и кумовстве, дело забуксовало на месте. Тогда было принято решение о ликвидации цели без вмешательства сторонних сил и извещения вышестоящих лиц. Естественно, это дело поручили мне, так как только я хорошо знал цель. Задание задано. Задание выполнено.
— Ты сможешь, Алексей, — улыбнулся криво командир.
— Он будет один? — я боялся этого вопроса и ответа на него.
— Его дочь должна будет провести время с каким-то ухажёром. Цель только одна. Ты должен справиться. Другого выхода просто нет, — похлопал он меня по плечу.
— Ресурсы? — тяжело согласиться с внутренним ангелом, но лучше пусть будет одна жертва, нежели тысячи. За эти минуты я уже свыкся с тем, что мне предстоит. Такова моя работа. Шпион — это не всегда слежка. У меня уже было несколько планов на уме, но всё зависело от ресурсов.
— Ограничены, — тихо ответил он.
— На сколько?
— Вот настолько, — показал он ноль на пальцах.
— Настолько всё плохо? Если эта цель так важна, то зачем ограничили ресурсы до критического дна?
Я иногда не понимал своего руководства. Бывает, выдадут миллион рублей на плёвое дело какому-нибудь любимчику, а мне всегда минимум ресурсов. Даже слежка за бандитом была за счёт командира. Снять жильё за двести рублей в день в клоповнике и питаться БП-шкой каждый божий день до рвотного рефлекса и пить воду из-под крана. Идеальное задание. Неудивительно, что я справился за три недели и привёл веские доказательства. Дальше я бы просто заработал гастрит или ещё что похуже.
— Видимо ты кому-то насолил. Вот только кому? — почесал он подбородок.
Глава 10
«Где снаряжение, Костнер?»
— Какой-то опасный способ пропитания, — первое, что я услышал, когда открыл глаза. Эти слова принадлежали Дрейку.
— В каждом способе есть свои нюансы, — отмахнулся я.
Протёр глаза и увидел перед собой костёр и ту самую огромную рыбу на вертеле, естественно без головы. Хрустящая корочка уже успела образоваться, значит я был в своих воспоминаниях около часа. Костнер в грубых кузнечных рукавицах усердно вертел огромный вертел. Зачем и откуда у него эти рукавицы в походе? Думаю, это риторический вопрос. Дрейк просто сидел и изредка подкидывал в костёр то веточки, то насекомых. Хорошие увлечения у него, однако. Талиса успела прийти в себя и пила чай из огромной литровой кружки.
— Зачем ты кинулся на эту махину с ножом, да ещё и в озеро Грёз? — спросил недоумевающий Костнер.
— Знал бы ты, Костнер, что даже метровая рыба весом в полцентнера способна утащить человека в воду. А эта? — я указал на вертел. — Минимум две сотни килограмм. Могла спокойно утащить тебя под воду и отведать…
— Собачатины, — закончил за меня вампир. Здоровяк только нахмурил брови, так как знал, что не сможет противостоять ему.
— Закончили? — оборотень серьёзным взглядом посмотрел на кровососа. Тот махнул рукой и принялся за своё любимое дело с улыбкой на лице.
— Нет, — зловеще улыбнулся вампир.
— Когда-нибудь я всажу тебе кол в сердце, и посмотрим, как ты будешь шутить, — Костнер устрашающе смотрел на соперника по эволюционной гонке и господству в пищевой цепи.
— У вас был шанс, — кровосос кинул огромного жука в костёр, отчего полетели языки пламени вверх. — Второго шанса просто не будет.
— Хватит, — я решил вмешаться. Не хотелось бы лишаться двух боевых товарищей и основной пробивной силы. По крайней мере, здоровяк точно будет всячески мне помогать, а вот Дрейк под жирным вопросом. — Костнер и Талиса, как так вышло, что вы смогли так легко попасться инквизиции? Вы вдвоём можете истребить небольшой отряд в считанные секунды, но не справились с фанатиками? — хотел добавить, что даже я справился с ними будучи не в лучшем состоянии. Думаю, Костнеру не обязательно знать об убийстве высшего и обычного оборотней с помощью одного меча и камня. Это явно прозвучит для него унизительно.
— Инквизитор Строунт будто появился из ниоткуда, — начала Талиса. — Ловко надел на меня противомагические оковы, и я не могла ничего сделать.
— А на меня серебряный ошейник, — стыдливо признался Костнер.
— Извини меня, Костнер, но на тебе я не видел никакого ошейника, — я всячески пытался вспомнить, но я точно не видел ошейник на здоровяке.
