Утро щедро добавило новых потрясений. Нет, девочку вовсе не удивило то, что с восходом солнца члены отряда, во власти которого она оказалась, из молчаливых ночных призраков превратились в бодро щебечущих утренних пташек, громко разговаривающих и даже покрикивающих друг на друга. В конце концов, глупо было бы думать, что они все - глухонемые. Не слишком поразило и отсутствие веревок на руках - несколько томительных минут доставил разве что тщательный обыск ее сумки, производимый лично Денисом.
Наташа вся сжалась в ожидании ужасного разоблачения, когда он достал лежащую сверху, аккуратно сложенную и свернутую рулончиком юбку. Сейчас случится что-то очень страшное! К счастью, Денис не признал в квадратном куске ткани с завязками по углам предмет женской одежды, и не задал резонный, но крайне неудобный вопрос: зачем мальчишке таскать с собой юбку? Гораздо больше его заинтересовали хлеб и сыр:
- Ты что, обчистил сарай богатого фермера? - присвистнул он.
- Заработал, - фыркнула Наташа. - Случайно попал на деревенскую свадьбу, помогал на кухне.
- Неужели умеешь стряпать? - почему-то оживился Денис.
- Нет. Носил воду, мыл посуду - все в этом роде.
- Жаль. А то наш кашевар такую мерзость готовит - один запах коня с копыт валит, - с этими словами он, убедившись, что в сумке больше нет ничего интересного, скопом запихал все обратно. Только теперь Наташа смогла наконец выдохнуть - конечно, от Дениса ей ни к чему было скрывать свой пол, но разоблачение этого маленького обмана могло зародить сомнения в правдивости и остальных ее слов.
Следующие два дня небольшой отряд из шести человек - не считая Наташи, - быстро и целенаправленно двигался в одном направлении. Пленнице не стали связывать руки, так что она могла отводить в сторону хлещущие по лицу ветки - их дорога пролегала по густым зарослям и настоящей чащобе. Они старательно избегали дорог и открытых пространств - одним словом, вели себя так, как и пристало небольшому разведывательному отряду, вторгшемуся на территорию противника.
Чтобы Наташа не сбежала, воспользовавшись своей относительной свободой, да и вообще не забывала о своем положении, ее талию обмотали несколькими витками прочной веревки, свободные концы которой привязали к своим поясам двое членов отряда, вышагивающие соответственно впереди и позади нее. На ночь же веревку привязывали к двум деревьям таким образом, чтобы она не могла дотянуться ни до одного из узлов. Попытки протиснуться сквозь узкое веревочное кольцо или ослабить узел ни к чему не привели, ножа под рукой не было, а для того, чтобы перегрызть этот корабельный канат, стоило родиться по крайней мере крокодилом или акулой, а никак не простой девочкой.
Подготовленные к операции и наверняка прошедшие специальную школу разведчиков, участники отряда передвигались по лесу бесшумно, как ниндзя, не оставляя за собой следов и не останавливаясь до того момента, когда Денис командовал отбой. Находясь среди них, Наташа каждую минуту чувствовала себя в точности как слон, заблудившийся в лабиринте прилавков супермаркета, торгующего фарфором и посудой. Под ее ногами постоянно хрустели сухие веточки, она спотыкалась о невидимые неровности, мучилась голодом и жаждой, быстро уставала - в общем, ничем не походила на окружающих ее идеальных солдат. Больше всего Наташу озадачивало, как они могут так долго обходиться без пищи и воды? Ни разу не удалось ей увидеть кого-нибудь из своих пленителей жующими - разве что они перекусывают втихаря, укрывшись в лесу? Во всяком случае, она была благодарна хотя бы за то, что никто не претендовал на ее хлеб с сыром и не мешал пить из родников.
Совершенно вымотанная дневным переходом, каждый вечер, как только звучала команда к остановке, Наташа просто падала, подгибая бесчувственные от усталости ноги, на том месте, где застала ее отбой, буквально силой запихивала в себя бутерброд, и тут же засыпала - крепко и без сновидений. На третьи сутки этого изматывающего марш-броска по чащобе и бездорожью, с трудом разгрызая последние крошки черствого, точно камень, хлеба и не менее заскорузлого сыра, она почувствовала, что больше так не может. Шагать от рассвета до заката, не останавливаясь ни на минуту, без завтрака и обеда, со смутной перспективой на ужин - это не для нее. Пусть этим экстремальным спортом занимаются те, кому это по душе, а она, Наташа, завтра утром откажется идти куда бы то ни было. Пускай ее тащат по земле волоком, если она так уж им нужна, оставят валяться, привязанной к дереву, или пристрелят, в конце концов!
Последняя мысль невольно заставила Наташу улыбнуться. Если порох и огнестрельное оружие уже были изобретены в этом веке, то ее спутники-конвоиры явно не имели об этом никакого понятия. Хотя, быть может, просто не хотели лишнего шума? Единственным оружием, из которого можно было худо-бедно застрелить человека, являлся огромный лук, болтающийся за спиной одного из членов отряда в специальном чехле вместе с десятком стрел - не исключено, что отравленных. Он был таким длинным, что один его конец далеко торчал из-за плеча стрелка, а другой спускался ниже колен. Наташа с трудом представляла, как можно пройти сквозь густую чащу с такой бандурой, ни за что не зацепившись и нигде не застряв. Однако сам лучник очевидно не испытывал от своей ноши никакого беспокойства, точно лук был частью его тела. И все же, чтобы поразить мишень, упорно не желающую подниматься с земли, ему пришлось бы взобраться на дерево…
Именно возникшая перед внутренним Наташиным взором картина: стрелок, обнимая руками и ногами толстую сосновую ветку, как медвежонок коала, одновременно зубами пытается натянуть тугую тетиву лука, - заставила ее горько усмехнуться. Так, улыбаясь, она и заснула.
ГЛАВА 6
В ЛАГЕРЕ
С рассветом ее революционный неповиновенческий порыв пропал так же внезапно, как и появился. Разбуженная как обычно не слишком ласковым тычком, она привычно потянулась со стоном - каждый мускул многострадального тела протестовал против нечеловеческих нагрузок. Затем поднялась на ноги, поплескалась в ближайшей луже с бьющим со дна холодным ключиком, с вздохом перекинула через плечо ставшую очень легкой сумку, и безропотно поплелась туда, куда ее, точно собачку на поводке, тащили на веревке.
К счастью, этот дневной переход оказался последним, и на закате отряд под предводительством Дениса приблизился к конечной цели своего пути. Она представляла собой довольно большой палаточный лагерь, обнесенный по периметру высоким неприступным частоколом. Внутри ограды между временных шатров, формой напоминающих индейские вигвамы, сновали вооруженные до зубов люди, одетые по образу и подобию Наташиных спутников. Постоянное движение в лагере новому человеку казалось хаотичным и полным внутреннего смысла одновременно, навевая ассоциации с жизнью муравейника.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
