Если бы Кейси рассмотрел такую возможность, мы были бы уже в трех с половиной часах езды от Мустанга, неважно влюбился ли он в первоклассную цыпочку или нет.
Он прищурился, глядя на меня, и я почувствовала напряжение в его взгляде. Потому что Кейси расценил это как предательство. Он говорил — никаких связей. Он требовал, чтобы я не рисковала. И то, что я завела дружбу, хоть и против своей воли, с прекрасным незнакомцем, не считалось безопасным для Кейси.
Затем он перевел взгляд на Грея.
— Тогда ладно, прими мою благодарность, бро. Теперь я на посту, проваливай.
Грей не ушел. Грей не отвел своих глаз от Кейси, и я не очень хорошо его знала, но вам и не нужно знать, чтобы понять, что ему действительно не нравилось то, что он видел.
Затем глаза Грея метнулись к цветам, затем снова к лицу Кейси, прежде чем он тихо сказал,
— Стоило быть на посту прошлым вечером...— пауза, затем — бро.
Вот черт.
Кейси выпрямился, или, лучше сказать, стал держать спину прямее.
— Все хорошо, что хорошо кончается, — отрезал он, и Грей покачал головой. Один раз.
— Я думаю, ты понимаешь, будучи парнем и все такое, ты ее брат, но ты также явно не слепой. Она вышла, то, как она выглядит, как двигается, даже проведя тихий вечер, оставаясь в одиночестве, такое дерьмо может случиться. Оно случилось. Ты не был на посту. Не было бы меня поблизости, могло стать еще хуже, — отметил Грей.
— Ну, этого не случилось, — парировал Кейси. — И, как я сказал, прими мою благодарность. Теперь, я здесь, и, не знаю, как выразиться яснее, через две секунды тебя здесь нет.
Все это происходило прямо здесь, прямо при мне.
Но все, о чем я могла думать, было...
То, как я выглядела?
То, как двигалась?
Кейси ошибся. Через две секунды Грей не ушел.
Вместо этого, он воспользовался этими двумя секундами, чтобы наклонить свою голову к цветам и спросить,
— Это для Айви?
— Не твое дело...— пауза, затем, — бро.
— Не для нее, — прошептал Грей, он уставился на Кейси, его рука все еще обнимала меня, я все еще была прижата к нему, но он повернулся к Кейси, поэтому я была прижата к его боку.
— Что я сказал? — прошептал Кейси в ответ. — Не твое собачье дело.
— Планы на вечер, — сделал вывод Грей.
Кейси открыл рот, чтобы заговорить, но Грей посмотрел вниз, на меня.
— Ты свободна для стейка и меня.
Мой живот сделал сальто, сердце сжалось, а ноги стали ватными.
Кейси вторгся в наше пространство и, таким образом, уткнулся в лицо Грея.
— Этому, мать твою, не бывать, — зарычал он.
Грей повернул голову и наклонил ее вниз на несколько сантиметров, чтобы посмотреть Кейси в глаза. Это дало мне подтверждение его роста. Кейси был метр восемьдесят три ростом. Я — метр семьдесят семь. Что ставило Грея на метр восемьдесят девять.
Поняли? Высокий.
— Почему? — спросил Грей.
— Опять же, не твое дело. А теперь, в последний раз говорю, отвали.
Судя по эмоциональному настрою Грея и напряженности его тела, которую я ощущала, ситуация ухудшалась. Судя по эмоциональному настрою Кейси и выражению на его лице, его терпение кончилось.
Мне необходимо было вмешаться.
— Кейси, он хороший парень. Все хорошо.
Кейси покосился на меня.
— Не лезь в это, — огрызнулся он, чем разозлил меня.
Внезапно разозлил и очень сильно.
По многим причинам.
По многим причинам, которые не давали мне покоя, не только тогда, но и в течение долгого, очень долгого времени.
Но именно тогда, он связался с какой-то девушкой, покупал ей цветы, сорил деньгами, которые я выиграла, рискуя своей задницей. Грей был прав. Он развлекался, а я, как обычно, нет.
Кейси не достаточно развлекался?
Кейси не достаточно веселился?
Со мной было не весело?
Что ж, с ним тоже.
Он был занозой в моей заднице.
И он был ею уже какое-то время.
