— Секс не может ответить на все вопросы. Секс удовлетворяет только один-единственный инстинкт человека, но даже от одиночества избавить не в состоянии. Я уж не говорю о том, чтобы наполнить жизнь смыслом.
Ник выслушал ее и кивнул так, словно полностью разделял это мнение, а не только принял его к сведению.
— Ты сам утверждаешь, что не был ни с кем с тех самых пор… Но от этого твоя жизнь не стала менее насыщенной. Ты целеустремленно трудишься, сочетаешь работу и отдых, находишь время и желание помогать неудачникам вроде меня, — иронически заметила Роза.
— И настаиваю, чтобы оставшуюся часть дня мы провели за осмотром местных достопримечательностей…
Джунгли, горы, водопады, буйная растительность, дикое зверье…
В заповеднике, на посещении которого Ник давно настаивал, они свели знакомство с несколькими представительными орангутангами, поразились ярким тропическим птицам, полюбовались красотами пейзажа.
И конечно, они работали. Роза была верна своему блокноту, однако, против ожидания, она стала заносить в него не деловые заметки, а перечень удивительных вещей и явлений, с которыми ей пришлось столкнуться в этой необыкновенной поездке.
Время делового визита пролетало стремительно, по вечерам они привычно встречались в патио за ужином, подкрепленным бокалом легкого вина.
Ник еще не встречал женщину, столь живо реагировавшую на диковинки и странности незнакомой ей жизни. Ее непосредственность излучала истинно детское обаяние. И если бы не присутствие Розы, которая подмечала все чудное и обращала на это внимание Ника, он бы не получил того удовольствия, что ему-доводилось испытывать с ней.
Теперь, вечерами, за бокалом вина и легким ужином им было о чем вспомнить. Их впечатления взаимно дополняли друг друга. Не имело больше смысла таить свои эмоции. «Мрачный и одинокий старик» Ник Папэлиу вновь ощущал себя мальчишкой, да и Роза легко позабыла о своих «солидных» летах.
Ник обычно провожал Розу на ее половину, когда усталость от насыщенного дня объявляла о себе мучительной зевотой.
— Заглядывай сюда почаще, — напутствовал ее Ник, остановившись на воображаемой границе двух владений.
Роза кивнула, застенчиво улыбнулась, уже повернулась к себе, но не спешила покидать патио…
Ник сменил благодушный взгляд на тихое ожидание. Он оглядел ее с головы до ног. Вечером жаркого дня на Розе была лишь тонкая шелковая туника в восточном стиле ноги ее были босы, волосы распущены. Она сделала только шаг по направлению к своей двери и остановилась.
Ник приблизился к ней вплотную. Он не видел ее раскрасневшегося от волнения лица, потому что все внимание свое сосредоточил на женской груди.
— Что… что ты делаешь? — робко спросила его Роза.
— То же, что и ты, — ответил он.
— Я иду спать, — отозвалась она.
— Я с тобой… Поодиночке нам не уснуть…
— С чего ты это взял? — попыталась она воспрепятствовать его очевидным намерениям.
— Не спорь, — прошелестел над ее ухом тихий голос Ника.
— Иди к себе, — попросила его женщина.
— Не так скоро, — сказал он, приникнув губами к ее волосам.
— Пусти…
— Ты не сможешь убежать от меня.
— Я не собираюсь бежать, я возвращаюсь в свой номер.
— Тебе не убежать от меня, — гипнотически отчеканил он, на миг прижав ее к себе. — Даже если я тебя отпущу, — добавил он, отняв от Розы руки. — (Роза изумленно смотрела на него.) — Ну… Иди же, — проговорил Ник.
Роза дошла до стеклянной двери и вошла в свой номер. Она уже собралась задвинуть створку двери, но почему-то медлила. Она видела Ника, который продолжал стоять напротив.
— Ты дрожишь? — окликнул ее Ник снаружи. — Тебе холодно? Закрывай же дверь!
Роза замерла, глядя на него, как завороженная. И Ник вошел к ней.
— Это безумие. Завтра сложный день. Нам обоим следует выспаться, — бормотала Роза.
— Совершать безумства тоже порой необходимо, — небрежно бросил Ник, тесня Розу в глубь номера.
— Только не сейчас, — слабо возразила она.
— Ну почему же нет? — усомнился в ее доводе мужчина.
— Безумства не для меня, — тихо сообщила она.
— Чем же ты лучше всех смертных? — пошутил Ник.
— Или хуже, — допустила женщина.
— Это навряд ли, — заметил он и добавил: — Ночь бархатная и лунная — самое время нам обоим сойти с ума на этом полудиком острове. Хочешь знать, как я себе это представляю?
— Что это? — спросила Роза.
— Это, — прошептал Ник, толкнув ее на кровать, к которой они постепенно приблизились, — вот что!
Роза вскрикнула от неожиданности и упала на кровать.
— Мы не должны, — проговорила она, когда он лег поверх, загодя освободившись от одежды.
Нику пришлось преодолеть некоторое сопротивление с ее стороны. Роза встретила его, отталкивая ладонями. Она отчаянно отклонялась от его поцелуев. Эта борьба рассмешила Ника, но он не стал настаивать, отодвинулся от Розы. Она смотрела на него широко распахнутыми синими глазами, ее большие зрачки блестели в темноте.
— Последний шанс… — тихо произнес Ник Папэлиу.
— Для чего? — спросила Роза.
— Решиться, — ответил он. — А потом наступит утро. И ни ты, ни я ничего не сможем изменить.
— Не сможем? — спросила Роза, испугавшись категоричности его тона.
— Я не стану, — уточнил Ник.
— Но я никогда этого и не хотела, — призналась она.
— Я тоже прежде не думал об этом всерьез, — отозвался он.
— Это просто недоразумение какое-то…
— Ну, если ты так считаешь, — проговорил Ник, поднимаясь с постели, — мне действительно лучше уйти.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
— Я никогда прежде не совершала безумных поступков, — окликнула его Роза, трусливо закрыв лицо руками.
— Ты так боишься меня? — удивленно спросил ее Ник, упершись коленом в кровать возле нее.
— Тебя, себя и всего на свете. Сколько себя помню, всегда чего-то боюсь… до смерти, — взволнованно призналась она.
— А чего конкретно ты боишься в эту самую минуту? — ласково спросил он, обняв Розу за плечи. — Боишься нового, неизвестного, непонятного? Или боишься физической близости, наготы, чувственности?
— Тебе не понять этого, — пробормотала Роза.
— Ты девственница? — осторожно проговорил Ник.
— Нет, конечно, — смущенно ответила женщина.
— Ты не расскажешь мне, почему так разволновалась?
— Нет, — коротко ответила она.
— И как же мне понять тебя? — обратился к ней Ник.
— Это не объяснишь с наскока, — уклончиво ответила Роза.
— Тебя не интересуют мужчины? — предположил Ник и сам же рассмеялся своему предположению.
