— Правда? А я тоже поеду в августе на одну смену в «Следово».
— Серьезно? А вдруг это будет один и тот же лагерь? — предположил я и нежно поцеловал девушку в щеку.
— Представляю! Было бы здорово! — заворочалась Лера в моих руках.
— Вот и проверим судьбу. А если по чесноку, то мне не хочется ехать. И один шанс из тысячи — что мы будем там вместе. Так что… — я крепче сжал ее в своих объятьях, наслаждаясь шелком ее волос.
— Вот и увидим.
— Да. Завтра узнаю, как сдам.
Мы замолчали. Лера уселась поудобнее. И ее движения дико возбудили меня. Я безумно ее хотел и уже не мог дождаться того момента, когда она будет моей полностью. Как нормальный парень я хотел близости со своей девушкой и не совсем понимал, в чем причина нашего целомудрия.
— Лер, ты меня с ума сведешь скоро. Почему ты такая недоступная, — сказал я ей тихо, прижимая к себе теснее.
— Почему это? — Лера напряглась и замерла.
— Ой. Я не это хотел сказать, — понял я, что ляпнул не то. — Я про то, что мы очень редко видимся. Мне хочется большего.
— Мне тоже, — шепнула Лера, — гладя меня по руке.
Я откинул ее мягкие волосы на одно плечо и тихо коснулся нежной молочной шеи.
— Ой, — пискнула Лера.
— Тшш… Лер, я хочу тебя… — снова поцеловал ее. — Очень, очень… И уже давно…
— Кхе-кхе, — поперхнулась она, явно не ожидая от меня такого заявления.
Я засмеялся и слегка прикусил мочку ее ушка. Как же она меня заводила. Эта скромница. Ангелочек. Ее донельзя закрытые блузки будоражили мое воображение похлеще глубокого декольте. Я хотел ее прямо сейчас. Я понимал, что с ней не прокатит, как с другой, но чёрт, я терпеть уже не мог. Я же не монах и не давал обед полового покоя.
— Я боюсь. Немного. Но думаю, можно попробовать, — наконец ответила Лера и нервно хихикнула.
Что? Твою ж за ногу! Попробовать? Она что девственница? Ну конечно, как же я мог этого не знать? Теперь ясно, почему она отказалась в прошлый раз. Была не готова. Я ругнулся про себя.
— Ты что ни разу? У тебя не было никого? — спросил я, немного отстранившись от Леры.
— Нет. Не было. А что? Это так важно?
— Конечно, важно. Лера, я не знал, прости. Давай забудем.
Желание никуда не ушло, а напротив, стало еще сильнее. И я практически ощущал боль. Черт. Но я не мог. Не в машине. Это слишком. Она не такая. Она достойна шикарной кровати с шелковыми простынями, но не перепиха на скорую руку в тачке.
Да, здесь было красиво. Зеленые заросли огораживали нас от лишних глаз. Но черт, это же Лера!
— Ты не хочешь? — грустно спросила она и обвила мою шею руками.
— Ты чего? Апельсинка, конечно хочу. Я умираю, как хочу. Но…
— Но?
— Но не знаю. Не здесь. Я не знал, прости. В следующий раз мы что-нибудь придумаем.
— Хм. И что же?
— Мы поедем ко мне. Или снимем номер. Как ты захочешь…
Мне не верилось, что я сам добровольно отказываюсь от секса с клевой девчонкой. Но я чувствовал, что так будет лучше для нее.
— Ммм. Хорошо. Может ты прав? Отвези меня домой.
Ну вот. Нотки разочарования послышались в ее голосе. Я развернул ее к себе лицом и поцеловал.
— Лер, ну неужели тебе так не терпится вкусить запретный плод? — пробормотал ей ласково прямо в нежные губы.
— Нет. Совсем не так. Все в порядке, правда, — Лера улыбнулась, но было видно, что на самом деле она расстроилась.
— Тогда почему убегаешь?
— Уже пора…. Наверное. Уже поздно.
— Хорошо. Как скажешь. Поехали.
Мы перебрались на передние сидения, и я завел мотор.
Всю дорогу мы оба молчали. Недопонимание и напряжение так и витало в воздухе. Остановился, как всегда, у торгового центра и потом долго целовал Апельсинку, чтобы она поняла, что я тоже хочу ее.
И у меня получилось добиться результата. Лера больше не обижалась и радостная ушла домой, пожелав успешной сдачи экзамена.
