Отражение атаки германских миноносцев противоминной артиллерией
Артиллерийская канонада, доносившаяся на «Hercules» около 9 ч. вечера справа по носу, стала к 9 ч. 30 м. стихать. По-видимому, линейные крейсера адмирал Битти опять сходились с противником. По крайней мере у нас было принято радио Битти, в котором он просил командующего флота выслать к нему на поддержку эскадру линейных кораблей, чтобы снова атаковать неприятеля. Решение командующего флотом не было известно, но на «Hercules» ожидали отрицательного ответа: продолжение артиллерийского боя в темноте было едва ли возможно, а опасность от неприятельских подводных лодок была слишком велика. Во всяком случае раскаты выстрелов доносились до 10 ч. 15 м., при этом они становились все глуше и звучали уже по траверзу «Hercules’a». Я вывел из этого заключение, что противник продолжает находиться вправо от нас и заметно отстает. Мелькавшие на горизонте с правого борта лучи прожектора и осветительные ракеты подкрепляли мои предположения, так как английские суда не пользовались ни прожекторами, ни ракетами.
Мы шли курсом S со скоростью 15 узлов. В течение ночи трижды доносилась еще артиллерийская стрельба: в 10 ч. 45 м., 11 ч. 40 м. и после полуночи, каждый раз все дальше за правым траверзом и наконец последний раз уже с левого борта за кормой. Создалось впечатление, что противник пересек наш курс позади главных сил Гранд Флита и при этом подвергся атаке эскадренных миноносцев.
После полуночи замолкли последние отзвуки орудийного гула, и я воспользовался приглашением штурманского офицера спуститься в кают-компанию. Там уже был наведен некоторый порядок. На столе поданы были хлеб, масло, сыр и холодное мясо. С 3-х часов дня никто из нас ничего не брал в рот, и поэтому все принялись с аппетитом за еду. Особенно освежающе подействовал горячий чай с коньяком, который откуда-то достал мой вестовой. Он весь день провел в зарядном погребе при подаче зарядов крупной артиллерии и о ходе сражения не имел ни малейшего представления. Откуда-то он однако заключил, что «Hercules» потопил несколько неприятельских судов и получил при этом ряд попаданий. Я попросил его найти и показать мне места падения снарядов, но он стал говорить, что пробоины, очевидно, уже заделаны. В доказательство своей правоты он принес довольно увесистый осколок немецкого тяжёлого снаряда, подобранный на палубе. Выкурив трубку, я опять поднялся на передний мостик.
Море было спокойно, но небо облачно; не было видно ни луны, ни звезд. Было настолько темно, что я долго не мог найти «Revenge», хотя он шел впереди нас всего в расстоянии одного кабельтова. Мы шли по-прежнему на юг со скоростью 15 узлов. Для «Marlborough» и эта скорость оказалась не по силам, и командующий эскадрой решил поэтому перенести свой флаг на другой корабль, а «Marlborough» отправить в Англию. В 2 ч. утра, когда стало рассветать, «Marlborough» вышел из строя и уменьшил ход. К нему подошел один из сопровождавших нас лёгких крейсеров и принял адмирала Бернея и его штаб. «Marlborough» в сопровождении эскадренного миноносца направился в один из портов северной Англии. Остальные три корабля нашей дивизии повернули в это время на 180°. «Revenge» вышел из строя, принял адмирала и вступил головным нашей колонны. После обратного поворота на 16 румбов мы увеличили ход и пошли на соединение с Гранд Флитом. Весь маневр занял около получаса; за это время расстояние наше до Гранд Флита должно было возрасти миль на шесть.
В три часа утра нашел густой туман, из западной четверти стала доноситься сильная артиллерийская стрельба. Адмирал изменил поэтому курс сначала на SSW, а потом на SW. «Отбоя» вечером не сыграли, но команде было разрешено спать не раздеваясь на своих местах по боевому расписанию. Утром все были уверены, что Флот Открытого моря не мог опередить Гранд Флит и поэтому утром непременно столкнется с нами у Хорн-Рифа или несколько севернее. С минуты на минуту ждали услышать звуки орудийной стрельбы, получить таким образом указание о местонахождении Гранд Флита и подоспеть, если не к началу боя, то во всяком случае вовремя, чтобы принять в нем участие. В 3 ч. 50 м. к нам подошли несколько судов первой флотилии эскадренных миноносцев. Лидер «Faulknor» передал нам сигналом, что эсминцы ночью атаковали несколько немецких линейных кораблей типа «Konig» или «Deutschland» и потопили один из них.
