― Я встречаюсь с парнем, с которым... у меня есть прошлое. Оно очень сложное, и я имею в виду с большой буквы «С». Это как когда ты завязываешь свое любимое ожерелье в тысячу узлов и знаешь, что хочешь его носить, но не можешь понять, как.
Фарра кивает.
― Я чертовски ненавижу, когда такое случается.
― Да, но именно это и происходит. И он мне нравится, очень нравится... но я чувствую, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Ее взгляд загорается, а рот складывается в идеальную букву О.
― Вот сколько я тебя знаю, и сколько работаю здесь с того самого дня, как ты наняла меня, пять лет назад, у тебя была история только с одним парнем. Ты встречаешься с Закари?!
Я усмехаюсь, потому что, если бы она только знала, как сильно я хотела быть счастливой, встречаясь со своим бывшим женихом.
― Нет, это не он.
Ее лицо становится торжественным.
― Значит, это он?
Меня охватывает паника, потому что, возможно, она действительно знает, что я встречаюсь с Паксом.
― Кто?
― Парень, который так тебя поимел, что ты перестала быть цельной личностью.
Это было прямолинейно, настолько жестко, похожее на выстрел в самое сердце. Неужели я была настолько сломлена, настолько глубоко разбита, что это проявлялось в моих повседневных отношениях?
― Как... ― Я настолько шокирована тем, что она сказала, что не могу подобрать слова.
Она вздыхает, отложив кусочек суши, который собиралась съесть. Это была Фарра ― прямолинейная и честная, но настолько серьезная, что иногда казалось, будто притрагиваешься ко льду.
― Деми, кроме Закари, который, как я видела, был обречен с самого начала, ты не встречалась ни с одним парнем за те пять лет, что я тебя знаю. Я никогда ничего не говорила, потому что не хотела бы, чтобы меня беспокоили о моем прошлом или личной жизни, и поэтому не делаю этого с другими, но ты была чертовски повреждена. К концу ты не могла разговаривать с парнем без хмурого лица, и твои проблемы с доверием распространились и на дружеские отношения. Знаешь ли ты, что прошло почти два года, прежде чем ты приняла приглашение выпить со мной?
Нет, и от этого грустно.
― Мне нужно это сделать.
Продолжая есть, она запихивает булочку в рот.
― Я знаю, что тебе нужно. Если это позволит тебе закрыться, я только за. Если ты влюбишься, и он действительно твой единственный, то ты, бл*дь, заслуживаешь счастья. Как я уже сказала, я никогда не чувствовала, чтобы твоя аура была такой счастливой.
Я давлюсь кусочком лосося от того, что она использовала такой гомеопатический вид диагностики.
― Я не знала, что ты можешь читать ауры.
Она энергично кивает.
― О да, и твоя сейчас насыщенного оранжевого цвета. Это связано с репродуктивными органами и эмоциями... значит, у тебя сейчас бурная энергия и творчество с примесью авантюризма и смелости.
Я потрясенно смотрю на нее.
― Я даже не буду спрашивать, где ты этому научилась.
― Хорошая идея. А теперь прекрати хвастаться своей личной жизнью и дай мне вернуться к работе. ― Фарра закатывает глаза, как будто не она только что устроила засаду в моем офисе и заставила меня открыться.
Я смеюсь, бросая папку на свой стол.
― Давайте попробуем исполнить это желание.
ГЛАВА 19
ПАКСТОН
Одна из самых важных вещей, которую я усвоил за время работы в лиге, да и вообще во время игры в футбол, ― это добиваться всего, чего хочешь, с энергией, не терпящей отказа.
На все переговоры по контракту я шел с ясной головой и своими условиями, именно такими, какие я хотел. Мне никогда не отказывали и не давали меньше того, что я просил.
Во время каждой игры я выкладывался по максимуму, прокладывал умные маршруты, выбирал свои места и приносил победу своей команде.
И в случае с Деми я не собирался отступать только потому, что создал для себя несколько труднопреодолимых препятствий.