— Этот ошейник — образный метод сдерживания пушистых в человеческом виде, — вмешался вампир. — Обычный нитрат серебра. Достаточно одной капли на шею, и нитрат серебра въедается в кожный покров на пару миллиметров. Из-за нервной системы человека ему кажется, будто на него надет тяжёлый ошейник. Инстинкт самосохранения дворняг сразу предупреждает и всячески пресекает любую трансформацию тела даже в полнолуние. И знаешь почему? — он обратился ко мне.
— Просвети, — не стал ломать голову. Я мало знаю об этой вселенной.
— При трансформации в блохастого тело значительно увеличивается, и есть большая вероятность проникновения нитрата серебра в шейный позвонок, что скорее всего приведёт к полному параличу тела и даже к мучительной смерти. Много раз видел такой исход.
— Хитро, — подметил я. — Интересно, действует ли это на вампиров? — я прищурился и посмотрел на Дрейка.
— Действует, — не стал юлить вампир. — Вот только производство нитрата серебра полностью контролируется церковью. И вот так запросто похитить её никак не получится. Сможешь ли ты выстоять против десятка боевых магов, Арднер? — теперь он прищурился и сверлил меня взглядом.
— Я могу нитрат серебра сам изготовить. Не так уж это и сложно, — пригрозил ему и одновременно Костнеру. Мало ли что в голове у здоровяка. — Мне нужно лишь только моё оружие, чтобы стать самым опасным охотником в этом королевстве. Костнер, где моё снаряжение?
— Оно в надёжном месте, — заверил здоровяк, но мне почему-то слабо верилось в это.
— Уверен?
— Он проиграл его, — вмешалась Талиса. — Даже в обессиленном состоянии мне было больно слышать, как ты увиливаешь от вопроса, Костнер. Арднер тебе жизнь сколько раз спасал? Врать ему? Тебе должно быть стыдно за это.
— Проиграл? Ты проиграл, можно сказать, самое совершенное оружие в этом мире? Может эта шутка у вас такая? — я прям очень надеялся на их тупой юмор. — Точно шутка?
— Нет, — виновато ответил здоровяк.
— Вы меня разыгрываете, — рассмеялся я. — Хорошая шутка. Правда. Я б точно до такого бы не додумался. Молодцы. Сегодня же первое апреля. Хоть и лето, но допустим.
— Это не шутка и не розыгрыш, — твёрдо подтвердила мои опасения Талиса.
— Это печально, — опечалился я. Мужики же не обижаются. — Как ты смог проиграть целое состояние? Даже если не брать их модернизацию, то само оружие стоит порядка двух сотен золотых. Как? — повысил тон.
— Ты умер. Я был в печали. Когда я в печали, то напиваюсь. И меня угораздило сыграть с одним жуликом в карты. Он сразу предложил поставить на кон снаряжение…
— У тебя золота было столько на руках, что ты мог спокойно снять весь бордель и нажираться в дрова без стеснения, — на слове «бордель» Талиса гневно посмотрела на меня. В один прекрасный момент она меня точно спалит дотла.
— Он всё золото проиграл, — Талиса видимо больше не хотела скрывать грешки здоровяка.
— Как? — тут я точно офигел. Даже Арднеру пришлось бы попотеть, чтобы потратить целое состояние.
— Сначала я играл на пониженных ставках в Предгорной, но потом вошёл в азарт и у меня начало получаться. Таким не хитрым образом я просадил всё золото.
— Тебе же дали тысячу золотых монет, — начал строить из себя бухгалтера. — Я смог сэкономить и выбить весь товар у гномов за триста золотых…
— Довольно дёшево, — подтвердил Дрейк. — Эти коротышки до мозга костей жадные.
— Итого у тебя должно было быть примерно шестьсот пятьдесят золотых монет. Пятьдесят я скинул на содержание лошадей и нас во время пути. И то с большой погрешностью. И ты хочешь сказать, что умудрился проиграть столько денег? Ты точно учился в школе? Может тебя просто обманули, как ребёнка в магазине?
— Где? — тут уже заинтересовался Дрейк новым словом.
— Лавка, — кратко и ёмко ответил я.
— Пойми меня, Арднер, ты погиб. Можно сказать, на моих руках. Ты сгорел заживо, превратившись в вампира. Это не так легко пережить и, тем более, переосмыслить. Знаешь, каково было мне? — на здоровяка было больно смотреть. Он будто давно раскаялся, а я, как злой следователь жму из него последние соки.
— В следующий раз не напивайся ни в коем случае. Не нужно искать выход на дне бутылки. На дне бутылки найдёшь только своё социальное дно. Это я говорю тебе, так как уже был на том самом дне. И поверь мне на слово, ты только
