К восьми годам Фердинандо был таким крупным, пышущим здоровьем мальчиком; что родители, хотя и не желая этого в душе, решили послать его в школу. К началу очередного семестра его выпроводили в Итон. В доме воцарился глубокий мир. На летние каникулы Фердинандо вернулся, став еще крупнее и сильнее. Однажды он сбил с ног дворецкого, сломав ему руку. «Он груб, высокомерен, не поддается убеждениям, — писал его отец. — Единственное, что могло бы научить его хорошим манерам, это физическое наказание». Фердинандо, который в этом возрасте был уже на семнадцать дюймов выше своего отца, не подвергся физическому наказанию.

Еще года через три Фердинандо вернулся в Кром на летние каникулы в сопровождении огромного мастиффа. Он купил его в Виндзоре у какого-то старика, которому слишком дорого было кормить пса. Это был свирепый, своенравный зверь. Едва переступив порог Крома, он напал на одного из любимых мопсов сэра Геркулеса, схватил его зубами и чуть не затрепал до смерти. Чрезвычайно раздраженный этим происшествием, сэр Геркулес распорядился посадить животное на цепь во дворе конюшни. Фердинандо угрюмо сказал на это, что собака принадлежит ему и он будет держать ее там, где пожелает. Отец, все более выходя из себя, велел ему, под страхом своего величайшего неудовольствия, немедленно удалить собаку из дома, но Фердинандо даже не двинулся с места. В этот момент в комнату входила его мать. Собака бросилась на нее, сбила с ног и в мгновенье ока страшно искусала ей руку и плечо. В следующую секунду она неминуемо схватила бы ее за горло, если бы сэр Геркулес не выхватил из ножен шпагу и не поразил зверя в сердце. Повернувшись к сыну, он приказал ему немедленно удалиться из комнаты: он не может находиться рядом с матерью, которую едва не убил. Вид сэра Геркулеса, стоявшего одной ногой на теле огромного пса с обнаженной и еще окровавленной шпагой, внушал такой благоговейный страх, а его голос, движения, выражение лица были столь грозными, что Фердинандо в ужасе выскользнул из комнаты и до конца каникул вел себя на редкость примерно. Раны, полученные его матерью, скоро зажили, но разум так никогда и не оправился от перенесенного страха. С того времени до конца своих дней она постоянно жила во власти воображаемых ужасов.

Два года, которые Фердинандо провел на континенте, путешествуя по Европе, стали для его родителей счастливой передышкой. Но и в это время мысль о будущем преследовала их. Они уже не могли утешать себя развлечениями своих молодых дней. Леди Филомена потеряла голос, а сэр Геркулес стал настолько страдать от ревматизма, что не мог больше играть на скрипке. Он еще, бывало, выезжал на охоту со своими мопсами, но его жена чувствовала, что сама она уже немолода и что после случая с мастиффом нервы ее слишком расстроены для таких занятий. В лучшем случае, чтобы доставить удовольствие мужу, она следовала за охотниками на некотором расстоянии в маленькой двуколке, запряженной самыми смирными и старыми из шетландцсв.

Пришел, однако, день возвращения Фердинандо. Филомена, полная неясных страхов и предчувствий, уединилась в своей комнате и легла в постель. Сэр Геркулес один встречал сына. В комнату вошел великан в коричневом дорожном костюме.

— Добро пожаловать, сын мой, — сказал сэр Геркулес, и в голосе его звучала легкая дрожь.

—Надеюсь, вы здоровы, сэр.

Фердинандо наклонился, чтобы пожать ему руку, потом снова выпрямился. Макушка отца доставала ему до бедра.

Фердинандо приехал не один. Его сопровождали два приятеля одного с ним возраста, и у каждого из них был свой слуга. Вот уже тридцать лет присутствие столь большого числа людей обычной породы не оскверняло Кром. Сэр Геркулес был напуган и возмущен, однако законы гостеприимства надо было выполнять. Он оказал молодым джентльменам в высшей степени вежливый прием, а их слуг отослал на кухню, распорядившись, чтобы о них хорошо позаботились.

