– Не надо ничего делать некоторое времени. Нас ищут.
– Разве вы боитесь, Головня? – спросил второй.
– Боюсь? О, нет! Нам платят так хорошо, не считая барышей от поджогов, что нам не следует пренебрегать этим делом, но надо быть осторожными – это главное… Я знаю, что я пользуюсь хорошей репутацией и что меня подозревать не станут, но все-таки довольно одной минуты – и нас гильотинируют.
– Слава богу, еще до этого не дошло!
– Я имею новые инструкции: мне приказано щадить старых дворян.
– О! – сказал третий, молчавший до сих пор. – Мы исполняли дело добросовестно: до сих пор жгли только мещан да выскочек.
– Вот они-то приметили, – сказал Головня, – и воображают, что поджигают роялисты, чтоб Франция возненавидела республиканское правление.
– А! Это говорят? – сказал второй.
– Да, Охапка, – отвечал Головня.
– Стало быть, теперь надо поджигать дворян, – сказал третий, которого звали Ветер.
– Не всех, а некоторых.
– Кого же здесь поджигать?
– Я выбрал.
– А!
– Мы сожжем замок Рош.
– Замок графа Анри?
– Почему бы и нет? Во-первых, я на него сердит, – сказал Головня тоном, не допускавшим возражения.
– А потом?
– Потом, – холодно сказал начальник, – мы подожжем Солэй, это замок хороший… Он вспыхнет, как хворост…
В эту минуту послышался крик Зайца. Головня вскочил и схватил ружье. Товарищи последовали его примеру.
– Это Заяц, – сказал Головня, – зачем он пришел? Верно, случилось что-нибудь новое.
Головня ответил на крик Зайца. Через пять минут мальчишка уже был среди поджигателей. У Зайца была расстроенная физиономия, а руки и ноги в крови.
– Кажется, нас хотят подловить, – сказал он.
– Ты откуда? – спросил Головня.
– О! Это целая история.
– Говори скорее!
– Вот в чем дело: я шел по лесу и встретился с Жакомэ.
– О, разбойник! – прошептал Головня. – Я ему не доверяю после френгальского дела… Я побожусь, что он меня узнал… Встреться он мне в лесу в тридцати шагах, я с ним вмиг расправлюсь. Продолжай!
– Жакомэ шел с графом Анри и с офицером… – рассказывал мальчуган.
– Куда они шли?
– В Раводьер. Граф Анри хочет волка…
– Ну, отдадут, велика важность?
– В Оксерре дают пятнадцать франков…
Головня пожал плечами.
– Далее? Далее? – сказал он с нетерпением.
– Жакомэ предложил мне проводить этих господ в Раводьер. Мне обещали тридцать су, я согласился. Жакомэ ушел… Но офицер – он, кажется, капитан – мне не понравился. Я заставил его разговориться. На краю леса я сказал: «Дорога прямая, вот ферма». Я вошел в чашу, лег наземь и слышал их разговор…
– О чем же они говорили?..
– Капитан сказал: «Я преследую не браконьеров, а поджигателей…»
Головня вскрикнул:
– Ах, каналья! Я знаю, кто это…
– Вы его знаете?
– Нет, но меня предупредили.
Оба товарища и Заяц с любопытством посмотрели на начальника.
– Теперь уж не надо делать глупостей, надо действовать осторожно, – сказал Головня. – Меня не обманули, сказав, что сюда прислан офицер, который уполномочен на все, даже сменить префекта. И ты говоришь, что он шел с графом Анри?
– Да.
– Теперь я понимаю, – сказал Головня с ироническим видом, – почему замышляют сжечь замок Рош.
– Почему? – наивно спросил Заяц.
– Потому, дурак, что у графа Анри живет офицер… – ответил Головня.
– Позвольте, – сказал Охапка, – меня одно подмывает…
– Что такое?
– Для кого мы трудимся?
– Для нас самих.
– То есть мы пользуемся пожаром для грабежа.
– Стало быть, ты видишь, – заметил Головня, приняв наивный вид, – что мы трудимся для себя.
– Да, но нам платят…
– Стало быть, это не для одних нас, – заметил Ветер, в свою очередь.
– Ну, мы трудимся для тех, кто нам платит.
– Вот именно это-то я и хочу знать.
– Ты хочешь знать, кто нам платит?
– Да.
– Я начну тем, что замечу тебе, мой милый, – сказал Головня, – что, когда я завербовал тебя, ни ты, ни твой товарищ не расспрашивали ни о чем.
– Да, но теперь я хочу знать.
– Для чего?
– Потому что мне невесело рисковать головой каждый день.
– А когда ты узнаешь, для кого ты рискуешь, разве опасность сделается меньше?
– Нет, но…
Головня бросил на него злой взгляд.
– Если ты не хочешь работать с нами, ты можешь отступиться.
– Я этого не говорил.
