— Вы когда-нибудь встречались с ней раньше? — Спрашивает Лоис, следуя за каждым моим шагом. — В Нью-Йорке?
— С кем?
— Не притворяйся…
Я останавливаюсь.
— Лоис. Убери свою задницу с моего поля.
Она вдыхаетьсвой ингалятор.
— Поняла.
Официантка в Придорожном кафе Рэнди смотрит на длинный шрам на моем лице, а я надвигаю кепку и смотрю в меню. Я хотел сесть на сиденье напротив меня, то самое, на котором не видны мои шрамы, но Скитер занял его первым.
— Я буду грудинку с брокколи, приготовленной на пару, простой салат и воду для питья.
Она поворачивается к Скитеру, который заказывает двойной чизбургер, крупную картошку фри и разливное пиво. Мы ужинаем вместе почти каждый будний вечер после тренировки. Он уже совершал нападение, когда я пришел, и я удержал его.
Мягкий и веселый вне поля, он становится силой природы, когда тренирует.
После того, как нам приносят еду, в дверь входит Соня Блэкуэлл, учитель естествознания, останавливается, когда видит нас, а затем подходит. Миниатюрная, с темными волосами до плеч, в очках, она одета в ярко-зеленую рубашку с изображением авокадо и брюки. Мы шепчем наши приветствия.
Она поправляет очки.
— Скитер. Итак, я слышала о вшах…
— Что? Еще у кого-то это есть? — Он со стуком опрокидывает свое пиво. — Я так и знал. Это будет эпидемия.
Она пожимает плечами.
— Нет, эм, мне просто интересно, если ты наткнешься на одну, может быть, сохранишь ее для меня? Вы могли бы принести это в научную лабораторию в чашке или что-то в этом роде.
Она улыбается, на каждой щеке ямочки.
— Мы изучаем размножение, и самке воши не нужно оплодотворять яйцеклетку, чтобы иметь гниду. Эти вещи чертовски увлекательны.
Я отложил свой кусок грудинки. Готовы посмотреть шоу.
Скитер качает головой, с большим куском бургера во рту. Он яростно жует, затем вытирает свое лицо.
— Черт возьми, нет, Соня. Я не прикоснусь к этим вещам десятифутовым шестом, и мои мальчики тоже. Они представляют собой угрозу. Помнишь пятый класс? — Он свирепо смотрит на нее. — Я знаю. И сегодня я почистил Лизолом пятьдесят два шлемов. Если я увижу вошь, я растопчу ее, а потом выкину этого ублюдка.
Красный цвет заливает ее лицо.
— О, да, ну, я, эм, просто подумала, что ее было бы круто посмотреть через микроскоп. — Она отводит от нас взгляд.
Это то, что я знаю. Они знают друг друга со школы. Соня влюблена по уши. Скитер невежественн. Она бесстрашный учитель, но когда дело доходит до него, она барахтается, как рыба. Я считаю, что он был популярен, а она была застенчивой ботаничкой.
— Если я увижу вошь, я напишу тебе, Соня. Ты хочешь присоединиться к нам? — Спрашиваю я, заметив, что она вошла, но она сама.
Она бросает взгляд на Скитера, и я пинаю его под столом. Он хмыкает, затем бросает взгляд на меня. Я киваю ему головой, и на его лице появляется растерянное выражение; затем приходит понимание.
— Эм, да, хочешь поужинать с нами?
— Вы, ребята, уже получили свою еду. — Она пожимает плечами. — Думаю, нет.
— Мы не против, — предлагаю я, когда Скитер снова сосредотачивается на своем бургере.
Хостесс, которая замешкалась, спрашивает Соню, не хочет ли она подойти к ее столику, и та дает ей меню. Она останавливается примерно на полпути к своему столику, ее голос повышается.
— Нова!
Моя голова поворачивается к девушке, которая только что влетела в двойные двери и направляется к бару. На ней джинсовые шорты, синяя футболка и красные ковбойские сапоги, а ее волосы блестят на свету, прямые, как стрела, ниспадают на загорелые плечи. Она видит Соню, затем бросается к ней, чтобы обнять.
Скитер следит за моим взглядом.
— Нова действительно позволила себе ворваться на вечеринку. — Он хихикает. — Она обычно милая, но тебе пришлось пойти и испортить ее розы.
Я хмурюсь.
— Это была Дженни.
Он ухмыляется, пережевывая жареную картошку.
