– Зима была холодной, весна быстрой и теплой, с погодой повезло, а вирус любит слякоть, сырость, – пояснил Борцов.
Я подошла к стеклянной доске, взяла фломастер и нарисовала кособокий домик.
– Это сторожка Кудрявцевых. Евдокия Андреевна продала ее Фатееву. Почему? По какой причине она решила расстаться с гнездом предков?
– Есть ответ! – обрадовался Роберт, глядя на экран. – Сделка регистрировалась со всеми положенными формальностями. Думаю, Хвостову впечатлила сумма, которую ей предложил Николай, – триста пятьдесят тысяч долларов.
– Сколько? – обомлел Дубов. – С ума сойти! У меня приятель в Екатеринбурге недавно купил четырехкомнатные апартаменты на улице Степана Разина. Две лоджии, четырнадцатый этаж, несколько санузлов, холл, гардеробная, кухня огромная. С мебелью брал и с техникой, а отдал за все сто пять тысяч баксов. И это сейчас, когда цены на недвижимость ополоумели. В тот год, когда Хвостова сторожку продавала, жилье в разы дешевле шло.
– За сто тысяч долларов в те времена моя знакомая приобрела в Москве в Куркино прекрасную трешку, – заметил Глеб Валерьянович. – Правда, без отделки, голые стены.
– Сказала кума, что горшок с золотом нашла, да, на ее рваное платье глядя, не верится, – выдал Федор Михайлович. – Где Фатеев такую прорву деньжищ нарыл?
– Николай являлся подставным лицом, – объяснила я, – ему заплатили за оформление дома на себя. Напомню: его невестка Наташа и Галина Тимофеевна понятия не имеют о том, что он владел мастерской по ремонту музыкальных инструментов. Бабка при мне позвонила вдове, та тоже не в курсе. И что мы имеем? Хвостова по-тихому продает жилье, Фатеев его приобретает и молчит. Много лет никто ничего не подозревал.
– Ого! – воскликнул вдруг Роберт, не отрывая глаз от компьютера. – Через три месяца после покупки дома колдунов Фатеев приобрел две машины: иномарку и «Жигули», плюс участок под дачное строительство. Все бюджетное. Землю он купил в местечке Сабурово, двенадцать соток.
– Там кооператив «Медная гора», – тут же объяснил Дубов. – Хорошее место – речка рядом, лес, но не элитное. Многие работники с посудной фабрики в Сабурове дачки построили.
– Сейчас поглядим, что за «Медная гора», – пообещал Троянов. – Стойте, вот что интересно! Ту иномарку Фатеев продал через семь лет, купил новую. А вот «Жигули» менял раз в год. Последняя приобретенная им машина та, что около дома колдунов нашли в день смерти мэра, в ней сумка Бражкина лежала.
Я начала чертить от домика стрелки.
– Думаю, он потратил гонорар, полученный от настоящего покупателя сторожки. Денег ему хватило на хорошую машину и дачу. Но Фатеев регулярно приобретал неизвестному пока нам человеку изделия российского автопрома. Похоже, у подлинного владельца дома Кудрявцевых со звонкой монетой все в порядке.
Роберт поднял руку.
– Фатеев пекарь, до появления у него недвижимости в карьере он трудился на муниципальном хлебозаводе в Бажово. Зарплату ему платили смешную, работа тяжелая, в три смены, регулярно приходилось вкалывать ночью. А став официально хозяином сторожки, Фатеев с завода уволился, и больше я никаких его служебных подвигов не вижу.
– Вроде Николай Витальевич пристроился к частному булочнику, – пробормотала я, – то ли Галина Тимофеевна, то ли Наташа обмолвилась об этом.
– В Лоскутове я его не нахожу, – отрезал Роберт. – Может, конечно, в другой город ездил, но сомневаюсь, что мужик вообще пахал. Его кто-то содержал, а Фатеев благодетелю «Жигули» регулярно покупал. Кстати, он два раза за время, прошедшее после покупки дома, себе иномарку приобретал.
– Стойте! Наш хлебопек точно на хозяина не работал! – осенило меня. – Кто разрешит наемному служащему частые длительные отпуска? А Фатеев несколько раз в год ездил к своему приятелю-леснику, жил у него подолгу. Итак. Все было хорошо в течение многих лет, но вдруг – бац! – Игорь Семенович погибает, а автомобиль, принадлежащий Фатееву, с сумкой мэра внутри находят возле мастерской по ремонту гармошек. Вскоре от гриппа умирает Хвостова, потом сам Фатеев, при этом более никто из их ближнего и дальнего окружения вирус не подцепил. Теперь вспомним, что за пару минут до кончины Бражкин говорит с женой, врет ей, будто сидит в офисе и собирается домой. А в действительности он болтает по мобильному, находясь вблизи сторожки. Зачем градоначальник туда покатил? По какой причине лгал Каролине?
