тот кончил, сказал:
— Жертва, которую принесут завтра на восходе солнца, не будет добровольной.
— Откуда вы знаете?
— Об этом знает весь Вундельханд.
— А между тем эта несчастная и не пыталась сопротивляться, — заметил сэр Френсис Кромарти.
— Да, она одурманена дымом опиума и конопли.
— Куда ее ведут?
— В пагоду Пилладжи, в двух милях отсюда. Там она проведет ночь в ожидании жертвоприношения.
— А когда будет жертвоприношение?
— Завтра, при первых проблесках зари.
Сказав это, проводник вывел слона из чащи и взобрался к нему на шею. Но, прежде чем он успел подать сигнал особым свистком, мистер Фогг остановил его и, обращаясь к сэру Френсису Кромарти, сказал:
— А что, если мы спасем эту женщину?
— Спасти эту женщину… Мистер Фогг! — воскликнул бригадный генерал.
— У меня в запасе еще двенадцать часов. Я могу ими пожертвовать.
— А ведь, оказывается, вы человек с сердцем, — заметил генерал.
— Иногда, — просто ответил Филеас Фогг. — Когда у меня есть время.
Глава XIII,
в которой Паспарту лишний раз доказывает, что счастье улыбается смельчаку
Предприятие было крайне смелое, полное трудностей и, может быть, даже неосуществимое. Мистер Фогг рисковал своей жизнью или, по крайней мере, свободой, а следовательно, и выполнением своего пари. Но он не колебался. В Кромарти он нашел решительного помощника.
Что же касается Паспарту, то он был готов на все; на него можно было положиться. Он был в восторге от замысла своего хозяина. Под его ледяной внешностью он почувствовал сердце и душу. Он начинал любить Филеаса Фогга.
Оставался проводник. На чью сторону станет он в этом предприятии? Не вздумает ли он помогать индусам? Необходимо было обеспечить если не его содействие, то хотя бы нейтралитет.
Сэр Френсис Кромарти откровенно спросил его об этом.
— Я парс, — ответил проводник, — эта женщина тоже парсианка. Располагайте мной.
— Хорошо, проводник! — сказал мистер Фогг.
— Но знайте, — продолжал парс, — мы не только рискуем жизнью, нам грозят страшные мучения, если нас поймают. Подумайте об этом.
— Мы уже подумали, — ответил мистер Фогг. — По-моему, для выполнения нашего замысла надо дождаться ночи.
— Я тоже так думаю, — ответил проводник.
Благородный индус рассказал кое-что об этой женщине. Она происходит из племени парсов, красавица, дочь богатого купца из Бомбея. В этом городе она получила чисто английское воспитание, и по манерам и образованию все принимали ее за европейскую женщину. Зовут ее Ауда.
Оставшись сиротой, она была насильно выдана замуж за старого раджу Бундельханда. Три месяца спустя она овдовела. Зная об ожидавшей ее участи, она бежала, но тотчас же была поймана. Родственники раджи, заинтересованные в ее смерти, обрекли ее на мучительную казнь, от которой ее, видимо, ничто не избавит.
Этот рассказ только укрепил мистера Фогга и его товарищей в их благородном намерении. Филеас Фогг приказал проводнику направить слона к пагоде Пилладжи, к которой надо было подойти возможно ближе.
Через полчаса они остановились в чаще, шагах в пятистах от пагоды, видеть которую они не могли, но дикие крики фанатиков явственно доносились до их слуха.
Затем путники приступили к тщательному обсуждению способов, при помощи которых можно было бы добраться до жертвы. Проводник знал пагоду Пилладжи, где, по его словам, находилась молодая женщина. Но как туда проникнуть? Через один из входов, когда индусы, опьянев, погрузятся в сон? Или, быть может, проделать отверстие в стене? Решить это можно будет только на месте. Ясно было одно: что похищение должно произойти этой ночью, а не утром, когда жертву поведут на казнь. Тогда уже никакое вмешательство не сможет ее спасти.
Мистер Фогг и его товарищи выжидали наступления ночи. В сумерках, около шести часов вечера, они решили отравиться на разведку вокруг пагоды. Оттуда еще доносились затихающие крики факиров. По своему обычаю, индусы были, вероятно, погружены в глубокое опьянение, вызванное «банджем» — жидким опиумом, смешанным с настоем конопли, так что вскоре будет возможно пробраться к храму.
Парс, ведя за собой мистера Фогга, сэра Френсиса Кромарти и Паспарту, бесшумно двигался вперед. Пройдя минут десять в чаще, они вышли на берег маленькой речки и там, при свете железных светильников, на концах которых тлела смола, они заметили груду срубленных деревьев, это был будущий костер из драгоценного сандалового дерева, пропитанного душистым маслом. На нем лежал набальзамированный труп раджи, который должен был сгореть одновременно с несчастной вдовой. В ста шагах от костра возвышалась пагода. Ее минареты выступали из мрака среди вершин деревьев.
— Вперед! — тихо произнес проводник.
И, удваивая предосторожность, он бесшумно пополз в высокой траве вместе со своими спутниками.
Стояла полная тишина, нарушаемая лишь шопотом ветра в ветвях деревьев.
Вскоре проводник остановился в конце прогалины. Несколько смоляных факелов освещали местность. Земля была усеяна группами спящих индусов, отяжелевших от опьянения, напоминая покрытое трупами поле сражения. Мужчины, женщины, дети — все валялись вперемежку.
На заднем плане, среди темной массы деревьев, смутно виднелась пагода Пилладжи. Но, к великому разочарованию проводника, стража бодрствовала: освещенные длинными светильниками, караульные расхаживали с обнаженными саблями у дверей пагоды. Можно было предположить, что и внутри пагоды жрецы тоже не спали.
Парс остановился. Он понял, что проникнуть в храм невозможно, и отвел своих товарищей в глубь леса.
Филеас Фогг и сэр Френсис Кромарти тоже убедились, что этим способом сделать ничего нельзя.
Они принялись тихо совещаться.
— Подождем, — сказал бригадный генерал. — Сейчас только восемь часов, и весьма возможно, что ночью стража тоже заснет.
— Это возможно, — согласился проводник.
Филеас Фогг и его товарищи расположились под деревом и стали ждать.
Время тянулось медленно. Проводник несколько раз покидал их, отправляясь на разведку. Стража раджи все еще бодрствовала, и в окнах пагоды виднелся слабый свет.
Так прождали до полуночи… Положение не изменилось. Расчеты на то, что караульные заснут, оказались ошибочными. Они, вероятно, не опьянели от «банджа». Необходимо было действовать иначе и проникнуть в пагоду через отверстие в стене. Но, быть может, священнослужители бодрствуют около своей жертвы так же бдительно, как часовые у дверей храма?
После подробного обследования проводник в сопровождении мистера Фогга, сэра Френсиса Кромарти и Паспарту отправился в глубь леса, в обход пагоды.
В половине первого, не встретив никого по дороге, они подошли к задней стене
