерживали проверки практикой — для того чтобы получить доход, равный хотя бы минимальному размеру оплаты труда, ему пришлось бы каждый день продавать тысячи литров своего фирменного крепкого пива.
Кем бы ни был в реальности Груб, похоже, он и на самом деле проводил большую часть своего времени в мире игры, поскольку практически всегда находился за стойкой.
— Привет, Гот, — поздоровался он с постоянной посетительницей. — Снова на ногах?
Он, разумеется, знал о катастрофе в туманном переходе.
— Да, я в норме. Полуорка так просто не положишь на лопатки.
— Погоди-ка, ты еще не пробовала моего нового шнапса. По секретному рецепту. На настоящей драконьей моче. Хочешь попробовать?
— С деньгами сейчас у меня туго.
— Не вопрос! Налью тебе просто так.
3D-изображение хозяина поставило на стойку кружку. Мина руками Готического Цветочка взяла ее. Полуорк опрокинул в себя содержимое и правдоподобно замотал нарисованной головой.
«На вкус — и вправду драконья моча, — напечатала Мина в окошке чата. — Скажи-ка, Груб, ты не видел в последнее время ШырХана?»
«Нет. А почему спрашиваешь? Разве он не твой брат по гильдии?»
«Мой, только никто не знает, куда он запропастился. Как сквозь землю провалился».
«Значит, так и есть».
«Да нет же, я имею в виду в РЛ».
За сокращением прятался «реал», или «Real Life», то есть настоящая жизнь.
«После рейда в туманном переходе он бесследно пропал из общежития. Я ждала, что он залогинится откуда-нибудь. Мне нужно с ним поговорить».
«Хм, странно. Ты не первая, кто сегодня про него спрашивает».
«А кто еще?»
«Приходил
