— Боже правый! Вы, оказывается, важная птичка.
«Ладно, — в бешенстве думал Гейб. — Издевайся, вонючий ублюдок».
Он хотел заставить Пинки говорить, двигаться, чтобы как-то выгадать время.
— Но если вы хотели познакомиться с нашей организацией, почему не сделали того же, что тот парень из «Вашингтон таймс»? Он просто написал мне письмо и попросил разрешения посетить нас. Мы бы и вас пригласили, и никаких проблем.
— Да, и я бы увидел то, что он видел, а не то, что происходит на самом деле.
Пинки почесал переносицу.
— Да, Гейб, — черт побери, я привык называть тебя Джеком, — натворили вы дел, скажу я вам. Но вели себя как мужчина. И ваша попытка выбраться отсюда была чертовски красивой. Я просто восхищен вами.
Безумная надежда запрыгала в голове у Гейба, как испуганный кузнечик.
— Благодарю за комплимент, Пинки.
— Вы его заслужили. — Пинки кашлянул в ладонь. — Поэтому, Гейб, я не намерен причинять вам лишних страданий, когда буду убивать вас. Никакого удовольствия я от этого не получу. Надеюсь, вы умрете как мужчина.
Его слова прозвучали так же нереально, как иногда выглядело окружающее пространство, когда обжигающее солнце пустыни приближало, казалось, на расстояние вытянутой руки вершины далеких гор. Гейб закрыл на мгновение глаза и почувствовал, как сжалась его грудная клетка. Адреналин ударил в ноги и руки. Спастись бегством он, разумеется, не мог, он едва передвигал ноги. Но драться он научился. Смерть казалась для него невозможной, сознание отказывалось воспринимать неизбежность конца.
Пинки легко спрыгнул с седла. Похлопав лошадь по крупу, он приблизился к Гейбу, направив револьвер ему в грудь. Гейб знал, что Пинки с пятидесяти шагов мог отстрелить ногу у таракана, он видел это собственными глазами.
— Если вы застрелите журналиста, это получит широкую огласку, — сказал Гейб.
Пинки слегка сдвинул назад шляпу; он стоял в двенадцати шагах от Гейба. Гейб мог разглядеть курчавые волосы на груди Пинки под распахнутой рубашкой, на которой оторвалась пуговица. Он замечал малейшие детали: джинсы Пинки на коленях были протерты, ботинки с криво стесанными каблуками поизносились, маленький гнойный прыщик выскочил у него на шее с правой стороны. Каждая деталь тела и одежды Пинки отпечатывалась в сознании Гейба с поразительной отчетливостью.
— Я придумал для вас такую смерть, что нас никто не сможет заподозрить, — заявил Пинки. — Я не буду стрелять в вас. Когда полиция найдет здесь ваше тело, причины смерти будут очевидны. Если они все же захотят задать нам несколько вопросов, моему изумлению не будет границ, когда я узнаю от них, что вы были репортером, и я пошлю их ко всем чертям, потому что нас никак нельзя будет обвинить в вашей смерти, хотя вы и украли у нас грузовик. — Он весело хмыкнул. — Конечно, они поймут, что мы чертовски опасны, но ничего с этим поделать не смогут, потому что не знают наших намерений. К сожалению, нам придется закрыть эту базу и перебраться куда-нибудь в другое место. И этим мы обязаны вам, Гейб. Вы нам здорово подгадили. Пора с вами рассчитаться, заплатив сполна.
— Если я останусь жив, это для меня будет лучшей платой, — сказал Гейб.
В душе он все еще не мог поверить, что этот человек убьет его.
— Держу пари, что так оно и есть, — захохотал Пинки. — Но все должны зарубить у себя на носу, что с нами шутки плохи. Мы настроены решительно и не побоимся ликвидировать каждого, кто попытается навредить нам или сунуть нос в наши дела.
Холодное, пугающее «ликвидировать», казалось, сорвалось как дикая нелепость с губ этого полуграмотного техасца. Сюрреализм ситуации подтолкнул Гейба к активным действиям. Он бросился на Пинки слева, пытаясь уйти от выстрела и сбить его с ног, чтобы на земле схватиться с ним врукопашную и поработать кулаками.
Но ничего из этого не вышло. Гейб слишком поздно понял, что он должен был лучше соразмерить свои движения. Пинки отступил в сторону и ударил Гейба коленом в пах. Гейб будто переломился пополам, и, прежде чем он опрокинулся на спину, Пинки нанес ему еще три удара. Перед глазами Гейба мелькнули ветки кустов, силуэт лошади, затем в подступившей темноте в сознании предстал ярко, как цветная картинка на черном пластике, образ Сэнди. Потом он уже ничего не видел.
Пинки сунул револьвер в кобуру и растер суставы пальцев, затем решительно и быстро принялся за работу. Присев рядом с Гейбом, он пощупал его пульс и проверил дыхание. Потом обыскал его, вывернув все карманы, и забрал бумаги и документы. Подойдя к лошади, он отвязал холщовый мешок, положил его рядом с Гейбом и достал маленькую клетку-ловушку с защелкой, накинутой на заднюю стенку. Шипение и треск хвоста гремучей змеи, которые ни с чем не спутаешь, послышались из клетки. Лошадь шарахнулась в панике и громко заржала.
Пинки поставил клетку в четырех дюймах от ноги Гейба. Затем он пошарил руками по земле и нашел тяжелый плоский камень. Прикинув на ладони вес камня, Пинки присел рядом с клеткой и быстро открыл дверцу. С шипением выползла змея и, приподняв плоскую голову, трижды укусила Гейба в икру. Пинки вскочил на ноги и с силой обрушил камень на тело змеи. Удар был точным: камень пригвоздил змею к земле, размозжив ей голову. А Пинки поднял мешок и клетку и вернулся к лошади.
Уже сидя в седле, он внимательно осмотрел всю сцену. Сопоставив, как расположены по отношению друг к другу тела раздавленной змеи и умирающего человека, он решил, что все выглядит вполне правдоподобно, так, будто Гейб успел, прежде чем рухнуть на землю, убить змею. Довольный, Пинки развернул лошадь и направился по тропе обратно в лагерь.
Гейб умер через три часа, не приходя в сознание.
Глава 7
Как большинство людей, обладающих огромной властью, Аарон Хейг с самого утра, только проснувшись, начинал заниматься делами. Даже когда отдыхал, он любил мысленно прокручивать ситуации со своими компаньонами и противниками. Придя, например, на игру «Круторогих», футбольной команды Пэрриша, он, даже как ее совладелец, мог спокойно наблюдать за успехами и неудачами команды на пути к завоеванию титула чемпиона Американской футбольной лиги, и в то же время, как тайный приятель Мухамеда Али Барака, с нетерпением ждать его прибытия.