На свет вытащили и очистили от пыли старый семейный обеденный стол (сэр Геркулес и его супруга привыкли обедать за маленьким столом высотой в двадцать дюймов). За ужином пожилому дворецкому Саймону, который мог лишь взглядом дотянуться до середины большого стола, помогали трое слуг, приехавших с Фердинандо и его гостями.

Сэр Геркулес, как хозяин, с присущим ему тактом поддерживал беседу об удовольствиях путешествий по разным странам, о красотах искусства и природы, которые можно увидеть за границей, об опере в Венеции, сиротах, поющих в церквах того же города, и говорил на другие подобные темы. Молодые люди не проявляли особого внимания к его словам: они были заняты тем, что наблюдали за попытками дворецкого сменить тарелки и вновь наполнить бокалы. Не раз они задыхались и давились от смеха. Сэр Геркулес делал вид, что не замечает этого, и сменил тему, заговорив об охоте. Тут один из молодых людей спросил, правда ли, что, как он слышал, сэр Геркулес охотится с мопсами на кроликов. Сэр Геркулес ответил, что это так, и описал даже некоторые подробности такой охоты. Молодой человек захохотал во все горло.

Когда ужин кончился, сэр Геркулес спустился со стула на пол и под предлогом, что ему надо посмотреть, как себя чувствует жена, извинился и пожелал всем спокойной ночи. Вслед ему, когда он поднимался по лестнице, раздался смех.

Филомена не спала. Она лежала в постели, вслушиваясь в звуки громового хохота и непривычно тяжелые шаги на лестницах и в коридорах. Сэр Геркулес пододвинул к ее кровати стул и долго сидел, ничего не говоря, держа в своей руке руку жены и иногда нежно пожимая ее. Часов около десяти их испугал сильный шум. До них донеслись звуки разбиваемого стекла, топот ног, взрывы смеха и крики. Шум не прекращался несколько минут: сэр Геркулес поднялся и, несмотря на мольбы жены, решил пойти посмотреть, что происходит. На лестнице было темно, и сэр Геркулес пробирался вниз осторожно, ощупью, спускаясь по одной ступеньке и останавливаясь на мгновенье после каждого шага, прежде чем отважиться на следующий. Шум стал слышаться громче, в отдельных выкриках можно было узнать слова и целые фразы. Из-под двери столовой пробивалась полоска света. Сэр Геркулес прошел через зал на цыпочках, и, когда он уже приближался к двери, за ней снова раздался ужасающий грохот разбиваемого стекла и звон металла. Чем они там занимались? Поднявшись на цыпочки, он сумел заглянуть в комнату сквозь замочную скважину. В центре стола, среди невероятного беспорядка, танцевал джигу старый Саймон, которого напоили настолько, что он с трудом удерживал равновесие. Под ногами у него хрустело битое стекло, а башмаки были мокрыми от разлитого вина. Трое молодых людей сидели вокруг, колотя по столу руками и пустыми бутылками и поощряя дворецкого криками и смехом. Хохотали, прислонившись к стене, и трое слуг. Вдруг Фердинандо бросил в голову плясавшего горсть грецких орехов. Это так ошеломило и удивило маленького человека, что он пошатнулся и упал навзничь, опрокинув графин и несколько бокалов. Его подняли, дали ему выпить бренди, похлопали по спине. Старик засмеялся и икнул.

— Завтра, — сказал Фердинандо, — мы устроим балет, в котором будут участвовать все обитатели дома.

—А папаша Геркулес возьмет дубинку и оденется в львиную шкуру, — добавил один из его приятелей, и все трое захохотали во все горло.

Сэр Геркулес не стал больше смотреть и слушать. Он снова пересек зал и начал подниматься по лестнице, ощущая боль в коленях каждый раз, когда ему приходилось высоко поднимать ногу, чтобы стать еще на одну ступеньку. Это был конец. Больше для него не было места в этом мире — для него и Фердинандо вместе.