– Только ты должен помнить о Бертране, нашем товарище, который ушел в одно утро по лесу продать нас в Оксерре…
– Ну?
– Он не дошел до Оксерра, он был остановлен… пулей..
– О! – сказал Охапка, вдруг смягчившись. – У вас дурной характер, Головня. Я не хочу бросать товарищей, я только хочу знать, кто нам платит.
– Люди, живущие в Париже.
– Кто такие?
– Сказать по правде, я сам их не знаю.
Эти слова вызвали удивленное восклицание у товарищей Головни.
– Право, я их не знаю… Вот уже целый год я тружусь для них, а видел только одного…
– Однако вы видели его?
– И да, и нет.
– Это странно! – сказал Заяц.
– У него на лице был красный капюшон, и я видел только его глаза, сверкавшие, как уголья.
– Это он дает вам приказания?
– Да.
– Каждую неделю?
– Почти.
– И у него всегда голова покрыта капюшоном?
– В те дни, когда я его вижу, потому что я не всегда вижу его.
– Как это?
– Бывают недели, когда я получаю от него инструкции письменно.
– Кто вам их приносит?
– О, будьте спокойны, – сказал Головня, смеясь, – не почтальон.
– А кто же?
– У начальника и у меня есть ящик, и каждый из нас ходит туда, в свою очередь.
– Какой же это ящик?
– Это дупло в дубе в лесу. Я пишу донесения и кладу их в дупло. На другой день прихожу – моего донесения уже там нет, а лежат новые инструкции. Вчера я нашел приказание сжечь замок Рош.
– Когда?
– Вот этого я пока не знаю, но скоро узнаю. Я собрал вас сегодня для того, чтоб предупредить, чтоб вы были готовы.
– Хорошо, – сказал Ветер, – тем охотнее будем мы готовы, что в замке Рош должна быть добыча.
– Ты думаешь? – спросил Головня.
– Серебряная посуда, белье, деньги…
– Однако граф Анри небогат.
– О! – отвечал Охапка. – Это для того, чтоб спасти свою голову, он распустил слухи три года назад, что он разорен.
– Увидим!
Когда Головня произнес это последнее слово, поджигатели и он сам поспешно вскочили и схватили свои ружья. Послышался крик совы.
– Мы, однако, не ждем никого! – вскричал Ветер.
– Нас отыскали жандармы! – воскликнул Охапка.
Но крик совы продолжался и изменялся каким-то особенным образом.
– Это начальник! – сказал Головня, лицо которого, на минуту нахмурившееся, прояснилось.
– Начальник?
– Да, тот, кто отдает мне приказания. Оставайтесь здесь, никто не должен трогаться с места до моего возвращения… Оставайся здесь, Заяц.
Взяв свое ружье, Головня бросился из Норы. В трех шагах от отверстия неподвижно стоял человек.
– Это вы, начальник? – спросил Головня.
Человек сделал утвердительный знак. Головня приблизился. Человек был закутан в большой плащ и имел на голове шляпу с широкими полями, а под шляпой красный капюшон, о котором говорил Головня. Он взял Головню за руку и увел его в чащу леса.
– Твои люди здесь? – спросил он.
– Здесь. Вы пришли назначить мне время?
– Да.
– Когда же?
– Нынешней ночью.
– Отсюда далеко до замка Рош?
– Ты не Рош будешь жечь.
– Какую же ферму, какой замок, какой дом осудили вы?
– Ты это узнаешь ночью…
– Но где?
– Назначь твоим людям сойтись в лесу около твоей фермы.
– В котором часу?
– В десять вечера.
– А потом?
– Жди меня…
– Как… Вы придете сами?
– Сам, и это никому не покажется странным, даже тебе.
– О! Это странно! – прошептал Головня. – Мне кажется, что я вас знаю…
Незнакомец засмеялся под своим капюшоном.
– Я слышал этот голос… где-то. Только, проходя сквозь маску, которая у вас на лице, он, вероятно, теряет свой обыкновенный звук.
– Может быть.
– Я теперь, как мои товарищи, очень желал бы знать, кто мне платит.
– Остерегайся!
– Правда ли, что, поджигая, ты рискуешь своей головой, но только головой…
– Чем же более могу я рисковать?
– Жизнью всех близких людей.
Головня задрожал.
– Потому что, если ты мне изменишь…
– О, этого опасаться нечего!
– Так ты хочешь знать, кто я?
– Мне кажется, что, когда я узнаю, кто вы, я буду лучше вам служить.
– Ну, пусть твое пожелание исполнится, – сказал незнакомец.
Он поднял свой капюшон. Луна сияла сквозь деревья, один из ее лучей освещал лицо, открытое незнакомцем. Головня отступил с изумлением, дико вытаращив глаза.
– Вы! Вы!.. – сказал он задыхающимся голосом.
– Я! – холодно отвечал незнакомец.
Он опустил свой капюшон и прибавил:
– Ну вот, а теперь слушай внимательно, что нужно делать.
