— Осенью мы всей семьей переезжаем в другой город, — пропуская мимо ушей мои слова, проговорила Стальная. — Так что все равно, рано или поздно вы расстанетесь. Так зачем девочке потом страдать?
— Как уезжаете? — я в шоке уставился на Стальную. — Она же учится…
— Это временно. Просто чтобы год не терять. Ну, так что скажешь? Про билет?
— Ничего, — грубо ответил я, развернулся к ней спиной и хотел уйти.
А пошло оно все…
— Постой, — остановила меня Елена Степановна. — Я спорить не стану. Условие мое такое — хочешь остаться в институте, тогда приходи завтра на полчаса раньше, и я оставлю те вопросы, которые составила изначально, и ты успешно сдашь экзамен. Но в таком случае про Леру можешь забыть! Я помогаю тебе не вылететь, а ты оставляешь нашу семью в покое. И еще, забыла, Лера ничего не должна знать о нашем разговоре.
Черт. Это стерва умнее, чем казалось. Я остановился и с неприязнью посмотрел на нее. Как можно быть такой циничной тварью?
— А если я не приду? — нахально отозвался.
— Хм. Тогда я дам тебе совершенно другие вопросы. Другой билет. И кто знает, может ты, и правда сам сдашь, — выделяя последние слова, сказала она.
— Знаете что? А не пошли бы вы куда подальше, — не побоялся я ей ответить грубостью.
Это чокнутая мамаша совсем из ума выжила.
— Артём. Решать тебе. Либо институт, либо Лера на один месяц. В сентябре мы уезжаем, — с улыбкой победительницы закончила она. — А сейчас, извини. Мне пора. И жду тебя завтра в половину девятого, как и договорились, — Елена Степановна прошла мимо меня и недовольно хмыкнула.
— Мы еще не договорились, — напоследок крикнул я ей.
Но она с гордо поднятой головой ушла, больше ничего не сказав.
Вот капец! Я пнул ногой камень, не заботясь, что могу испортить новые кроссы.
Вот влип. И что теперь?
Я сел на скамейку в состоянии легкой невменяемости. Домой идти совсем не хотелось. Где-то в груди жгло от злости, а ладони сжались в кулаки. Вот бы врезать кому? Нет. Не Стальной. Женщину я никогда не тронул бы. Даже самую стервозную на всем белом свете. А такой и была мама Леры.
Черт. Я резко встал. Нет. Сидеть я тоже физически не мог.
Я вызвал такси и назвал адрес спортивного комплекса. Там отличный клуб бокса. Для своих они работали допоздна.
Машина приехала быстро и я, запрыгнув на переднее сидение, беспардонно открыл форточку в прокуренном авто.
— Эээ…. Слышь. Ты что так окно отрываешь а? Я болеть буду. Закрой брат, — остановил меня таксист.
Мужичек лет сорока в стиле шансон.
— Слышь ты! Я тебе не брат. И проветривать надо, когда на вызов едешь, — борзо ответил я.
Может в клуб не ехать, а с ним прямо здесь отношения выяснить?
— А че? Я проветривал, — возмутился мужик.
Я стиснул зубы. Ну, нарвусь, так и надо значит.
— Ни че. Давай уже едь. Не заболеешь. Лето, — спокойнее сказал я.
Таксист больше ничего не ответил, но прибавил музыку барахлящего радио громче.
Доехав до места, я расплатился и пошел в спортзал.
Целый час я беспощадно бил ни в чем неповинный мешок, пока знакомый паренек не предложил спарринг. С ним мы побились три раунда, и когда я пропустил сильный удар и упал, наконец, решил остановиться и ехать домой.
В зале я отвлекся от всего, и на некоторый момент у меня получилось забыть про Леру. Но оказавшись дома, понял, что нужно решать вопрос и немедленно.
Апельсинка написала сообщение, и я ответил как обычно. Пока до экзамена я имел право. А после…
Что будет после? Отчисление и Апельсинка на месяц или ВУЗ и прежняя жизнь, но уже без ее удивительных глаз и нежного голоса.
Чаши весов для меня были равноценны в данный момент. Но очень смущали слова Стальной. Почему Лера мне не сказала, что она уедет? Может для нее я только забава на месяц, а дальше аривидерчи.
