задавала вопросы о том, как они провели свой последний день вместе с отцом и что они любили делать. Она слушала маму, которая впервые за долгое время свободно рассказывала об их с отцом встрече, первом поцелуе, свадьбе, совместном отпуске, и не могла сдержать слез. Заговорившись, они не заметили как наступила полночь.
Анастасия вспомнила о старых альбомах, залежавшихся на полках в кладовке. Рие безумно захотелось пересмотреть их, словно в первый раз. Вместе. Медленно перелистывая альбом, она слегка касалась кончиками пальцев глянцевых картинок и разглядывала знакомые лица своих молодых родителей. Мама увлеченно рассказывала о том, кто сделал ту или иную фотографию, где они гуляли и почему папа отрастил такие смешные усы. А здесь мама с длинными волосами и влюбленными глазами, она держит папу за руку и смеётся, глядя прямо в объектив. А на следующей фотографии запечатлён папа в новом длинном пальто, на которое они – два студента копили вдвоем, и мама все повторяла, как же ему был к лицу тот глубокий синий цвет.
Рия все листала и листала отяжелевшие от пыли страницы, иногда улыбаясь, и больше всего жалея, что ее там не было и что она не могла разделить все те счастливые моменты со своими родителями. Что она не могла увидеть, как папа учил взрослую маму кататься на велосипеде, а та визжала, потому что даже не знала, как тормозить. Или как мама готовила самый первый ужин самостоятельно и сожгла его в духовке, а потом они с папой весь вечер отскребали верхушку пирога от противня, стараясь попробовать съедобные крохи.
Рия все перелистывала страницы, рассматривая застывшие черно-белые кадры: их студенческая вечеринка, их свадьба, их поцелуй, беременная мама, маленькая темноволосая девочка, которая сидит на плечах у усатого мужчины, обнимая его голову маленькими ручонками. Её первая сладкая вата… Какой же огромной она ей казалась! А какой сладкой! Ей даже не хотелось ни с кем делиться. Их первые прятки, её первый утренник. Их последний Новый Год вместе…
Захлопнув последнюю страницу, сдерживая слезы, Рия очень серьезно посмотрела на Анастасию.
– Мама, ты можешь дать мне ключи от твоей машины?
– От машины?! – удивленно воскликнула Анастасия, отпрянув от неожиданности и широко раскрыв глаза.
И неудивительно, ведь после той ужасной трагедии 14 февраля Рия просто панически боялась водить. Когда-то Рия по настоянию мамы все же закончила автошколу и даже сдала экзамен на вождение (раза с третьего), поскольку Анастасия заплатила удвоенную сумму инструктору, а тот вошёл в их положение и оказался очень терпеливым. Но тем не менее сама Рия за руль никогда не садилась. И вот сейчас дочь смотрела на нее и просила ключи от машины!
– Рия, – осторожно начала Анастасия. – Ты уверена?
– Да, – ответила она с не присущей ей твердостью, – совершенно уверена.
– Доченька, я думаю, что ты слишком торопишься с преодолением своих страхов, – ответила мама, стараясь не выдавать волнения. – Их не берут, как очередную планку в спорте. Надеюсь, ты понимаешь это?
Рия понимала. Её мама потеряла мужа в подобный снежный день февраля, и вот её единственная дочь просила у неё ключи, прекрасно зная о том, что никогда и ни при каких обстоятельствах машину не выводили из гаража зимой. Рия знала, что мама так и не смогла забыть тот ужас, что им пришлось пережить, как не смогла и Рия. И не сможет никогда…
Анастасия продолжала смотреть дочери в глаза и медлить с ответом. Возможно, именно сейчас, несмотря на все свои переживания и волнение, ключи следовало бы отдать, но перед ней стоял самый дорогой человек в её жизни, всё еще маленькая девочка с большими зелеными глазами и серьезным взглядом. Анастасия нерешительно протянула ключи к ладони дочери и тут же отвела обратно руку, передумав.
– Дочь, я не дам тебе ключи, – прошептала Анастасия.
– Мама, я впервые в жизни почувствовала, что мне хватит смелости преодолеть свой страх, – вновь попробовала убедить свою маму Рия. – Пожалуйста, дай мне ключи.