Его жена еще бодрствовала. На ее вопрошающий взгляд он ответил:

— Они издеваются над старым Саймоном. Завтра настанет наша очередь.

Некоторое время они молчали. Наконец Филомена сказала:

—Я не хочу видеть завтра.

—Да, так будет лучше, — сказал сэр Геркулес.

Уйдя в свой кабинет, он подробно описал в дневнике все события вечера. Еще не закончив, он позвонил в колокольчик, позвав слугу, и распорядился, чтобы к одиннадцати часам для него были приготовлены горячая вода и ванна. Закрыв дневник, он пошел в комнату жены и, приготовив дозу опиума в двадцать раз больше той, что она привыкла принимать при бессоннице, подал ей питье, говоря:

—Твое снотворное.

Филомена взяла стакан и некоторое время держала его. На глазах ее показались слезы.

—Помнишь ли ты песни, которые мы, бывало, пели, сидя летом на террасе? — И она тихо спела своим ослабевшим и надтреснутым голосом несколько тактов из арии Страделлы «Любовь, любовь, не спи больше». — А ты играл на скрипке. Кажется, это было так недавно и вместе с тем так давно-давно. Addio amore. A rivederti[15].

Она выпила снотворное и, откинувшись на подушку, закрыла глаза. Сэр Геркулес поцеловал ей руку и тихо вышел, словно боясь разбудить ее. Он вернулся в свой кабинет и, записав в дневнике последние обращенные к нему слова жены, налил в ванну воду, которую принесли по его распоряжению. Вода была слишком горячая, чтобы сразу погрузиться в ванну, и он взял с полки Светония. Ему хотелось прочесть, как умер Сенека. Он открыл книгу наудачу. «Но к карликам, — прочитал сэр Геркулес, — он относился со сдерживаемым отвращением, как к lusus naturae и приносящим беду». Он вздрогнул, словно его ударили. Этот самый Август, вспомнил он, выставил однажды в амфитеатре Люция, молодого человека из благородной семьи ростом менее двух футов и весом — семнадцати фунтов, но имевшего зычный голос. Он перевернул несколько страниц. Тиберий, Калигула, Клавдий, Нерон: каждая новая страница этой книги была ужаснее предыдущей. «Наставника своего Сенеку Нерон заставил покончить с собой...» И наконец, Петроний, который в последний раз призвал к себе друзей, прося их говорить ему не о философских утешениях, но о любви и приятных развлечениях, а жизнь в это время вытекала из него через вскрытые вены. Обмакнув еще раз перо в чернильницу, сэр Геркулес написал на последней странице дневника: «Он умер смертью римлянина». Затем, попробовав пальцами ноги воду и обнаружив, что она достаточно остыла, он сбросил халат и, взяв в руку бритву, сел в ванну. Одним сильным взмахом он перерезал артерию на левом запястье, затем откинулся и предался размышлениям. Кровь медленно текла из его тела, распространяясь по воде зыбкими кольцами и спиралями. Скоро вся ванна окрасилась в розовый цвет, который становился все гуще. Сэр Геркулес почувствовал, что его охватывает неодолимая сонливость. Одно неясное видение сменялось другим, и вскоре он погрузился в сон.

1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 39

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Желтый Кром - Олдос Хаксли бесплатно.

Похожие на Желтый Кром - Олдос Хаксли книги

Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
Рай и Ад - Олдос Хаксли - Современная проза
Остров - Олдос Хаксли - Современная проза
Весна в Париже - Евгений Перепечаев - Современная проза
Один в океане. История побега - Слава Курилов - Современная проза
E-mail: белая@одинокая - Джессика Адамс - Современная проза
Внутри женщины - Тамрико Шоли - Современная проза
Вещи (сборник) - Владислав Дорофеев - Современная проза
Два названия - Владимир Киселёв - Современная проза
Остров Невезения - Сергей Иванов - Современная проза

Оставить комментарий