— Что-то я не совсем понимаю. — Чинарский прищурил глаза, пытаясь разобрать плохонькую копию.
— Нужно машину налаживать, — бросила Надежда. — Здесь на одной фотке женские груди, обложенные апельсиновыми дольками, а на другой — обезглавленное тело, да еще какое-то полосатое.
— Матроска? — Чинарский повернул голову и вопросительно посмотрел на соседку.
— Не шути так, Чинарский, — покачала головой Надя. — Если это настоящие фотографии, а не монтаж, будет сенсация.
— Так ты о том писала в своей статейке? — почесал он затылок сквозь вязаную шапочку.
— Ага… — машинально кивнула Надя. — Только про груди.
— Ну, ты там еще на зажим прессы жаловалась, — усмехнулся Чинарский. — Мы, мол, журналисты свободной страны, а нам мозги канифолят…
— Вот именно.
— А куда мы идем? — Шаркая подошвами, Чинарский едва поспевал за быстро идущей Надей.
— Туда и идем, где эта… без головы…
— Откуда ты знаешь, где это? — Он сделал два быстрых глотка пива и опустил бутылку.
— Оттуда, Чинарский. Из Интернета, — пренебрежительно бросила Надежда. — Этот придурок и адрес там поместил.
— Ух ты, — покачал головой Сергей Иваныч, — до чего додумался. Может, это розыгрыш какой?
— Сейчас узнаем. — Надя вырвала листок из рук Чинарского, который он безропотно отдал. — Теперь уж они не скажут, что это обычное убийство, теперь уж им придется в полный голос заявить о том, что в городе действует маньяк!
Ее синие глаза воинственно сверкали.
Они зашли во двор, и Чинарский сразу понял, что дело пахнет керосином. Возле среднего подъезда хрущобы сгрудились несколько машин — в том числе «Скорой помощи» и милиции. На лавках сидели пожилые гражданки в вязаных беретах и старички, таращившие на машины свои подслеповатые глаза. Поодаль от стариков и старух стояли несколько бодрых, если не сказать возбужденных, молодых людей, у одного из которых на плече лежала профессиональная телекамера.
— Да здесь целый митинг, — удивился Чинарский.
Он на секунду замешкался, чтобы поставить бутылку на газон. Быстро подхватившись со скамейки, к ней тут же засеменила одна из старушек. Когда Чинарский догнал Надю, она уже стояла в окружении своих коллег. Она показала им копии фотографий, и они начали их обсуждать. Правда, обсуждение быстро закончилось. Кто-то — кажется, телекорреспондент — предложил прямо сейчас отправиться в квартиру и потребовать объяснений.
— Правильно, — поддержала Надя товарища и первой направилась к подъезду.
Казалось, она совсем забыла о Чинарском. Да и он, честно говоря, попав в незнакомую компанию, немного стушевался. Не то чтобы он был такой робкий, а просто не знал, что будет делать в обществе этих молодых людей. Может быть, ему было бы приятнее посидеть на лавочке со стариками, хотя и они не внушали ему доверия. Тем не менее, прикурив сигарету, он двинулся следом за журналистами.
Глава VII
Дудуев открыл дверь и нос к носу столкнулся с голубоглазой блондинкой с косичкой. Блондинка была ничего себе: в блестящей бежевой курточке, пухленькая и, как показалось майору, чересчур бойкая. В ее взгляде майору виделась нерастраченная энергия неофитки. Она еще ничего не сказала, а он уже понял, что придется от нее отбиваться. За спиной блондинки Дудуев заметил парня с телекамерой, которую тот направил на него. Слегка отстранив девушку, майор вышел на лестничную площадку. Он не слишком-то привык к вниманию прессы, поэтому несколько стушевался. Внизу, на лестничном марше, толпились еще несколько человек с диктофонами и блокнотами. Майору показалось, что он заметил какое-то знакомое лицо на площадке между этажами, но рассмотреть его не успел. Блондинка сунула ему под нос диктофон.
— Что у вас здесь происходит? Жители города хотят быть в курсе, — заявила она и выжидающе посмотрела на майора.
— Девушка, чего вы так кричите? — Майор невольно отстранился.
— Я вам не девушка, я официальное лицо, — вскрикнула блондинка. — Надежда Кулагина, корреспондент газеты «Столица провинции». С кем имею честь?
— Майор Дудуев, — неохотно ответил опер. — Нечего здесь шум поднимать.
— Что происходит? — тут же задала следующий вопрос Кулагина.
Майор уже начинал ее ненавидеть. Была бы его воля, он бы двинул кулаком по ее хорошенькому личику, чтобы не выдрючивалась и не мешала людям работать. Но полковник велел выяснить, что и откуда им известно, да и не мог майор распускать руки принародно.