И девушка протянула раскрытую ладонь. Анастасия колебалась и крепко сжимала ключи, мысли бегали суетливыми, испуганными зверьками. Как же ей хотелось объяснить дочери, что та горячится, забегает вперед, и если Анастасия сейчас пойдет у нее на поводу, то будет винить себя вечно, если что-то произойдет с её Рией. Нет, Анастасия понимала, что жизни у нее уже никогда не будет, если с дочерью случится что-либо непоправимое, но как вложить все переживания в чужую голову, когда нервничаешь и попросту не можешь подобрать правильных слов?
Вместо долгих объяснений, Анастасия нервно произнесла:
– Мрия, то, что ты познакомилась с неизвестным мужчиной, поехала на кладбище и напридумывала мистические «знаки», доказывающие твою особенность, совсем не говорит о том, что ты можешь приходить сюда и вести себя, как тебе хочется! Потом тебе вздумалось доказать всем свою сверхсилу и в несколько подходов, а лучше за один, преодолеть все свои страхи. Я не дам тебе ключи – и точка!
Совсем не ожидавшая ни подобного тона, ни таких резких слов, Рия отступила шаг назад. Она рассказала обо всех последних необъяснимых событиях своему самому близкому человеку, не утаив ничего, и за это получила обвинение в собственной незрелости, чрезмерной доверчивости и глупости. Именно такой Рия и ощущала себя сейчас: полной дурочкой, которая решила рассказать обо всём, что беспокоило ее и получила в ответ пощечину или так – легкий шлепок по попе. Что из этого было наиболее обидным, она не выясняла, да и не стоило, потому что получила она вдоволь.
Рия отвернулась, не веря своим ушам, молча забрала все вещи из прихожей и, хлопнув дверью, пулей вылетела из подъезда. Анастасия наблюдала за дочкой молча, боясь, что, как только захочет что-либо сказать, тут же заплачет и просто не сможет ее отпустить.
Но дверь закрылась, противно щелкнул замок, и Анастасия медленно сползла по стене, словно капли росы по лобовому стеклу.
Снег противно скрипел под ногами, иногда хрустела тонкая ледяная корка. Уши замерзли, хотя Рия натянула шапку до самых глаз, как будто брови тоже хотели погреться. Морозный воздух кусал щеки и кончики пальцев. Рия застегивала пальто на ходу и яростно пинала сугробы, продолжая идти вперед, не оборачиваясь на окна, которые светились рождественскими огоньками.
«Как с девчонкой со мной обращается», – бормотала Рия себе под нос, скрипя подошвами по ночной улице. Она чувствовала каждый порыв ветра, который врезался холодом в лицо и руки. «Еще и перчатки забыла, черт возьми!» – ругала сама себя девушка, пряча руки в карманы.
Понимая, что долго так она не протянет, Рия решила вызвать такси. Она полезла в сумку и нашарила там свой телефон. Замерзшие пальцы с третьего раза набрали номер. Ответила девушка, принимая заказ. Рия настойчиво попросила прислать ей такси как можно быстрее и, положив трубку, просто стала ходить взад-вперед, ожидая машину.
Маленький красный автомобиль приехал неожиданно быстро. За рулем сидел мужчина лет сорока. Он осматривал неосвещенный двор, и едва увидев девушку, тут же мигнул фарами. Рия села на заднее сидение и поздоровалась.
– Доброй ночи, – любезно произнес водитель, поправляя зеркало заднего вида, чтобы получше рассмотреть девушку.
– И не страшно вам по ночам ездить?
– Я тут недавно решила, что я больше ничего не боюсь, – с натянутой улыбкой ответила Рия.
– Смотри какая! А что ж ты тогда назад уселась? – подметил мужчина. – Может, пересядешь ближе?
– Хорошо, – пожала плечами девушка и заняла место на переднем сидении.
Таксист улыбнулся и утвердительно качнул головой, мол, так-то лучше. Тут же провернул ключ, машина завелась и поехала. Рия наблюдала за тем, как опустилась темнота, усеяв небо звездами. Млечный путь разливался по небу вязким, тягучим медом отпуская в полет снежинки, которые падали маленькими бисерными бусинками на землю и лобовое стекло.
Автомобиль ехал медленно в сторону загородной трассы, Рия посматривала на водителя и видела, как крепко он держал руль обеими руками. Дорога