В 3 ч. 55 м. навстречу показался большой цеппелин. Было уже достаточно светло, и его корпус серо-стального цвета с двумя гондолами ясно выделялся на фоне облаков. Для нашей зенитной артиллерии мелкого калибра (76 мм) расстояние было слишком велико, и поэтому открыли огонь из нескольких 4" орудий и двух 12". Цеппелин поднялся ещё выше к облакам и повернул к северу. Другим кораблям нашей дивизии дирижабль, очевидно, не был виден, так как они не открывали огня. В 4 ч. 5 м. мы легли на N, как будто намереваясь преследовать цеппелин, но он уже скрылся в облаках.
«Revenge» покидает Девенпорт в 1918 г.
Я спустился с мостика, чтобы пройти к себе в каюту. Пробраться туда было не так легко, пришлось отдраивать водонепроницаемые двери и люки. Стоило, однако, потрудиться, чтобы иметь возможность побриться и надеть чистое белье. За последние двенадцать часов, проведенных на мостике, я весь почернел от дыма и копоти. Приятно было бы, конечно, принять ванну, но вода и паропровод были выключены. К счастью, мой вестовой догадался поставить в каюту ведро с водой, и я смог основательно вымыться. Это так освежило меня, что, несмотря на две бессонные ночи, я не ощущал и признака усталости, когда снова поднялся на мостик.
В 5 ч. 20 м. мы проходим через громадное масляное пятно, где плавают бесчисленные жестянки, деревянные обломки и спасательные пояса. Виден также большой спасательный плот, такой конструкции, который не принят в английском флоте.
По-видимому, здесь погиб немецкий корабль. Людей не было заметно, и мы проходим это место, не уменьшая ход. Наш курс S, скорость 19-20 узлов. В 6 ч. утра пошел дождь. Мы снова приближаемся к большому масляному пятну… Множество обломков, среди них обтянутый парусиной предмет, напоминающий мостик миноносца. Наше внимание привлечено несколькими спасательными плотами английского образца, – в одном из них труп с обнаженными ногами…. И это место мы проходим, не убавляя ход. Один из эскадренных миноносцев поворачивает к пятну, чтобы тщательнее осмотреть место. В 6 ч. 45 м. мы легли на SO и вскоре затем HaNW.
Очевидно, мы разыскиваем Гранд Флит, но дождь и туман не благоприятствуют нашим поискам. Ветер начинает свежеть, но видимость по-прежнему плохая. В 8 ч. 40 м. проходим в третий раз обширное масляное пятно. Вблизи плавает опрокинутая шлюпка. С правого борта показывается эскадренный миноносец «Marksman», за ним в большом отдалении виднеется горящий корпус другого эсминца без мостика и труб. «Marksman» дает знать, что это «Sparrowhawk», протараненный во время ночной торпедной атаки лидером флотилии «Broke». «Marksman» снял с горящего эсминца всю команду и теперь просит разрешения адмирала потопить корабль, так как все попытки буксировать его оказались безнадежны. «Revenge» лаконично отвечает «Yes» (Да), и «Marksman» направляется к горящему миноносцу.
В 9 ч. утра наша эскадра повернула на N и прошла мимо нескольких голландских спасательных пароходов, которые разыскивали плавающих людей с погибших кораблей. Адмирал спросил их сигналом, подняли ли они из воды английских моряков, и послал для их ближайшего осмотра эскадренный миноносец. Последовал ответ, что они только что прибыли на место сражения и до сих пор им удалось спасти только двух немецких матросов, которые, однако, отказываются сообщить, с какого они корабля.
В 10 ч. 30 м. мы все еще продолжали бродить в поисках Гранд Флита. На запрос с флагманского корабля о нашей боевой готовности мы сообщили, что имеем еще 70% запаса угля и 80% боевого снаряжения. За весь бой мы израсходовали 106 крупных снарядов. В течение целого утра солнце показывалось лишь раза два, но все же удалось взять его высоту; при этом выяснилось, что обсервованное место корабля разнилось от счислимого на 30 миль. К обеду засвежело, и ветер стал дуть с NW; дождь и туман застилали видимость. Мы легли на WNW и направились к нашим базам. В 7 часов мы наконец встретились с главными силами и вступили в свое место. Линейные крейсера были уже отпущены в Розайт. Вечером ветер засвежел и достиг силы шторма, и жутко было подумать о тяжело поврежденных судах, как, например, «Broke», «Warrior». Удастся ли им добраться до берегов Англии?
Усталость давала себя все сильнее чувствовать и наконец превозмогла все силы. Я лег на койку и заснул. Ночь прошла спокойно. Утром показались Оркнейские острова. Здесь мы разрядили в море крупные орудия и в 10 ч. 30 м. вошли в Пентландский залив. Одновременно с нами пришло в Скапа-Флоу для приема раненых госпитальное судно. В 11 ч. 30 м. мы уже стояли на якоре и готовились к приёмке угля.
