Нет, я конечно все понимаю, но… И если бы это случилось там, я бы не стал пререкаться с этой женщиной, в конце-концов она на нервах и все-такое прочее. Но здесь — это вам не там. Здесь у меня и нервы девичьи и гормоны.
— Женщина, вы в своем уме? — возмущенно поинтересовался я, — Я вообще могла стоять «ровно» и просто смотреть, но тогда бы вашу дочь отвезли в морг, когда отскребли от асфальта, конечно
Тетенька хотела было «взорваться», но поняла, видимо, что не права. Не будь она в таком возбужденном состоянии, то даже извинилась бы и поблагодарила, наверное. Но не теперь, когда разгорячилась. Теперь она схватила свое все еще воющее чадо и коляску, и не говоря более ни слова, умчалась в «прекрасное далеко».
Ну и конечно, наши сограждане не были бы нашими согражданами, если бы моментально не нашелся кто-нибудь, готовый пристыдить и поучить меня тому, как нужно себя вести со старшими…
— Ты как, соплюха, разговариваешь со взрослыми людьми? Понарожали…! Кто тебя воспитывал, а? — изобразив на лице гнев праведный, накинулся на меня какой-то неряшливый тип среднего возраста (ну, в конце-концов, надо же свою удаль молодецкую всем показать, а «наехать» на ребенка, без сопровождения отца — это безопасно для физиономии)
— Я воспитывала! У вас есть какие-то претензии?! — это из анабиоза вышла матушка, и спросила таким тоном, которого я от нее даже и не ожидал
Чмырь, не ожидавший отпора, немедленно прекратил «наступательную операцию» в отношении меня, и недовольно зыркнув сначала на маман, затем на меня, развернулся и быстрым шагом (мало ли что, вдруг муж женщины где-то поблизости и не дай Бог физиономию попортит(!)) направился в сторону станции, бубня чего-то там себе под нос.
— И что это было? — спросила она
— Просто очередной чмырь, мам, не заморачивайся, таких полным-полно вокруг. Пойдем, присядем на лавочку.
Пофиг на очумелую тетку! Главное, что ребенка на моих глазах не сбило машиной. Я бы расстроился.
Глава 6
Около часа спустя.
— Мам, не хочу я носить ни эту юбку, ни какую бы то ни было еще. Ни в школе, ни за ее пределами! Ну не нравится мне рассекать в юбках! Почему мы не можем просто купить мне брюки строгого фасона и закрыть эту тему? Уверена, что школьными правилами брюки не запрещены для ношения девочками! — возмущался я, не повышая, однако, голоса на матушку
Подобным образом мы препирались уже несколько минут, находясь в павильоне с вывеской «Ивановский трикотаж. Все по оптовым ценам!» Крюковского вещевого рынка. Матушка решила прикупить для Златы новое школьное «обмундирование»…
Вещевые рынки, если судить по конкретно Крюковскому, на который мы заявились после того, как перекусили, сидя на лавочке в скверике, на другой стороне станции «Крюково» (было забавно наблюдать за реакцией прохожих, косящихся на то, как я «молочу» гречку из пластикового контейнера, в то время, как маман, откинувшись на спинку и мечтательно глядя куда-то вдаль, лакомилась «Лакомкой»), каких-либо существенных изменений за то время, что я не посещал подобные места (а также, если учесть, что посещал я их в ином мире), не претерпели. Разве что, вокруг стало чуть почище, откровенно уголовных рож — чуть поменьше. Ну и, конечно, прогресс не обошел стороной и рыночных торговцев — теперь здесь, практически в каждой «точке», можно расплатиться банковской картой.
— Во-первых, потому, что юбка на тебе гораздо лучше сидит и выигрышнее смотрится, нежели брюки, — в очередной раз с «покерфейсом» ответила матушка, — во-вторых, строгая юбка для деловой женщины — совершенно необходимый атрибут, и так как учеба для тебя сейчас — это работа, то и в школу ходить ты будешь в деловом виде, то есть, в темной юбке и в белой блузке. И вообще, чего возмущаешься-то? Юбки же тебе всегда нравились…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Она осеклась на слове «всегда».
