локтем Жака.
А тот, согласно кивая, прошептал:
— Он совсем сошел с ума!
— Ты что-то сказал, Клод? — воскликнул Гильом Реньяр.
— Я говорю, что ты прав, отец, — соврал младший сын.
— Еще бы1
И тут Гильом Реньяр поднял вверх указательный палец, а затем приложил его к губам: в густом тумане явственно слышался стук топора.
— Я же говорил! — хищно улыбнувшись, воскликнул Гильом Реньяр. — Сейчас мы покажем этим мерзавцам, как воровать наш лес!
— и Гильом Реньяр, натянув поводья, направил лошадь в туман.
На его лице была злорадная улыбка, а седые усы ощетинились. Он был похож на хищную птицу, готовую броситься на ничего не подозревающую жертву.
Виктор выхватил из-за пояса револьвер и, взведя курок, поехал в обход, отсекая невидимому противнику путь к отступлению. Всадники двигались быстро и беззвучно. Крестьянин, рубящий поваленное бурей дерево, был так занят своей работой, что даже не увидел, как из тумана вынырнули четыре всадника, взяв его в кольцо.
Рядом с крестьянином, на траве, лежал заяц, пойманный петлей.
Взметнулась плеть и обрушилась на голову крестьянину. Из-под рассеченной кожи выступила кровь. Крестьянин вскинул руки, пытаясь защититься, но Виктор подъехал к нему и толкнул ногой в грудь. Тот рухнул на траву, топор отлетел в сторону. Крестьянин поднялся на колени и забился под ствол поваленного дерева.
— Ну что, мерзавец, попался? — прошипел Гильом Реньяр, вытаскивая из-за пояса пистолет.
Крестьянин запричитал, пытаясь оправдаться, но делать было нечего — он был пойман с поличным, воруя чужой лес.
— Наверное, ты думал, что я сейчас буду спать, — злорадно усмехаясь в седые усы, произнес Гильом, — и это сойдет тебе с рук? Нет, я знал, что ты придешь.
— Нет, господин, — взмолился крестьянин, роясь в складках одежды, — я хотел купить лес, — и он достал монету, тускло блеснувшую в почерневшей от работы ладони.
— Так говоришь, хотел купить? — елейным голосом произнес Гильом. — Но ведь ты знаешь, мерзавец, что так не делается. Сперва даются деньги, потом берется товар. А ты хотел украсть!
— Отец, — сказал Виктор, — он не только украл наш лес, но и охотился за нашей дичью, — Виктор показал пальцем на зайца.
Гильом расхохотался.
Крестьянин только открыл рот, как просвистела плеть.
Я знаю, о чем вы все начинаете рассказывать, стоит вас поймать с краденым. Вы начинаете вспоминать, что дома вас ждут голодные дети, больные жены…
Вы просто воры! Почему ты не крадешь у своих господ? Что, у Абинье нет леса, что тебя занесло ко мне?
Крестьянин начал что-то бормотать, а Виктор спрыгнул с лошади и схватил его за шиворот.
— Отец, я убью его! — злость горела в глазах старшего из сыновей.
Но Гильом хотел насладиться моментом своего могущества.
Ведь крестьянин сейчас всецело находился в его власти.
— Так ты поймал зайца потому, что голоден? — таким же елейным голосом осведомился Гильом. Крестьянин закивал в ответ. — Ну так вот, если ты голоден, значит хочешь есть.
Крестьянин еще не понимал, что его ожидает.
— Сейчас ты сожрешь этого зайца вместе со шкурой и костями. Если сможешь съесть, то я тебя отпущу, а нет — — Гильом не стал договаривать.
Крестьянин по его бешено сверкавшим глазам догадался, какая его ожидает жестокая расправа.
Сыновья захохотали, радуясь находчивости отца. Теперь им предстояла великолепная забава смотреть, как крестьянин, давясь шерстью, будет жрать зайца.
— Начинай! — приказал Гильом.
Крестьянин трясущимися руками поднял с травы зайца и на какое-то мгновение замер, не решаясь приблизить его к своему лицу. Засвистел кнут — и он тут же впился в серую шерсть своими кривыми зубами. Потекла кровь. Крестьянин давился,
Отплевывался, не в силах проглотить сырое мясо с шерстью.
А Реньяры хохотали. Виктор прямо давился хохотом, а когда крестьянин закашлялся, принялся его похлопывать по спине.
— Ешь, ешь, ведь ты голоден.
— Я не могу! Не могу, простите меня! — взмолился крестьянин, выплевывая клочья шерсти.
— Ах, ты не можешь? Так значит, ты убил его ради забавы! Так вот чего стоят твои слова, — и Гильом бросил Виктору веревку.
Старший сын ловко соорудил петлю и накинул ее сзади на крестьянина, плотно прижав его руки к телу. Затем, привязав веревку к луке седла, Виктор вскочил на лошадь и дернул поводья. Он ехал, ежесекундно оглядываясь.
Крестьянин некоторое время бежал вслед, но потом выбился из сил, споткнулся, и лошадь потащила его по свежесжатой стерне.
Младшие братья с гиканьем мчались рядом.
Так и волоча свою жертву по полю, они достигли прибрежных скал.
Виктор аккуратно отвязал веревку от луки седла и подтащил крестьянина к себе. Тот уже был еле живой и единственное, что сумел сделать, так это подняться на колени и затрясти головой.
Из его рта вырывалось бессвязное бормотание:
— Не убивайте, — взмолился он, — можете забрать у меня все, только не убивайте!
— Да у тебя ни черта нет! — зло выкрикнул Гильом Реньяр, ударив крестьянина сапогом в бок. Тот рухнул на землю.
— Кончай с ним! — приказал Гильом Виктору. А тот только и ждал этого. Он схватил крестьянина за шиворот и подтащил к самому обрыву, под которым бушевали волны.
— Молись! — дал он минутную передышку жертве и даже не дожидаясь слова»Аминь!», ударил крестьянина сапогом в лицо и сбросил его со скалы вниз.
Послышался глухой удар и плеск волн.
Виктор подошел к краю скалы и посмотрел вниз. Но густой туман скрывал воду.
Реньяры уже садились на коней и собирались уезжать, как вдруг из густого тумана послышался слабый крик.
Гильом недовольно поморщился.
— Что за черт, неужели он не разбился? Младший из Реньяров приложил ладонь к уху и настороженно прислушался. Крик повторился.
— По-моему, это кричит ребенок, — неуверенно сказал Клод.
— Этого нам только не хватало! Не дай бог кто-нибудь видел, — Гильом вновь слез с коня. — Клод, спускайся вниз, если этот мерзавец еще жив, его нужно прикончить.
— Да нет, отец, крик идет из тумана, с моря, и это кричит ребенок.
Несколько минут Реньяры стояли на скале, прислушиваясь к слабому детскому крику.
Кто-то зовет мать, — наконец-то расслышал Виктор.
Ветер, медленно заворачивая туман, уносил его из-под скал.
Жак первым заметил изуродованный бурей, заваленный на бок корабль.
— Смотрите, там корабль! — закричал он.
Через несколько минут, когда ветер согнал туман, все увидели корпус корабля.
— Наверное, он попал в бурю, — сказал Гильом и радостно потер руки. — Нам будет чем поживиться.
— Жаль, что нет лодки и нам не на чем добраться до него прямо сейчас, — сказал Виктор.
Но Гильом тут же успокоил своего сына:
— Сейчас отлив и через час мы сможем добраться до него, давайте искать спуск.
Мужчины, ведя