На этот раз она действительно согласилась пойти со мной на свидание. Теперь мне не нужно использовать для этого ребенка и его болезнь. Конечно, я мог сказать, что Деми все еще скептически настроена, но я изматывал ее, и это была тактика, которую я умел хорошо использовать. Я годами получал по заднице от огромных защитников, и могу сказать, что Деми Розен была, наверное, круче их всех вместе взятых.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Нет, не наверное. Определенно.
Отложив веревку с узлами, которую я только что закрепил, я прикрываю глаза рукой и наблюдаю за причалом на предмет посетителей. Я сказал Деми встретиться со мной здесь, зная, что она захочет поехать сама, имея шанс сбежать, если она захочет.
Однако я перехитрил ее в этом деле. Если бы она села в лодку, не имея выхода сбежать, я бы заставил ее немного больше раскрыться передо мной. И только в том случае, при котором Деми действительно бы хотела сбежать от меня, единственным для нее выходом стало ― покинуть корабль и поплыть обратно к причалу на пристани Тейлрейс. Но я ей этого ни за что бы не позволил.
После переезда в Шарлотт я перевез одну из своих лодок на пристань за городом. Знаю, звучит нелепо, когда говорят, что это всего лишь одна из моих лодок, но я был мальчиком, который вырос на них. Моя зарплата позволяла мне роскошь поддерживать это хобби, и это был один из моих единственных пороков в эти дни.
Многих удивляло, что смерть родителей не ослабила мою любовь к воде. Но, если уж на то пошло, я чувствовал себя более связанным с ними, когда был там, вдали от суши и рассекал глубины океанов или озер. Там, на открытой воде, ты ни перед кем не отчитывался. Ты можешь просто... быть. И я был свободен чувствовать все, что хотел, по отношению к своим родителям. Счастье за их любовь к воде и за то, как они научили нас любить ее. Печально, что мама с папой ушли слишком рано. Я боялся, что никогда не найду ту любовь, которую они подарили мне, пока не стало слишком поздно.
― Он спортивный, занимается благотворительностью, знаменитость, умеет управлять лодками... серьезно, есть ли что-нибудь, в чем ты не хорош? ― Деми стоит в начале трапа, ведущего к моей лодке, положив руки на бедра.
Она выглядит как картинка из журнала о парусниках, одна из тех стройных, элегантных моделей, позирующих в Монте-Карло или что-то в этом роде. Ее наряд на порядок изысканнее, чем мои шорты и футболка. Наверное, Деми пошла и купила идеальный парусный наряд специально для этого случая. Это было мило, и я знал, что ее это волнует.
― Химия, чертовски ужасен в этом. Вот почему я гоняю мяч по полю, а не смешиваю вещества в пробирках, ― шучу я, вытирая руки и собираясь помочь ей подняться по трапу.
Беру ее за руку, веду на палубу, захватив огромную сумку, которую Деми перекинула через плечо. Когда я поднимаю сумку, то чуть не роняю оратно, не ожидая, что она окажется такой тяжелой.
― Святое дерьмо, что здесь, черт возьми, находится?
― Женщина никогда не раскрывает своих секретов. ― Она подмигивает мне.
― Да, потому что она носит их все в своей огромной сумке. Зачем женщины это делают? Зачем им нужна сумка размером с Техас? Тебе не может понадобиться и половины того, что здесь. ― Мы идем к мягким скамейкам, и Деми садится, снимая свои сандалии.
― Мне нужно все это. А если у меня появится волдырь на пятке? У меня есть пластыри и Неоспорин. Вдруг проголодаюсь? У меня есть перекусить. Нужно проверить электронную почту? Мой планшет заряжен и готов к работе. Ты никогда не задумывался, как женщины могут работать в режиме многозадачности таким образом, как мужчины никогда не могли? Частично, это из-за сумки.
Я усмехаюсь, потому что Деми так чертовски сексуально объясняет мне все, практически раздеваясь. Она сбросает сандалии и снимает легкий свитер, оставшись в цельном купальнике, от которого у меня текут слюнки, и белых льняных брюках. Солнце освещает ее волосы, светло-каштановые пряди блестят. Я хочу поцеловать ее, захватить ее рот и заставить поддаться мне, но я сдерживаюсь. Впиваюсь ногтями в ладони, заставляя свой член успокоиться.