— Убийство, девушка, — ответил он.
— Кого убили?
— Хозяйку квартиры.
— Фамилия?
— Я тебе… вам… уже сказал, — едва сдерживаясь, пояснил майор.
— Вашу фамилию, товарищ Дудуев, я хорошо запомнила, — парировала блондинка. — Я спрашиваю фамилию хозяйки.
— Самахова, кажется. — Майор наморщил лоб.
— Это было ритуальное убийство? — напирала Кулагина.
— Почему вы так считаете?
— А как же иначе? — Журналистка широко распахнула свои голубые глаза. — Труп обезглавлен, исполосован. Что вы на это можете сказать?
— Во-первых, я хочу спросить, гражданка Кулагина. — Майор вспомнил наставления полковника. — Откуда вам известны такие подробности, вы что — уже были в квартире? Может, вы что-то знаете и скрываете от следствия?
— Не порите чепуху, господин Дудуев, — вспыхнула Кулагина. — Конечно, я там не была.
— Откуда же вы вообще узнали об убийстве? Почти одновременно с милицией, да еще в таких деталях.
— Эта информация, — презрительно заявила девица, — висит в Интернете. С подробным адресом и фотографией.
Она сунула ему под нос копию, снятую с компьютера. Майор взял у нее бумажку и не без интереса принялся рассматривать. Вообще-то, эта девица — ничего, даже хорошенькая. Если бы не ее вздорный характер, Дудуев был бы не прочь с ней встретиться где-нибудь в укромном местечке.
— Кстати, — Кулагина продолжала напирать на майора, — там есть и еще одна фотография с отрезанными женскими грудями. Почему вы утаиваете от прессы и от жителей, что в городе орудует маньяк?
Озабоченный своими думами, майор не расслышал вопроса. Он глядел на фотографии и понимал, что сделать их мог только убийца. Или человек, который попал в квартиру сразу же после него. А может, преступников было двое или даже трое? Нет, такие преступления совершают в одиночку.
— Что же вы молчите? — Кулагина едва не трясла его за рукав. — Отвечайте же.
— Сейчас прибудет наш сотрудник по связям с общественностью, у него все и узнаете, — рассеянно пробормотал майор и собирался исчезнуть в квартире, чтобы избавиться наконец от назойливой журналистки, но она крепко держала его за руку.
— Вы должны дать нам осмотреть место преступления, — почти выкрикнула Кулагина.
— Ничего я вам не должен. — Дудуев легко высвободил руку и отстранил девицу. — И вообще, двигайте отсюда. Проводятся оперативно-следственные мероприятия, никого посторонних в квартиру пускать нельзя.
Он вытер со лба выступивший пот и взялся за ручку двери. Но тут его взгляд снова скользнул по междуэтажной площадке. Теперь майор вспомнил этого человека. Несколько лет назад он работал с ним в одном отделе. Только тогда он не был таким заросшим и опустившимся.
— Серж, Чинарский? — негромко произнес майор. — Ты чего здесь делаешь? Тоже в журналисты подался?
Стоявшие на лестнице корреспонденты дружно обернулись и посмотрели на Чинарского.
— Да, Дуда, решил подзаработать на жареных новостях, — снизу улыбнулся бывший оперативник, вовсю дымя сигаретой. — Говорят, за них неплохо платят.
— Что-то не слишком ты похож на журналиста, — пренебрежительно скривился майор.
— У тебя там что, и вправду кого-то разделали? — через головы журналистов спросил Чинарский.
— Тебе-то что? — Дудуев не собирался устраивать дискуссию.
Он недолюбливал Чинарского по двум причинам. Во-первых, тот не заискивал перед начальством и поэтому к тому времени, когда в отделе появился Дудуев, уже лет десять сидел в чине майора. Во-вторых, он был умнее Дудуева. За какое бы дело он ни взялся, все у него получалось как бы мимоходом, между делом. И это при том, что Чинарский каждый божий день приходил на работу под мухой. Дудуев, правда, списывал его достижения на счет просто фатального везения, но в глубине души понимал, что Чинарский сыщик от бога.
— Мне-то ничего. — Чинарский улыбнулся, обнажив желтые от табака зубы. — А вот тебе придется попотеть, чтобы найти этого придурка. Если правда, что он готовит какие-то блюда из человечины, значит, у него с головой не все в порядке.
— Нужно еще доказать, что это один и тот же тип, — буркнул Дудуев.
— Если это два разных человека, — Чинарский бросил окурок на площадку и раздавил подошвой ботинка, — то у тебя две проблемы вместо одной. Я так понимаю, что любителя грудок вы еще не нашли.