— В колледже она уговорила меня сделать татуировку. Она не могла найти кого-нибудь, кто мог пойти с ней, и я был в игре. — Он задирает рубашку и показывает мне номер пятьдесят семь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Это мой школьный номер, когда мы выиграли государственный чемпионат. У нее проблемы по самую макушку. С желтыми розами вокруг него. Это ее фишка, так что ты действительно облажался, когда испортил их.
— Я этого не делал, — рычу я.
— Она была безумно веселой. Отважной. — На его лице появляется хмурое выражение. — А потом все полетело к черту…
— Почему? — Я смотрю на него после того, как пауза затягивается слишком надолго.
Официантка прерывает нас, спрашивая, не хотим ли мы еще, и когда она уходит, Скитер встает, чтобы сходить в ванную. Я ощетинился. Что пошло в ад для Новы?
Я бросаю взгляд на то, как Нова заканчивает свою беседу с Соней, затем направляется обратно в бар, где она плюхается на табурет.
Прежде чем я слишком сильно задумаюсь об этом, я беру свой стакан с водой, который я не хотел наполнять, и направляюсь к бару. Слова Така продолжают крутиться у меня в голове. Кто она? Правда? Зачем она согласилась прийти на вечеринку, если не из-за денег? Неужели она такая же, как другие сумасшедшие фанаты, которые готовы на все, чтобы увидеть игрока? Были ли эмоции, которые я испытывал в ее объятиях, фальшивыми?
Моя грудь сжимается. Я причинил ей боль? Или это вообще ничего не значило?
Она склонилась над стойкой, подперев лицо локтями, и болтает с мужчиной-барменом, когда я сажусь рядом с ней. Я указываю на него.
— Воды, пожалуйста.
Она замирает, затем поворачивается, чтобы посмотреть на меня, эти голубые глаза холодны.
— Привет.
— Мы снова встретились. Хорошие сапоги.
— Это обязательно случилось бы. Это маленький городок. — Она вытягивает длинную ногу. — Обувь — это возврат к средней школе. Я умоляла маму купить их, но она отказалась, так что я сэкономила свои деньги на чаевых в закусочной.
— Раньше я работал в закусочной. Я мыл посуду.
Она пожимает плечами.
— У нас есть кое-что общее. Ты купила ботинки?
— Нет.
Бармен пододвигает мне воду, и между нами воцаряется напряженное молчание, когда я не ухожу.
Официант заходит за стойку, и Нова поднимает руку.
— Эй. Я здесь для заказа на самовывоз. На фамилию Морган. Я позвонила примерно полчаса назад.
Я делаю глоток воды.
— Итак. Как ты?
Она хмурится, вероятно, удивляясь, почему я пытаюсь поговорить с ней.
— Прекрасно. Как ты?
— У нас в школе вши. — Тьфу. Глупо.
— Я проверю Сабину сегодня вечером.
— Хочешь кока-колы или чего-нибудь еще, пока ждешь, Нова? — спрашивает бармен. Он в свои лет двадцати с небольшим, с детским личиком и модной прической с обрезанными по бокам волосы. Его глаза блуждают по ее груди. — За счет заведения, дорогая. В любое время, когда зайдешь, спроси меня, и я все тебе устрою. — Он постукивает по бейджику с именем “Райли”.
— О, спасибо, Райли, это так мило. Я бы с удовольствием выпила кока-колы, — говорит она, хлопая ресницами, когда он опрокидывает одну. Она смотрит на меня с легкой ухмылкой на лице. — Бесплатная выпивка. Да. — Она оглядывается на бармена, который отошел, чтобы помочь кому-то другому. — Хм. Он милый. Ты думаешь, я слишком стара для него?
— Да.
— Но ты можешь встречаться с двадцатилетними?
— Что? Нет. — Уитни была моего возраста. Дженни была молода, но я также думал, что из-за того, что она была молода, она не ожидала бы многого. Неправильно думал.
Рядом со мной появляется моя официантка с разочарованным выражением лица.
— Тренер, я бы принесла твой напиток для тебя.
— Я понял, — говорю я. — Не беспокойся.
Она пожимает плечами, затем вытаскивает листок бумаги из зеленого фартука, повязанного вокруг ее талии.
— Мне сказали передать тебе это. Это номер телефона той дамы, — она указывает на молодую, привлекательную брюнетку через бар, которая лучезарно мне улыбается, — Я знаю, ты сказал перестать давать их тебе, но раньше она нянчилась со мной, и она очень милая. Она только что пережила неприятный развод и получила большое ранчо в поселке. Я думаю, вы были бы милой парой. — Она наклоняется. — Она также дала мне двадцать баксов.