В прочем, а когда я вообще был зациклен на девушках? Никогда! Апельсинка, мандаринка, шоколадка… Сколько их уже было у меня? И зачем я ради одной из них вдруг стану ломать себе всю жизнь? Ради одного то месяца?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Давай, давай обманывай себя, ищи оправдание. Ведь так будет легче потом без нее…
М-да. Расклад прям-таки самый не радужный. Что делать? Что делать? Что выбрать…
…
Всю ночь я промучился, почти не спал. Так и не смог прийти к окончательному решению.
Но с утра произошло одно событие, которое перевесило одну чашу весов.
Ко мне зашел злой как сам дьявол отчим и, как нашкодившего котенка, отчитал меня. Он откуда-то узнал про мою пересдачу и еще раз напомнил, что меня ожидает в случае отчисления.
В общем, когда я приехал в институт, настроение было паршивее некуда. Лера написала сообщение с пожеланием удачи, но я не стал отвечать. Как бы мне не было плохо, я со скрежетом в сердце и камнем в душе, уже все решил.
12 глава
Тёма
Я встретил Елену Степановну около кабинета.
— Здравствуйте, — сухо поздоровался я.
А что мне еще оставалось делать? От ее решения сейчас зависело многое.
— Здравствуй. Пришел, значит? Правильное решение. Значит все остается как есть. Удачи! — женщина развернулась, но потом будто что-то вспомнив, снова взглянула на меня.
— И еще! Если вздумаешь меня обмануть, то я все равно сделаю все, чтобы тебя отчислили, пусть даже я уеду в другой город. Благо друзей у меня здесь очень много. Соблюдай наш договор, — сверкнув глазами, как молниями сказала Стальная.
Я напрягся и едва сдержался, чтобы не послать ее и не кинуть зачетку прямо в бесстыжее лицо.
ВУЗ, фестиваль, да вся жизнь на кону. Держаться. Надо потерпеть и все. Все пройдет. Все как-нибудь наладится. Апельсинка уедет. Скоро уедет… Ты все делаешь правильно. Как попугай повторял, в который раз я себе эти слова.
Стальная ушла так и недожавшись от меня ответа.
Я побродил полчаса в коридорах университета. К девяти зашел в нужную аудиторию. Комиссия была в том же составе. Мне дали билет. Вопросы, которого я знал почти наизусть. Посидев для приличия целый час, я пошел отвечать. Ответил, как я посчитал, хорошо, и по традиции вышел. Через пять минут из кабинета вышел Владимир Александрович и поздравил с успешной сдачей. Получив заветную оценку в зачетку, я остался в институте для разговора с Санычем по поводу лагеря.
— Ну что? Молодец. Готовься. С седьмого августа начнется смена. Я тебе дам номер одного человека. Ее зовут Наталья Егоровна. Ты ей позвонишь, и она тебя сориентирует, что делать дальше и куда принести все документы. Но знаю точно, нужно будет пройти медосмотр. На счет программы не беспокойся. Вожатые сами ее готовят и уже распределили все между собой. Так как ты спонтанно едешь с тебя спрос маленький. Все пока понятно?
Мы стояли совсем одни рядом с его кафедрой.
— Да. Все ясно. А как хоть лагерь называется? — спросил просто так, ощущая при этом в груди странное чувство пустоты.
— Следово. Судиславский район.
— Кхе, — поперхнулся я. Черт. Неужели судьба?
Я не стал спрашивать у преподавателя про Леру. Отказаться то я все равно не смогу. Значит, даже если мы будем вместе в эту смену, придется как-то общаться. Черт бы все это подрал.
Владимир Александрович стал рассказывать про лагерь, но я никак не мог уловить смысл его речи. В голове набатом стучала только одна мысль — я отказался от Апельсинки! От моей нежной и красивой Апельсинки. Я что-то отвечал на автомате и кивал головой, изображая из себя внимательного слушателя, но не понял ровным счетом ничего из того что сказал мне Саныч.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Где, черт возьми, я успел так облажаться, что судьба меня так нагнула? Почему именно Стальная мама моей Леры? Жесть. Как все было сложно. Мне стало мерзко от самого себя. Но и отступать уже было бессмысленно. Я сделал свой выбор и теперь придется терпеть ту досаду, что съедала меня изнутри.