– Брешет Иван, что в поле жнет, а сам в сарае Феклу мнет, – высказался полицейский. – Думаю, Бражкин любовницу завел.
– Учитывая интерьер сторожки, дорогую сантехнику и кухню, предположение Федора Михайловича вполне реально, – кивнул Иван Никифорович.
– Василий Петрович обмолвился, что они с Николаем вместе учились, – вспомнила я. – Бражкин ходил в тот же класс и прекрасно знал Фатеева.
Наш босс подскочил к доске.
– Предположим, что у мэра Лоскутова была страсть к молодым блондинкам.
– Распространенное хобби, – усмехнулся Борцов.
– Нет стопроцентно верных мужей, есть непойманные, – заржал Денис. – Ну пошел мужик по бабам, и что?
Я села к столу.
– Ничего, будь Бражкин простым человеком, без политических амбиций. Но он у всех на виду, мэр города как-никак, тут уж надо выбирать, либо красотки, либо карьера.
– Вот он и скумекал, как и медведя не убить, и шубу из его шкуры сшить, – пробасил Дубов. – Купил сторожку, отделал ее и начал туда бабенок водить. Место гениально выбрал: народ в Лоскутове суеверный, про колдунов-болтунов Кудрявцевых даже младенцы знают, никто в карьер не сунется. А для тех, кто все же туда полезет, на доме висит вывеска про ремонт гармошек. Прочитает ее человек и уйдет.
– Да, – согласилась я, – похоже, все было продумано. Если идти от пустыря, как шла я, то сначала придется спускаться по почти разрушенной лестнице. Там не всякий пролезет, я регулярно занимаюсь спортом и то пару раз чуть не грохнулась. Когда очутилась внизу, увидела здоровенную яму, которую не могла перепрыгнуть, я ее преодолела с помощью нашего волшебного моста.
– Это что такое? – удивился Дубов.
– Потом объясню, – отмахнулась я. – С трассы дорога к бывшей обители колдунов не видна, надо точно знать, что она есть, тогда попадешь на проселок. Теперь понятно, почему его не до конца щебнем засыпали. Надо же, домик спрятали, как логово диверсанта. И, создавая интерьер, позаботились, чтобы посторонний любопытный взгляд внутрь не проник. Окна там, судя по следам на стенах, изнутри закрывали жалюзи. На гармошках сейчас практически никто не играет, клиенты в мастерскую не рвались. Да и не знали о ней люди.
– Глупо, – буркнул вдруг Жданов. – Зачем богатому человеку жилье с плохой репутацией? Он может приобрести любой дом в приличном месте, квартиру в новостройке, таунхаус…
– Ты всерьез это спросил? – поразилась я. – Наоборот, место выбрано гениально. Бражкина все в Лоскутове прекрасно знают. О какой квартире в новостройке может идти речь? Игоря Семеновича сразу вычислили бы соседи. Известна гражданам и машина мэра. Проскочит он незаметно в здание, а местные кумушки увидят дорогую иномарку с мигалкой и начнут удивляться: «Зачем градоначальник к нам прибыл?»
– Синее ведерко легко снять, – возразил Денис.
– И номера скрутить? – прищурилась Антонина. – Небось они у мэра красивые.
– Ноль, ноль, один, – уточнил Дубов. – У Каролины ноль, ноль, два.
– А у сыновей последние цифры три, четыре, пять, – без тени улыбки сообщил Роберт. – Хорошо быть хозяином Лоскутова.
– К тому же к сторожке никто близко не сунется, ведь самый главный сдерживающий фактор – это страх, – продолжала я. – Местный люд суеверен, с детства слышал сказки про Чубареку, колдунов. Жива и здравствует Галина Тимофеевна, которая, полагаю, всем вокруг по сто раз рассказала, как ведьма учительницу убила и ее саму чуть жизни не лишила. Мне эта история была доложена со смакованием. И вспомним еще полицейского Юрия. Молодой парень, носит форму, но водяного боится.
– Хорошая версия про любовное гнездышко, – протянул Борцов, – но есть и другие. Например, сторожку мог приобрести пока не известный нам человек. Возможно, он (или она) состоит в родственной связи с кем-то из семьи Бражкина. Домик стал его (или ее) любовным гнездышком. Игорь Семенович узнал об адюльтере и приехал в карьер, чтобы застать парочку. У Бражкина есть мать, три сына, две невестки, жена… Может, кто-то из близких шалуном оказался?
– Хочет дитятко халвы съесть, да бесплатно ее не получить, – возразил Дубов очередной поговоркой. – Триста пятьдесят тысяч гринов за древнюю развалюху, куча бабла на ремонт, постоянно давать деньги Фатееву… Сыновья у Игоря Семеновича не дураки, старший со средним сейчас бизнесом покойного отца рулят, младший ученый, кандидат наук, но таких деньжищ у них нет. Каролина благотворительностью всю жизнь занимается, не работает. Где ей горы баксов взять? Наверняка сам Игорь Семенович там гулял.
