не звал, отец сам выбрал, куда она после пансиона отправится.
- А это...- директор переводит глаза на Аню.
- Я подруга Лизы, - говорит она почему-то и нагло хлопает мать по плечу. - Учились вместе. Теперь вот работаем.
Разница в возрасте между ними очевидна, и директриса вежливо кивает, отступает, по пути ловит повара, а Лиза с перекошенным лицом хватает со стола бокал шампанского, едва я успеваю разлить шипучую жидкость и смотрит на Аню.
- Что? - та встряхивает волосами. - Сама просила называть тебя Лиза. У меня спросили кто я, отмалчиваться было невежливо, нет?
- Дома поговорим, Аня.
- Тогда это случится завтра, - она проверяет телефон и с ожесточением толкает его в карман рюкзака. Рваные движения, поджатые губы, расстроилась. - Мы же на базу едем? Когда? Здесь скучно.
- Разве жизнь не слишком коротка, чтобы скучать? - говорю, и она оборачивается, резко, лёгким ветром приподнимаются волосы и падают обратно на шею.
Протягиваю ей бокал. Она машинально берет. Смотрим друг на друга, она хлопает длинными ресницами.
Она ведь понимает, что это значит.
Я больше суток сыплю изречения Ницше в наших переписках.
И сейчас тоже прозвучала его цитата.
Свежий воздух, природа, комары и красота.
Трёхэтажные бревенчатые домики, русская баня с омолаживающей купелью под открытым небом, беседка с мангалом, пруд.
Или речка, я не видела.
В воздухе висит запах шашлыка, жарятся первые порции. Вдыхаю аромат специй и сижу на лавке.
Беседка крытая, крыша треугольником, красно-белая, как шапочка у мухомора.
- А мы тут все поместимся? - суетятся родители, таскают тарелки на стол, приборы, расставляют салаты.
Хмыкаю в стакан с соком.
Беседка огромная, столы длинные, да тут свадьбу можно закатить.
При желании.
Отстраненно наблюдаю за суетой. Выпускники ушли купаться, родители готовят им пир на весь мир, а вот я ни туда, ни сюда, держу телефон под столом и листаю переписку с Виконтом, с самого начала, со вчерашнего утра.
Первое сообщение с незнакомого номера я прочитала, когда только проснулась, открыла глаза:
"Не приезжай, если не хочешь, чтобы мы снова оказались в одной постели"
А я как раз собиралась к маме.
И была возмущена.
Это шутка? Намек? Кто-то номером ошибся?
Пока умывалась, пока одевалась, пока шла на завтрак держалась, и любопытство в дежавю переросло, когда ложкой зачерпнула кашу казалось, что это сообщение именно для меня.
И я ответила:
"А если хочу?"
В одну постель неизвестно с кем - это дурость, даже кашу доесть не смогла, так было смешно.
И волнительно, ведь я ждала ответа. И ответ пришел:
"Счастье мужчины - я хочу. Счастье женщины - он хочет".
И это была первая цитата. А следом за ней сообщение:
"Неправильно набрал номер".
И я поверила, что неправильно, но все равно на телефон смотрела, ждала ещё.
И злилась. На его наглость, самонадеянность. И когда садилась в машину, написала сама:
"Неправильно ты не номер набрал. А ориентир жизненный выбрал. Счастье женщины не в твоих хотелках".
И он ответил. И мы переписывались всю дорогу.
И мне очень понравилось.
Но вот теперь...
- Антон! - слышу пораженный голос мамы и поднимаю глаза от телефона.
На улице уже шумят вернувшиеся с озера выпускники. А в беседку, минуя родителей завалились Антон с Владом. Оба в один шортах, волосы мокрые, на лицах бескрайняя безмятежность, именно так выглядят люди, что находятся в равновесии с собой, предвкушающие завтрашний день, именно на эти открытые улыбки все и тянутся.
И я тоже, смотрю и слушаю, как мама нудным голосом педагога отчитывает их:
- Вы купаться ходили или чем заниматься? Чем от вас пахнет?
- Ничем, мам, - отмахивается Антон и стягивает из тарелки с нарезкой кусочек ветчины.
- А что за запах вы чувствуете, Лиза? - Влад плюхается на лавку рядом со мной.
Задевает меня бедром, и я вздрагиваю, у него мокрые шорты, или купался в них, или надел на мокрые трусы.
Невольно скашиваю глаза вниз и слегка двигаюсь в сторону, смотрю на чёрную резинку, обхватывающую загорелые крепкие бедра, кожа то ли в мурашках, то ли в капельках воды, и мне от этого зрелища становится жарко.
- Купальник взяла, Анна? - он поворачивается на меня.
- А тем и пахнет, Влад, - вклинивается мама и наклоняется над столом, чтобы никто не слышал, как она отчитывает этих двоих. - Антону ещё нет восемнадцати, ты взрослее, и должен понимать, что оказываешь дурное влияние.
- Мам, да все нормально, - Антон увлеченно поглощает нарезку. - Выпускной же.
- Это не повод вести себя, как...
Отключаюсь от ее голоса, смотрю в экран телефона.
Виконт больше не написал, последний раз в школе.
И я тоже не пишу, вчитываюсь в наше прошлое и сомневаюсь, ведь все началось с сообщения "не приезжай, если не хочешь, чтобы мы снова оказались в одной постели".
Значит, либо у него есть женщина, и он писал это ей. Либо...
- Твоя отличная успеваемость не оправдывает твои выговоры за поведение, Влад, - несёт маму, она повышает голос. - Меняйся, если хочешь дружить с Антоном.
- Изгоняя своего демона, не избавься от лучшего в себе, Лиза, - Влад встаёт с лавки.
- Ты как со мной разговариваешь? - она моргает.
- Это ведь не я, это Ницше.
Бросаю быстрый взгляд на него.
И смотрю по сторонам.
Вон там у мангала жарит мясо Кирилл. А вон там на плетёной качельке сидит Марк, разговаривает по телефону. Неподалеку пристроилась стайка хихикающих девушек, не знают, с какого бока к нему пристроиться.
Смотрю на переписку с Виконтом.
И кручу перстень.
Мама профессор в институте Германской культуры, но они не проходят Ницще, ведь он не занимался развитием законов, только лирикой, зато его обожает мама.
И учение его знают все, кто с ней знаком, даже я.
Смотрю на переписку, на Влада, на Кирилла, на Марка. И делаю большой глоток сока.
Или у меня опять паранойя.
Или Виконт где-то здесь, на базе.
Глава 12
"Мы знакомы?" - в лоб задаю волнующий меня вопрос.
Жду ответа и гуляю по базе, в соседних домиках семьи с детьми, и на нас уже косятся недобро, неудачный уик-энд они для отдыха выбрали, соседство с выпускниками, которые визжат, смеются и поют всех раздражает.
Но шуметь, вроде как, до одиннадцати можно, и замечаний никто не делает.
"А ты как думаешь?" - приходит
