На секунду ей показалось, что губы Гари чуть тронула улыбка, но она исчезла, так и не оформившись. Он повернулся к холодильнику, распахнул дверцу и внимательно осмотрел полки, говоря:
— Аллену стоит лишь чуть-чуть захворать, и он уже думает, что умирает. Вы пришли за соком для них?
Гари было нагнулся, чтобы взять яблоко из отделения для фруктов, но тут же выпрямился и взглянул на полку, где обычно стояли соки. Бутылка, еще утром наполовину полная виноградного сока, исчезла. Посмотрю в кладовке, подумал он.
Гари шагнул к встроенному шкафу, где обычно хранились консервы и другие продукты. Крис могла бы сберечь его энергию. Она уже осмотрела все, в том числе и морозильную камеру — в доме не осталось ни капли сока.
— Ничего нет, — наконец сказала она. — Я уже проверяла. Не осталось даже консервированного супа.
Сохраняя спокойствие, Гари достал из кармана ключи и бросил ей:
— Возьмите мой пикап, сгоняйте в «Быструю остановку» и возьмите все, что нужно.
Поймав ключи, она бросила их ему обратно и спокойно объявила:
— Я не умею водить грузовик.
— Тогда составьте список, и я сам съезжу.
Лучшего бы и желать не надо. Однако он ведь поедет мимо ее дома по пути к продуктовой лавке в пятнадцати милях отсюда, а Крис совершенно необходимо было переодеться. Она, конечно, могла бы сказать ему, где найти ее джинсы и нижнее белье. Но только представив себе, как он копается в ящиках ее комода, как его грубые руки перебирают ее лифчики и кружевные трусики, она не смогла высказать эту просьбу.
— Я поеду с вами, — сообщила она наконец, когда уверилась, что может говорить ровным голосом. — Мне нужно взять кое-что из дома — я же не думала, что задержусь здесь так надолго. Мы можем заехать ко мне по дороге…
Только когда они отъехали от ее дома и она закинула сумку со своими вещами за спинку сиденья, Крис поняла, что совершила ошибку. До заката оставалось еще не менее часа, но небо весь день было затянуто облаками, обещавшими дождь, и сейчас сгустившиеся сумерки уже накрыли пустынную местность. Тяжелый, влажный воздух врывался через опущенное стекло автомобиля. Собравшиеся в кабине тени давили на обоих, подчеркивали их изолированность от остального мира. Старательно прижимаясь к самому краешку сиденья, боковым зрением она могла видеть суровые четкие линии его лица. И все же она заставляла себя смотреть вперед на бесконечную ленту разворачивающейся перед ними дороги.
Плотная, как дым, тишина обволакивала их, но Крис знала, что им осталось ехать лишь несколько минут. Однако тишина в кабине напоминала об их уединении, осознание которого раздражающе действовало на ее нервы, и она постоянно вздрагивала, как ошпаренная кошка. Здравый смысл подсказывал ей держать язык за зубами— они с Гари не спорили только тогда, когда не разговаривали. Но она не могла уже больше выносить тишины, в которой, казалось, эхом отдавалось учащенное биение ее сердца. Не удержавшись, она залепетала:
— Когда я в первый раз заглянула в «Быструю остановку», мне показалось, что это обычный продуктовый магазин с газированной водой и пивом, леденцами и чипсами. Я не могла поверить своим глазам, когда увидела, что там торгуют всем, что можно встретить в настоящем гастрономе. Да и как иначе, поняла я потом, ведь до города так далеко. Разумеется, цены здесь повыше, чем в других местах, но кто поедет в город за квартой молока, если, заплатив на несколько центов больше, можно купить ее буквально за углом? Если бы не «Быстрая остановка», мне только в первую неделю пришлось бы съездить несколько раз в Лаббок.
Гари только что-то проворчал в ответ. Он сохранял самообладание только тогда, когда она сердилась, раздражалась, холодно смотрела на него поверх своего дерзкого носика как на нечто змееподобное, только что выползшее из-под камня. Но когда она нервничала, когда ее голос дрожал, когда она избегала его взгляда, у него появлялось безумное желание прикоснуться к ней, притянуть ее к себе, чтобы проверить, бьется ли ее сердце так же бешено, как его собственное.
С силой сжимая руль, бормоча про себя ругательства, Гари таращился на огни вдали, а его нога в ковбойском сапоге давила на газ, разгоняя пикап сильнее, чем позволяло ограничение скорости. Как вообще я попал в эту ловушку? Я же знаю, как действует на меня эта леди: одним своим появлением в комнате она выводит меня из равновесия. И вот он допустил ее так близко к себе, что чисто физически ощущает ее тепло и нежность. И каждый раз, как он делает вдох, его органы чувств дразнит этот тонкий, сексуальный, сводящий с ума запах. Просто издевательство над его усилиями игнорировать ее.
На его скулах заиграли желваки. Вглядываясь в огни впереди, Гари пытался определить оставшееся расстояние до ближайшего поселка. Минут десять максимум, раздраженно подумал он. Целая вечность.
Собиравшийся целый день дождь наконец полил, когда они были в пяти минутах от своей цели. Поначалу это были лишь редкие капли, с которыми легко справлялись «дворники». Но когда они остановились на ярко освещенной площадке возле «Быстрой остановки», капли перешли в настоящий ливень.
Гари выключил двигатель, но они долго еще сидели не шевелясь. Тяжелые дождевые струи плясали по крыше кабины и стекали по стеклам, сверкая, как жидкие алмазы в свете огней магазина. В любое другое время Крис нашла бы умиротворение в успокаивающем шлепанье дождевых капель, но ни одна нормальная женщина не могла бы чувствовать себя спокойной, сидя рядом с таким мужчиной, как Гари.
Бросив быстрый взгляд на черное небо, Крис потянулась к дверной ручке:
— Скоро это не закончится. Побегу, пока не полило еще сильнее.
— Подождите!
Не понимая, какой бес вселился в него, Гари распахнул свою дверцу, быстро обежал пикап к ее стороне кабины, открыл ее дверцу, снял с себя черную ковбойскую шляпу и нахлобучил на голову Крис.
— Так-то лучше, — хрипло бросил он. — Хоть немножко прикроет.
Вот так запросто он остановил время и отгородил от нее весь остальной мир. К магазину подъезжали другие машины, хлопали дверцы, в отдалении гремел гром. Но Крис видела только Гари и не слышала ничего, кроме тока крови в собственных венах. Он стоял так близко, что она различала капли дождя на его волосах и ресницах. Ее сердце сделало перебой и тут же забилось с удвоенной скоростью. Уж галантности она никак не ожидала от него. Она ведь ему даже не нравится! И вот он стоит с непокрытой головой, почти полностью прикрывая ее от дождя своими широкими плечами, и мокнет, желая помочь ей выбраться из кабины.
В ней что-то оттаяло, именно то, что она должна бы была хранить холодным и недоступным. Но уже поздно. Не в состоянии пошевелиться и даже думать, она лишь жаждала его прикосновения до такой степени, что это ошеломило ее.
