За образцовое выполнение задания старший сержант Алексей Жданов был награжден орденом Красного Знамени.
* * *
В тяжелых условиях приходилось работать связистам телеграфно-строительных рот. В сильный мороз, проваливаясь по грудь в глубокий снег, часто под артиллерийским огнем и бомбежками противника, они самоотверженно выполняли труднейшие задачи. Используя подручный материал, связисты только за январь построили более 200 километров постоянных линий и подвесили около 70 проводо-километров по существующим. Это позволило на протяжении всей зимы поддерживать проводную связь по постоянным линиям со всеми стрелковыми соединениями. Теперь уже Родиону Ильичу Шаповалу не нужно было подсказывать, где можно раздобыть бревна или другой материал. Он сам мог научить этому кого угодно. Старшина Тимашев стал за это время лучшим командиром телеграфно-строительного взвода, и Шаповал не раз говорил, что старшина свободно потянет роту. Я ходатайствовал перед командованием армии о присвоении Александру Алексеевичу Тимашеву звания «младший лейтенант».
В результате зимнего наступления армия освободила Взвад, Юрьево, Парфино, Конюхово, Мухино, Берлюково, Рамушево и многие другие населенные пункты на реке Ловать. На реке Пола были очищены от врага Тулитово, Антипово, Лукино, Щечково, Пола… Но овладеть Старой Руссой так и не удалось.
Наша 11-я армия, действовавшая на правом крыле Северо-Западного фронта, не сумела прорвать на большую глубину оборону противника и выйти на направление Сольцы, Дно. Армиям, действовавшим на левом крыле фронта и принимавшим участие в окружении крупных сил гитлеровцев под Демянском, не удалось перехватить восьмикилометровую горловину и захлопнуть выход из котла.
А февраль подходил к концу. Появились первые признаки приближающейся весны. Убавились ночи. Днями, порой ярко, светило солнце. Начало подтаивать по затишкам. С крыш стали обваливаться тяжелые снежные карнизы. И уже совсем не по-зимнему, весело посвистывал ветер. Предчувствуя весеннее половодье, войска жались к дорогам, выбирали для стоянок места повыше и подальше от зашевелившихся болот.
Во второй половине марта командный пункт армии переместился в лес, километра на полтора северо-восточнее Мануйлово. Второй эшелон армии перешел в Лажины. К началу апреля численность нашей армии резко увеличилась. В ее состав теперь входили восемь стрелковых дивизий, одна танковая и восемь стрелковых бригад. Срочно потребовалось изменить систему управления. Чтобы приблизить управление к войскам, мы организовали два вспомогательных пункта управления: один в лесу юго-восточнее Ершино — для руководства соединениями левого фланга армии; другой в лесу юго-восточнее Стариково — для руководства соединениями, оборонявшими центральный участок фронта.
А весна между тем вступала в свои права. Вскрылись реки, взбухли почерневшие болота, вешние воды затопили землянки, размыли дороги. Пришлось делать насыпные блиндажи, гатить дороги, а в иных местах поднимать настилы на козлы. Из-за весеннего разлива Тулебли, Полисти, Ловати стало невозможно обеспечивать боеприпасами и продовольствием 182-ю и 188-ю стрелковые дивизии. Пришлось вывести их из затапливаемых районов и оставить населенные пункты Взвад, Чертицко, Медведно, Подборовье.
И все нее, несмотря на распутицу, войска нашей армии не только удерживали оборонительные рубежи западнее реки Ловать, но и вели ожесточенные бои с противником, пытавшимся развить наступление вдоль Рамушевского шоссе.
* * *
Во второй половине апреля в состав армии вошли новые соединения. Теперь их стало двадцать пять. В Сельцах был создан ВПУ № 3. Протяженность передней линии войск армии достигала к этому времени 140 километров.
С развертыванием третьего ВПУ и установлением связи с вновь прибывающими соединениями окончательно истощился резерв линейных средств. Резервная радиосеть, в которую включались радиостанции прибывающих соединений, была заполнена до отказа.
Из Москвы приехали представители Главного управления связи Красной Армии комбриг Алексей Григорьевич Лапкин и полковник Федор Федорович Ильюкевич.
— Докладывайте, товарищ подполковник, как у вас обстоят дела.
Я развернул рабочие схемы. Комбриг бегло просмотрел одну из них.
— Сколько у вас в армии соединений?
— Одиннадцать стрелковых дивизий и четырнадцать бригад. В том числе одна танковая.