Если он решил, что Мустанг может быть тем местом, где мы можем осесть, тогда, кто он такой, чтобы решать, что я не могу заводить знакомства?
Только одно.
Только одно с тех пор, как мне исполнилось двенадцать вонючих лет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Это он "завязывал связи" все время.
Не я.
И я больше не была двенадцатилетней. Мне было двадцать два. Я могла на законных основаниях пить в любом штате страны. Я могла водить машину. Могла голосовать. Могла пойти в армию.
Я была взрослой, черт побери.
И была такой уже какое-то время.
Я не нуждалась в старшем брате, присматривающим за мной и, откровенно говоря, если бы мы были честными относительно этого (хотя, таким Кейси никогда не будет) последние пять лет именно я присматривала за Кейси.
Я повернулась к Грею и твердо заявила,
— Я буду готова к половине шестого.
Напряжение покинуло его тело, Грей посмотрел вниз, на меня, и улыбнулся.
Показав ямочку.
Черт, но мне нравилась эта ямочка.
Я улыбнулась в ответ.
— Этого не будет, сис, — предупредил Кейси, его голос дрожал от ярости.
Я посмотрела на него.
— Будет.
— Не глупи, — прошипел он, что разозлило меня еще больше.
— Серьезно? — спросила я. — Видишь этот порез на лбу Грея, Кейси? Он получил его из-за меня. Я прилепила этот пластырь. Ты развлекался, а я была в опасности, и Грей вступился за меня. Тебе бы стоило благодарить его, а не препираться с ним. Он хороший парень. У него замечательная бабушка. Она варит очень вкусное варенье. И я буду есть с ним стейки сегодня вечером.
Брови Кейси взлетели вверх от удивления.
— Ты познакомилась с его бабушкой?
— Да, и она варит очень вкусное варенье.
Тогда Кейси прищурился и посмотрел на меня.
— Думаю, ты кое-что упустила этим утром, сис.
— Правильно думаешь, но я не спрашиваю, ты не рассказываешь, и я не спрашиваю, потому что, когда я спрашиваю, ты не рассказываешь. Теперь моя очередь, — выпалила я в ответ.
Кейси сердито посмотрел на меня.
Затем он прошептал:
— Мне не нравится эти изменения, сестренка.
Я знала, что так и будет.
Но в тот момент, стоя на милой городской площади, прижавшись к теплому твердому телу красивого мужчины, который был хорошим парнем, который заботился о своей бабушке, бабушке, которая даже сидя в инвалидном кресле, готовила вкусное клубничное варенье, мне было все равно.
Поэтому я не ответила.
Он продолжал сердито смотреть на меня.
Я выдержала его взгляд, и все это время Грей обнимал меня.
Затем Кейси покосился на Грея и потребовал, что было нелепо (и чудовищно),
— Я хочу, чтобы она была дома в десять.
Грей расхохотался.
Я переосмыслила свой бунт, услышав его смех и осознав, что он мне понравился.
Да, понравился. Это была любовь. Она пробрала меня до костей. Иначе говоря, он очень сильно мне нравился. Я слышала его смех дважды, и он уже настолько сильно проник в меня.
Да, я определенно пересмотрела свой бунт.
— Я не шутил, бро, — предупредил Кейси, и Грей успокоился, вроде как. Главным образом он хмыкнул, улыбаясь, и снова посмотрел на Кейси.
Затем он сказал,
— Ты будешь в отеле в десять, чтобы проверить?
Кейси сжал зубы, и его челюсть напряглась.
Это означало — нет.
И Грей понял это.
— Точно, — пробубнил Грей, по-прежнему улыбаясь.
Кейси наклонился еще ближе, привстав на цыпочки, и я затаила дыхание, когда он прижался нос к носу к Грею.
— Думаю, ты понимаешь, что мне это не нравится, обидишь мою Айви, и у тебя будут проблемы, — прошептал он
— А я думаю, ты не понимаешь, что не все мужчины подобны тебе, — ответил Грей, тихо зарычав и больше не улыбаясь. — Я бы никогда ничего не сделал Айви или любой другой женщине против их воли. А теперь отвали до того, как я не сделал тебе ничего такого, чего бы не хотела Айви.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
О, Боже.
Кейси выдержал пристальный взгляд Грея.
