Ленин выдвигал лозунг «Вся власть — Советам!». Его стратегия заключалась в том, чтобы завладеть советами изнутри, сбросить правительство либеральной демократии и поставить на его место собственное правительство в советской оболочке. Идея созыва Учредительного Собрания прямо не отвергалась, потому что была популярной в народе. Но она отвергалась в замаскированной форме: отрицая суверенное право народа формировать органы власти, Ленин требовал образования советской республики вместо парламентской. Он понимал, что на свободных выборах большевики не имели шансов завоевать большинство мандатов и Учредительном собрании. Завоевать большинство в советах было более реальным делом. Доктринальный экстремизм большевиков, которые стояли за ликвидацию частной собственности на средства производства, частично совпадал со стихийным экстремизмом советов, которые требовали экспроприации собственности у помещиков и буржуазии. За утверждениями о преимуществах советской республики перед парламентской скрывалось желание большевиков прорваться к власти и не долить ее с другими политическими силами.
На практике лозунг «Вся власть — Советам!» значил установление однопартийной диктатуры. Партия большевиков должна была, во-первых, вычистить из советов все другие партии и, во-вторых, слиться с советами, которые становились властью на всех уровнях государственного управления и местного самоуправления. Сливаясь с партией Ленина, советы теряли самостоятельность, но формально оставались отдельной организационной структурой. Сохраняя в себе оболочку советом и называя собственную диктаторскую власть Советской (обязательно с большой буквы!), большевики получали возможность контролировать народные низы.
Первые пять апрельских тезисов Ленина были нацелены на завоевание власти. Они были точны и конкретны. Вторая половина тезисов формулировалась в замаскированных выражениях. В этой части излагался ют план действий, который должен быть реализован после установления диктатуры. Речь шла о переименовании партии в коммунистическую, принятии коммунистической программы и построении государства-коммуны. Следовательно, призрак коммунистической революции навис над страной уже в апреле 1917 года, однако никто не мог его четко рассмотреть. Даже в партии большевиков не было тех, кто мог бы представить себе долгосрочные последствия ликвидации рынка и частной собственности на средства производства.
В первые послереволюционные месяцы успехи большевиков были более чем скромными. Выступая под собственными лозунгами, они не могли добиться популярности среди населения. Поэтому в августе 1917 года Ленин временно отказался от коммунистических лозунгов и взял на вооружение советские. В частности, вместо лозунга превращения войны империалистической в войну гражданскую большевики поддержали всенародное требование заключения сепаратного мира. Вместо требования превращения помещичьих имений в советские хозяйства (совхозы) — крестьянский лозунг «черного передела», то есть уравнительного разделения всех земель. Высказываясь всегда за централизованное государство, они поддержали требование федерализации России.
Мощный пропагандистский аппарат большевиков закреплял в сознании масс образ оппозиционной партии, которая с приходом к власти немедленно реализует советские лозунги. В сентябре Петроградский, Московский и Киевский советы впервые приняли предложенные ею резолюции. Председателем Петроградского совета стал Лев Троцкий. Опираясь на этот совет, большевики подготовили всероссийский съезд советов и во время его созыва захватили власть в столице. Во время переворота они не имели большинства в советах. Однако неконтролируемые ими советы были просто проигнорированы.
Подлинный уровень популярности большевиков показали выборы в Учредительное собрание. За них проголосовали в России, как известно, 25 %, а в Украине — 10 % избирателей. Но это уже не имело никакого значения, ведь власть находилась в руках Ленина. В декабре 1917 года была создана Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем. Всех, кто был не с ними, большевики объявили контрреволюционерами. Избиратели теперь должны были дисциплинированно голосовать за кандидатов в советские органы власти, которых им рекомендовали большевистские парткомы.
Октябрьский переворот большевиков осуществлялся под советскими, а не под коммунистическими лозунгами. Фактически ленинская партия прокралась к власти в чужой одежде. Укрепившись при власти и распространяя ее из столицы на периферию, большевики начали с весны 1918 года свою собственную революцию — коммунистическую. Поставленную задачу Ленин в мае 1918 года сформулировал так: «Нам нужно совсем по-новому организовать глубочайшие основы жизни сотен миллионов людей». Речь шла об объявлении крупного производства общенародной (а фактически — государственной) собственностью, о коллективизации (а на самом деле — огосударствлении) мелкого производства, о ликвидации товарно-денежных отношений и создании на руинах рыночной экономики централизованного планового хозяйства. Подобных революций мир не видел, но по методам исполнения это была типичная для России с петровских времен «реформа сверху».
3. «Избавиться от крестьянства!»
В Русской революции бурлило множество политических сил, но все они разделились на два резко отличных друг от друга течения — демократическое и советское. Последнее только с большой натяжной можно было назвать рабоче-крестьянским, потому что советы объединяли сравнительно небольшую часть рабочих и крестьян — озлобленные народные низы, готовые все экспроприировать и разделить. В революции победило стихийное и неорганизованное советское течение. Причина одна: в этом течении растворилась закаленная в подпольной борьбе, дисциплинированная и централизованная партия большевиков.
Победа советов обернулась для них немедленным поражением. На самом деле победила партия большевиков. Ее «растворение» в народных низах было только средством овладения советами. Сразу же после октябрьского переворота большевики начали сочетать в политике демагогию и популизм с государственным террором. Направленные против политических партий репрессии оказались репрессиями против тех депутатов советов, которые не относились к ленинской партии. В результате советы перестали быть самостоятельным фактором политический жизни. Практически одновременно, в январе 1918 года, правительство В. Ленина разогнало Учредительное собрание. Разгон монополизировал поражение демократического течения в Русской революции.
После того как революция 1917 года исчерпала свой потенциал и пошла на нет, поле боя осталось за большевиками. Они немедленно начали свою революцию, направленную против собственников и частной собственности. При помощи народных низов, которые легкомысленно считали, что продолжают свою революцию, партии Ленина удалось во время гражданской войны преодолеть сопротивление крупных собственников. Помощь крестьянства она получила, потому что расплатилась по векселям, выданным Лениным в августе 1917 года: помещичья собственность была распределена в России на уравнительных основаниях. Но «государство-коммуна», построение которого большевики начали с весны 1918 года, было несовместимо с существованием десятков миллионов мелких собственников. И у большевиков сразу начались проблемы с крестьянами.
Не переводя дыхания, Ленин поставил в повестку дня вопрос об изменении социального статуса тех, кого пренебрежительно называл «мелкой буржуазией» — мелких производителей и земледельцев. Он вполне откровенно подчеркнул: «Главный вопрос революции состоит теперь в борьбе против этих двух последних классов. Чтобы освободиться от них, нужно применить другие методы, чем в борьбе против крупных землевладельцев и капиталистов» (Полное собрание сочинений, том 44, стр. 38). Следовательно, надо было найти другие методы, но все-таки «освободиться от них»…
В программе, которую одобрил партийный съезд в марте 1919 года, подчеркивалось, что большевики рассматривают организацию советских хозяйств и поддержку всяческих обществ для общественной обработки земли, вплоть до коммуны, как единственно возможный путь к абсолютно необходимому повышению производительности земледельческого труда. Однако «производительность труда» была элементом маскировки. На самом деле речь шла об установлении контроля государства над сельскохозяйственным производством.
Еще до принятия программы в январе 1919 года в Москве состоялся съезд земельных отделов, комитетов бедноты и коммун, который принял резолюцию «О коллективизации земледелия». Комментируя ее, газета «Правда» выразила надежду, что новые формы в своем развитии «неизбежно приведут к единой коммунистической организации всего сельского хозяйства».