— Какие имеются части связи?
— Полк связи, три кабельно-шестовые и две телеграфно-строительные роты, товарищ комбриг. Из проводных средств в резерве нет ничего. Из радиосредств — одна радиостанция РБ с повышенной антенной.
— Да, не богато, совсем не богато. Федор Федорович, — обращается он к Ильюкевичу, — посмотрите как следует организацию радиосвязи, а я пойду к начальнику штаба армии. Для меня все ясно.
На другой день я сопровождал комбрига Лапкина и полковника Ильюкевича. Мы побывали на нескольких наблюдательных пунктах командиров соединений и артиллерийских частей. У деревни Сельцы увидели грузовую автомашину. Шофер пытался втащить кого-то в кабину.
— Что случилось? — спросил Лапкин.
— Да вот, товарищ комбриг, ехали мы со старшиной. Шальная пуля пробила стекло кабины, его и ранило.
Мы помогли поднять старшину, но он был уже мертв.
* * *
Объезжая с комиссией соединения, я услышал, что батальоном связи одной из вновь прибывших стрелковых бригад командует капитан Сергей Петрович Аверьянов. Я хорошо знал этого толкового, смелого командира. Осенью сорок первого года он возглавлял батальон в нашем полку связи. Затем был откомандирован в академию связи. Грех было упустить такого специалиста, и я тут же согласовал с отделом кадров перевод Аверьянова в отдел связи.
* * *
По решению Ставки начала формироваться 27-я армия. Я получил назначение на должность начальника войск связи вновь формируемой армии. Пришлось расставаться с боевыми товарищами, с которыми провел вместе самый тяжелый год войны.
Воспользовавшись предоставленным мне правом, я взял с собой нескольких командиров из отдела связи 11-й армии, в том числе капитана Аверьянова и воентехника Шаповала. В конце мая нам предстояло выехать в район Мануйлово, где формировалось полевое управление 27-й армии.
С грустью распрощался с командиром 33-го полка связи майором Рошалем, талантливым и смелым человеком, сумевшим в труднейшее время сколотить высокобоеспособную часть связи, и с капитаном Васильевым, ставшим теперь начальником штаба полка связи. Но и потом, находясь в 27-й армии, я нередко обращался за помощью к верным боевым друзьям.
5
Вновь формируемую 27-ю армию возглавил генерал-майор Федор Петрович Озеров. Я хорошо знал его еще по 11-й армии как командира 5-й стрелковой дивизии. Озеров был одним из немногих командиров соединений, кто был награжден орденом Красного Знамени еще в первые месяцы войны. Его дивизия, сохранив боеспособность, прошла с боями путь от госграницы до Торопца. Позже Федора Петровича назначили комендантом укрепрайона. И вот теперь он формировал новую армию.
Ф. П. Озеров (фото послевоенных лет)
В состав 27-й армии были переданы из 11-й шесть стрелковых дивизий и три бригады. Связистам передали 38-ю и 534-ю кабельно-шестовые, а также 914-ю телеграфно-строительную роты. Родион Ильич Шаповал воспрянул духом, узнав об этом: раз 914-я рота будет с нами, — значит, не придется расставаться с младшим лейтенантом Тимашевым. Кроме того, в наше распоряжение прибыли 117-й отдельный полк связи, 425-я телеграфно-строительная и 494-я телеграфно-эксплуатационная роты, 561-я отдельная авиационная эскадрилья связи. Так что мы теперь имели даже свою авиацию! Остались за нами и все постройки, возведенные еще связистами 11-й армии.
Значительно труднее было с укомплектованием отдела опытными специалистами. К тому же и кадровики не всегда целесообразно использовали знающих людей.
Закончив однажды проверку связи в 384-й стрелковой дивизии, я уже собирался ехать в штаб армии, когда начальник связи дивизии предложил зайти в мастерские батальона и посмотреть, как организован ремонт аппаратуры. Заведовал мастерскими военинженер 2 ранга Владимир Николаевич Кессених, исполнявший обязанности помощника начальника связи дивизии по снабжению.
Военинженера Кессениха мы застали за какими-то расчетами. В мастерских был образцовый порядок.
— Над чем работаете, товарищ военинженер?
— Да вот заканчиваю кое-какие расчеты. Хочу повысить дальность действия маломощных радиостанций…
— Скажите, товарищ военинженер, что вы делали до войны?
— Вообще-то я доктор физико-математических наук… До войны был профессором Томского университета…
— А как оказались здесь?