11 глава
Тёма
Я как всегда подождал, когда Лера скроется за поворотом и поехал к Оскару возвращать машину.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Когда подъехал к кирпичному двухэтажному дому, друг уже ждал меня на улице. Я припарковал автомобиль на привычное место и вышел.
— Хай, братела! — сказал Оскар.
— Привет.
Мы пожали руки, и я передал ключи.
— Ну как? Все прошло успешно? — шутя, спросил Оскар.
— Не понял? А с каких это пор тебя это заботит?
— Да не кипятись! Не заботит меня. Так спросил просто. Вижу же — влюбился. Вот и переживаю за друга.
— Что? Да не влюбился я, — усмехнулся ему в ответ.
— Ну-ну.
— Угу.
Мы недолго пообщались с Оскаром, и я поехал домой на автобусе.
Любил ли я Леру? Этот вопрос друга застал меня врасплох. Ведь я и сам не знал на него точного ответа. Апельсинка мне нравилась, с ней было очень интересно проводить время, а еще я хотел ее как женщину. Можно ли эти три компонента, в общем, назвать любовью? На это у меня тоже не было предположения. Да я и не парился как-то на этот счет никогда. Мне и без всей этой романтичной шелухи жилось неплохо.
Я вышел из автобуса и пошел вдоль улицы, чтобы затем свернуть в свой двор.
Я был сильно погружен в свои мысли, что не сразу заметил женщину у своего подъезда.
— Артём Чайковский, здравствуй, — поздоровалась она.
Я повернул голову на знакомый голос и, мягко сказать, офигел.
Около скамейки стояла Стальная. Что она здесь забыла? Может экзамен отменился, и она сама лично решила меня оповестить? М-да. Бред конечно. Я это понимал, поэтому подошел и поздоровался: «Здравствуйте».
— Артём, оставь мою дочь в покое. Я все знаю, — отчеканила она, как только наши взгляды пересеклись.
«Почему?», «Кто она нахрен такая, чтобы ставить мне условия?», «Что вообще творится?», «Что конкретно она знает?» — эти и еще тысяча вопросов пронеслись у меня в голове.
— Я не… — начал я.
— Я все знаю. Я знаю про билет, — перебила она меня и строго нахмурила тонкие брови.
Не интеллигентно как-то с ее стороны. Преподаватель еще называется.
— Эм.… Какой еще билет? — спросил удивленно, сделав вид, что ничего не знаю.
— Тот самый, который я подготовила для твоего экзамена, а Лера — добрая душа тебе его передала.
— Я не понимаю о чем вы? — продолжал я настойчиво играть свою роль.
Твою же ты за ногу, как она узнала то? Она что Апельсинке камеру на цепочке вместо кулончика повесила? Пипец пападос. Сгорел мой институт синим пламенем.
— А тебе и не нужно ничего понимать, — с раздражением сказала она и взмахнула руками. — Тебе нужно просто сделать так, как я скажу. Пойми, Валерия талантливая, умная девочка, медалистка. У нее светлое будущее. Не порти ей жизнь своими песнями. Нам музыканты в семье не нужны.
— Да я и не музыкант. Я танцую. Да и в семью я пока в вашу вступать не хочу, — ответил грубовато.
— Тем более, — фыркнула она. — Так что я думаю, мы договоримся как взрослые люди. Я против, чтобы ты общался с моей дочерью. И это не обсуждается. Я не поменяю свое решение. Ты ей не пара.
— А я думаю, Лера уже взрослая и сама вправе выбирать. Вы так не считаете? — моя уверенность постепенно начинала сходить на нет, но я продолжал бороться с ее возражениями.
— Нет! — воскликнула женщина. — Она еще молода, а ты станешь ее ошибкой. Поэтому я так и быть прощу ее за тот билет. Хоть она и поступила подло. Я прощу и закрою на это глаза, но чтобы и духу твоего рядом с ней больше не было. Ясно?
— Какой билет? Вы о чем? — я продолжал играть в дурака.
— Тот самый для завтрашнего экзамена. Артём, послушай, ты, правда, на нее уже негативно влияешь. Она стала мне врать! Это недопустимо! И вообще я уже долго тебя здесь жду, так что брось претворяться. Ты прекрасно понимаешь, о каком билете идет речь!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Но Лера мне ничего не передавала, — возмутился я. — Я все выучил и готов сдать экзамен.
