Испытав оргазм, она издала протяжный стон и вытянулась рядом с Эдом. Так они лежали, усталые, тяжело дыша. Она ласкала его, осыпая легкими поцелуями, а он думал: «Все же это чертовски опасно…»
Лорейн шептала: «Боже мой, как я люблю тебя…» — а Эд думал о том, что скоро она навсегда будет принадлежать только ему, как и все остальное, чем владел Аарон Хейг. И его мечты казались осуществимыми под звездным небом ночного Техаса.
Глава 6
На следующее утро на стойке портье в вестибюле отеля Сэнди ждала телеграмма. Предчувствуя беду, она распечатала телеграмму и пробежала глазами по строчкам: ГЕЙБ ЗАПАЗДЫВАЕТ ТЧК ПОЗВОНИТЕ ПОЖАЛУЙСТА ТЧК ИРВ.
Тяжело вздохнув, она спросила девушку-портье, где находится ближайший телефон-автомат. Девушка улыбнулась и указала через вестибюль. Сэнди бросилась к стальной кабинке в центре зала со стеклянным потолком и воспользовалась телефоном для переговоров в кредит.
Через несколько мгновений после того, как она набрала номер, в трубке раздался голос Ирва Джейкобсона:
— Сэнди, как дела?
— Я только что прочла вашу телеграмму. Что случилось?
— Насколько я знаю, ничего особенного. Только Гейб собирался позвонить два дня назад, но звонка от него не было. Когда я узнал, что вы в Пэррише, то решил, что, возможно, знаете что-нибудь о нем.
— Нет, — ответила она, — мне ничего не известно. Теперь, когда вы подтвердили мои опасения, не могли бы вы объяснить, чем, собственно, занимается Гейб?
После небольшой паузы Ирв сказал:
— Это секретное задание, Сэнди.
— К черту, Ирв! Я места себе не нахожу. Если вы скажете, где он может находиться, я попытаюсь отыскать его.
— Нет, — в голосе Ирва зазвенел металл, — Гейб тайно проник в лагерь коммандос где-то в Силвертон-Каунти.
— И что?
— Лагерь коммандос! Группы боевиков, проходящих военную подготовку!
Лучи утреннего солнца резко били наискосок сквозь гранитные парапеты.
— Вы имеете в виду боевое оружие и тому подобное?
— Ну да, мы подозреваем именно это, — признался Ирв. — Гейб занят расследованием этого дела.
У нее вспотело и занемело ухо, так сильно она прижимала трубку. Пытаясь хоть немного успокоить бешено колотящееся сердце, она воскликнула:
— Но, Ирв, ведь это чертовски опасное задание!
— Он сам добровольно взялся за это, Сэнди.
— Я уверена, что так оно и было. — Она задумчиво покусывала кончики пальцев. — Откуда он собирался позвонить вам, выбравшись из лагеря?
— Специального пункта связи не было, Сэнди. С ближайшего телефона. Сожалею, что заставляю вас так волноваться, Сэнди, хотя я и сам беспокоюсь. Эти клоуны слишком опасны… Но я не думаю, что Гейбу что-то угрожает. Они не решатся убить его. Застрелить корреспондента известного журнала — значит привлечь к себе внимание, а этого они стремятся избежать любой ценой.
— Они могут всего лишь переломать ему руки и ноги и выколоть глаза.
— Не надо, Сэнди.
Она почувствовала приступ тошноты.
— Благодарю за сочувствие, но я собираюсь отыскать своего мужа. Надеюсь, и в ваших интересах, чтобы с ним ничего не случилось.
Она сердито бросила трубку и набрала полную грудь воздуха, чтобы хоть немного успокоиться. Спала она просто отвратительно, и теперь ликующее солнечное утро раздражало ее очарованием своей свежести. Она составила распорядок своего рабочего дня, включив в него посещение оперы, участие в приеме на открытом воздухе, поездку в онкологический исследовательский центр. Ей придется расточать улыбки и щебетать сладким голоском. В то же время предчувствие приближающейся катастрофы разрасталось в ней, пока не превратилось в нечто материально ощутимое.
Погрузившись в свои невеселые размышления, она шла, ничего не видя вокруг себя, и вдруг столкнулась с мужчиной, который быстрым шагом пересекал вестибюль, направляясь к бюро обслуживания. Смутившись от неожиданного столкновения с незнакомцем и чувствуя себя виноватой, как любой человек в подобной ситуации, она извинилась.
Незнакомец что-то пробурчал и, не взглянув на нее, подошел к стойке портье. Сэнди стала наблюдать за ним, потому что тревожный сигнал в ее мозгу подсказывал, что они где-то встречались. Это был очень высокий мужчина в темно-сером костюме и в черных туфлях, хотя казалось, что он обут в сапоги — настолько по-военному четкой была его походка. Руки привычно двигались в такт шагам. Заметно было, что он находится в прекрасной физической форме. Она решила, что ему около сорока пяти, судя по обветренному лицу и легкой седине в густых вьющихся волосах. Его глаза находились в непрестанном движении, как антенны радиолокаторов ощупывая окружающее пространство.
Мужчина перегнулся через стойку и спросил о чем-то девушку-портье. Она ответила, одарив его дежурной, синтетической улыбкой. Он кивнул и направился к бару. Кое-кто из постояльцев гостиницы посмотрел ему вслед, удивляясь несколько странным манерам.
Внезапно Сэнди вспомнила незнакомца. Это был Кермит Дайсон, бывший агент ЦРУ, интервью Билла Уокера с которым прошло в эфир в «Американском дневнике» на прошлой неделе. Для нее не было ничего удивительного в том, что он сразу показался ей человеком, способным внушить страх кому угодно. Молва приписывала ему несколько убийств, организованных ЦРУ, кроме того, он пользовался дурной славой из-за своего заявления, что готов лично уничтожить любого врага, если это будет необходимо президенту, которому он предан душой и телом.
Почему этот человек оказался сегодня в Пэррише? «Он следит за тобой», — поддразнила она себя, но тут же отбросила это предположение, вспомнив, что сейчас не до шуток.
Дайсон исчез. Сэнди повернулась, и ее каблучки зацокали по начищенному плиточному полу, когда она направилась к выходу на улицу.
Гейбу Мерриту стала совершенно понятной фраза «бег ради жизни», когда он попытался совершить побег в условиях, исключающих саму попытку побега. Он бросил похищенный грузовой пикап две мили назад, когда закончилось даже подобие дороги, и продолжил путь пешком, спускаясь по заднему гребню горы, ведущему к двухполосному шоссе, которое открыло бы ему путь на Пэрриш. Прошлой ночью, после посещения лагеря молодым репортером, он понял, что теперь самое время сматывать удочки. На рассвете он отправился в путь. Пинки, конечно, уже хватился его. Гейб только никак не мог понять, почему Пинки до сих пор его не убил. Наверное, он считал, что из лагеря убежать невозможно.
