на час перенесем, ты не голодная?
- Отмени дела, - складываю руки на груди. - Я же отменила.
- Это немножко не одно и то же, - Марк улыбается, и в этой улыбке так ясно читается его снисходительное отношение к той ерунде, которую я называю делами, что я мигом жалею о своей слабости.
- Поезжай, конечно, - поправляю рюкзак на плече, продолжаю сварливым тоном, - а я поем в одной из этих забегаловок, - киваю по сторонам. - Антисанитария, посетители, заражённые стафилококком и жирные гамгуберы-рассадники кишечной палочки, ням.
- Аня, - раздражённо повторяет он мое имя, его идеальный рот кривится. - Сколько можно. Да, говорю честно - пока ты в пансионе училась - я не ждал. Но последние два года. Мне долго ещё за тобой бегать, выходки твои терпеть?
- Ты и не бегал, - отступаю.
- Подойди сюда, - приказывает он и сам не ждёт, идёт на меня.
Спиной налетаю на кого-то, разворачиваюсь и ускоряю шаг, побежать тоже смогу, в отличие от него. В основе спортивных занятий в пансионе лежит система укрепления здоровья космонавтов, так что меня хоть сейчас на ракету и на Марс.
В кармане пиликает телефон.
Этот звук злит, останавливаюсь за колонной и высматриваю Марка.
Ну вот, он не пошел за мной, он спускается на первый этаж, он выбрал дела.
Выравниваю дыхание и дрожащим пальцем тычу в конвертик от Виконта.
Читаю цитату:
"Идёшь к женщине - бери плётку. Ты считаешь себя женщиной, маленькая?"
Плётку.
Свожу брови и перечитываю сообщение.
Это что, вообще, значит?
Плётку.
Бросаю взгляд на время и верчу на пальце перстень.
Пятнадцать минут мы торчали с Марком у эскалатора, а если Виконт здесь был, не дождался, ушел, если это не Марк?
Хмыкаю.
Ну, конечно, это не Марк. Он же такой деловой, пообедать некогда.
Прислоняюсь к колонне и торопливо набираю сообщение:
"Встретила подругу и заболтались, и я немного опоздала".
Сразу приходит ответ:
"Подругу, не мужчину? Не врешь, маленькая?"
Всматриваюсь в его вопрос и тихо вздыхаю. От черных букв сквозь экран угрозу какую-то чувствую, смутную, и сообщение его помню, что лжи он не прощает. Но это же совсем ерунда, не объяснять же. И набираю:
"Я никогда не вру. Разговаривала с подругой. А что на счёт плётки? "
Отправляю и кошусь по сторонам.
Как-то странно, тревожно, что за намеки, он меня выпороть хочет?
Засекаю в уме четырнадцать секунд и полагаюсь на судьбу.
Если не успеет ответить и не объяснится - то встречаться с ним и вовсе не надо, это может быть опасно.
Глава 11. Разве жизнь не слишком коротка, чтобы скучать?
Если верить Ницше, то женщина - вторая ошибка Бога.
А если эта женщина маленькая врунья к тому же - ее нужно исправить.
Вот это я бы сказал со сцены на улице в тени деревьев в школьном парке.
Но моя вступительная речь по отношению к Ане не то, что сейчас нужно выпускникам, поэтому вместо меня там у микрофона стоит директриса и соловьём разливается, мол, вы уже все стали взрослыми, птички, сегодня улетаете в настоящую жизнь.
Все птички и гости пропускают мимо ушей эту напыщенную чушь и держат ладони наготове, чтобы быстрее похлопать, торжественная часть - смертная скука.
Высматриваю Аню.
Сидит на складном стуле в седьмом ряду и единственная, наверное, внимательно слушает.
Ей тоже хотелось два года назад почетную ленточку выпускницы, но она получила перстень, который постоянно крутит на пальце, словно хочет снять и не решается. По-своему бунтует против правил и язвит, доказывает, что взрослая, а сама наивная, доверчивая, в человека с именем Виконт влюбилась уже.
Достаю телефон и набираю сообщение:
"Был занят, маленькая".
Слежу за ней. Как она вздрагивает, достает из кармана телефон, за ухо убирает кудрявую светлую прядку и читает.
Сжимает телефон и смотрит на сцену.
Не отвечает.
Обиделась.
А я ведь, правда, собирался в торговом центре ей всё объяснить.
Сам на нервах, и это ново, что у чувства нет дна, и кажется, мир рухнет, если дальше без нее, над нами одно небо - и это повод.
Быть вместе.
Ведь, как говорится: то, что делается ради любви - происходит вне сферы добра и зла.
Тогда зачем сдерживаться, это изнутри разъедает давно.
Играет музыка.
Ещё чуть-чуть, и вручение дипломов ради которого все терпят посиделки в школьном парке, а директриса никак не смолкнет, со сцены вещает про счастливых птичек.
Набираю сообщение:
"Ты с мужчиной, маленькая? Как я и думал, крышу сорвало?"
Она смотрит на экран. И на провокацию ведётся, быстро печатает.
Читаю ответ:
"Нет, я не с мужчиной. Зато, похоже, ты с женщиной, раз так надолго пропадаешь. Телефон от нее прячешь?"
Улыбаюсь. Точно, влюбилась, сидит и ревнует.
Печатаю:
"Где ты?"
"Дома" - отвечает она, и я смотрю на нее, расселась на стуле, на ветру приглаживает растрёпанные волосы, смотрит на сцену и врёт мне, а ведь я же сказал, что так нельзя.
Играет музыка, называют фамилии, хвалят, вручают дипломы, в конце мы все поднимаемся с мест и толпа медленным потоком тянется в сторону школы, в актовый зал на банкет.
Ничего особенного, скоро в полном составе выдвигаемся на базу отдыха, поэтому шведский стол, закуски и фрукты, шампанское и соки, из колонок играет FM-радио.
Антон принимает поздравления. Его на месте подбрасывает, он пританцовывает в такт музыке, болтает растрёпанной головой.
Аня топчется возле него и проверяет телефон. Меня ждёт, рассчитывает, пока не уехали получить приглашение встретиться и нервно крутит перстень, не знает, что я рядом стою, и смотрю на нее.
- Развлекаешься? - беру со стола бутылку шампанского и раскручиваю железку на крышке.
- Да. Сейчас залезу на стол и буду танцевать, - цедит она не поворачиваясь. Злится.
Улыбаюсь.
Достаю телефон. В двух шагах от нее стою и набираю сообщение. Она даже внимания не обращает, гипнотизирует экран, и я ей ещё шанс даю, правду сказать. Отправляю:
"Чем дома занята?"
Пиликает ее телефон. Тонкие пальцы быстро летают по клавиатуре, и мне приходит новое вранье:
"С подругой сижу".
Сверлю ее взглядом и убираю сотовый в карман.
Мало ей было намека про плётку?
- Антоша, поздравляю, - у стола вырастает директриса, нахваливает его красный диплом и выясняет, куда он собирается поступать.
- Ко мне в институт, - Лиза манерно поправляет волосы.
Аня громко хмыкает. Ее в институт к матери никто