— Мам, — в очередной раз привет аргумент я, — оглянись вокруг! На дворе двадцать первый век, новый миллениум! Посмотри сколько женщин ходят в деловых костюмах, в тех самых, которые с брюками, а ты все юбка, юбка…
— Почему ты не слушаешь то, что говорит тебе мама? — спросила эта самая мама, — В прошлый раз я тебе говорила: «не надо красить волосы»? Но ты меня не послушалась… Напомни, пожалуйста, что получилось в итоге?
— Эксперимент явно не удался, — бодро отрапортовал я, в конце-концов красила свои волосы та Злата
— Вот, видишь! — тыкнула она в меня пальцем, — Значит так, примерь, раз уж так хочешь, эти свои брюки и посмотри на себя в зеркало.
Что я и сделал.
— Это полная ж-ж-ж! — оценил я ситуацию, увиденную в зеркале
Слишком полные зад и бедра, подчеркнутые облегающими брюками, выглядели ужасно (причем, реально все эти места вовсе даже небыли упитанными настолько, насколько они визуально казались в этих брюках… они Злату очень сильно «полнили»). И будь Злата матерью троих детей, «за сорок» — это было бы еще окей. Но не теперь, когда она, то есть я — пятнадцатилетняя школьница. Теперь — это вовсе даже не окей. Но даже не это главное. Ну, допустим, окружающим отдельные мои части будут казаться больше, чем должны бы по идее быть (это временно!), ну и что с того? В конце-концов, какое мне дело до того, кто там и что подумает, глядя на мою задницу, подчеркнутую брюками? Никакого! О том, что там подумает большинство окружающих, мне, честно говоря, не было никакого дела ни тогда, ни теперь. В конце-концов, разве мало людей считало меня откровенной сволочью, учитывая тот факт, что я никогда особенно не церемонился ни с их хотелками, ни с ними самими… И что с того? Хотя, конечно, выглядеть хорошо (в физическом плане) — это хорошо. И к этому всегда нужно стремиться.
Дело тут в другом. Отражение, увиденное мной, вдруг неприятно проассоциировалось с тем, что я видел в зеркале все последние годы той жизни. И я будто наяву увидел ту свою разжиревшую тушу, тоже в брюках, а вместе с этим наваждением, на меня нахлынули воспоминания о прошлой опостылевшей жизни. А вот ее я вспоминать не желаю…
Нет, до тех пор, пока мой вес не вернется в норму — никаких брюк. А джинсы… джинсы тоже нафиг, наверное (женские же — в обтяжку). Лучше уж пока носить мешковатые спортивные штаны.
— Что значит: «полная ж-ж-ж»? — не поняла матушка
— Полная жопа, мам. В прямом и переносном смысле…
— Я тебе сейчас по губам дам! — насупилась матушка, а продавщица, примерно одного с ней возраста, с сочувственной улыбкой посмотрела на нее, мол, ничего не поделаешь, с подростками всегда тяжко, — Ну так что, берем эти твои брюки или юбку?
Я зажмурился и глубоко вдохнул в себя воздух. С некоторыми чисто женскими «штучками» я примирился удивительно быстро. С лифчиком, к примеру. Ибо, во-первых, Злате без него ну совсем уж никак. А во-вторых, его никто из посторонних и не видит, а чего никто не видит, того и нет вовсе. А вот юбка — дело другое. Умом-то я понимаю, что раз тушка у меня нынче девчачья, то и оглядываться никто не станет, если я надену юбку, зубоскалить и отпускать шуточки (чего нельзя сказать про штаны, до того счастливого момента, как сгоню жирок, по крайней мере), мол, глядите, «транс» идет! Но одно дело понимать, а другое — ощущать. Я не шотландец, в конце-концов и даже не житель солнечного Йемена, так что ходить в юбке мне более чем неловко и некомфортно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
