class="p1">— Мне… такой ужас! — покачала головой Дездемона.
— Не спрашивай ее ни о чем, — отмахнулся старик от сына. — Она так кричала, будто ей ад приснился, право слово… Манечка, грехи надо отмаливать здесь, потом будет поздно.
— Ой, да было б там, что отмаливать, — понемногу приходила в себя Дездемона. — А сколько сейчас времени?
— Десять утра, — сообщил Леонид. — Поднимайся, сейчас у нас завтрак.
— Да я бы домой… — слабо проговорила Дездемона.
— Не спорь, — строго пригрозил старик. — Сейчас позавтракаем, выдам тебе деньги, и Ленька отвезет. А уж завтра… завтра тоже отдыхай, видно умоталась ты за эту неделю, во вторник придешь.
Дездемона согласилась. И в самом деле — хотелось есть, пора было получать деньги, и завтра можно будет не приезжать.
Сегодня на завтрак подавали сырники со сметаной и с молоком. Дездемона всегда любила сырники, а уж эти были какие-то особенно воздушные, с поджаристой корочкой, и от них шел такой запах, что рука сама тянулась к следующему сырничку. И пока избалованные хозяева нудно ковырялись вилками в своих тарелках, Дездемона Карповна уже съела свою порцию и теперь запивала молоком из здоровенной, керамической кружки.
Вдруг у нее перехватило дыхание! Совершенно отчетливо она поняла, что в кружке не только молоко, там какая-то мерзость!!
— Жаба!!! — завопила Дездемона и отшвырнула от себя кружку.
Кружка немедленно раскололась, и все явно увидели, как по паркету разливается белая лужа. В центре которой валяется дохлая лягушка.
— Так это ж лягушка! — удивленно захлопал глазами Ленька.
Теперь уже у всех заложило уши, потому что изо всех своих молодых сил заверещала Ника, и вскочила на стул вместе со своими каблуками.
— Да что ж это такое?!!! — грозно зарычал Кирилл Мокеевич. — Откуда в моем доме лягушки?!! Развели тут… болото!!! Откуда здесь жабы?!!!
— Она наверное… — рассеянно заговорил Леонид, — Она…молоко в масло взбивала… я в книжке читал…
— Это масло ее и придавило… — негромко произнесла Веранда Георгиевна, поспешно сметая дохлую лягушку на совок.
Кирилл Мокеевич скрипнул зубами и категорически заявил:
— Дездемона! Вам теперь просто необходимо остаться! Мы сейчас же выясним ситуацию с этой вот… пресмыкающейся! Найдем, кто это сделал, и… каждый получит по заслугам! Ты — вознаграждение, виновник… тоже.
— Да вы что?! — вскинулась Дездемона. — Из-за какой-то лягушки… да разбирайтесь вы сами здесь!! У меня дома кот не кормленный!! Никаких «остаться»!! Я и сама виновника накажу, если приспичит!! Я ей в кружку … скорпиона брошу! Или гадюку, тоже впечатляет!
— Дездемона!! — грозно рявкнул старец.
— Ой, да кто вас боится, — отмахнулась та.
Ленька хихикнул, Ника вскрикнула «Да нам всем здесь копец!» и выбежала из-за стола, а Дездемона решительно поднялась и стала собираться домой. больше об этой неприятности вспоминать не хотелось — уж слишком грозен был престарелый хозяин дома.
И все же, Кирилл Мокеевич после того, как выдал Дездемоне приличную сумму, специально при горничной произнес:
— Манечка. Я буду вас ждать сегодня, одумайтесь! В моем доме не должно быть подобного!
Дездемона только мотнула головой. И лишь в машине сказала Леньке, что сегодня, конечно же, не приедет.
Дома Дездемону уже ждал Аркадий. Пахло застарелыми пельменями и жаренным луком.
— Моничка… — заслышав, как хлопнула дверь, выскочил в прихожую супруг. — Ну где ж ты так долго? Я жду-жду…со вчерашнего дня, между прочим!
— Кака!! А у тебя и пельмени готовы? — счастливо улыбнулась жена. — А Тимка где?
— Еще с вечера! — гордо дернул головой супруг. — Я ж говорю — ждал тебя по всем правилам! А мы тут с Тимкой!..
— Так у тебя тоже выходной? Не мог позвонить что ли? — щебетала довольная жена. — А где мой Тимочка?
Из комнаты вышел полусонный кот и развалился у ног хозяйки.
— Тимочка! Котик мой ненаглядный! — тут же подхватила здоровенного котяру на руки Дездемона. — Как похудел-то! Никто тебя вчера не кормил, никто за ушком не чесал… Рыбок моих не всех выловил?
— У меня выходной, ты правильно догадалась, — крутился возле супруги Аркадий Аристархович. — Моя начальница куда-то отдыхать умотала, а я цветочки полил и к тебе! Потому как… это сколько ж мне без обедов там прохлаждаться… я имел ввиду — твою женскую заботу, Моничка. Больно уж по тебе обскучался, — стыдливо проговорил Аркадий и даже, расчувствовавшись, ткнулся носом в плечо суженной. — Садись вот давай, ужинай… завтракай.
— Да я и не голодная, ты уж сам… — при виде засохших пельменей, перекосилась Дездемона и выпустила кота. А потом махнула рукой. — А давай мы это месиво отнесем дворовой Жучке, а сами … я ж получку получила! Пройдемся по магазинам, а? Купим себе чего-нибудь, Дёмке подарочек, Яночке. Ну! Собирайся.
— Получку? Конечно — конечно! — засуетился Аркадий Аристархович. — И мне бы обувь какую-нибудь, правда, Моинчка, а то что ж я, как босяк какой, правда ведь?
— Конечно, сокровище мое, и тебе обувь, — с умилением наблюдала за супругом Дездемона Карповна. — Да, чуть не забыла, ты мне тоже деньги-то отдай. У тебя ж тоже получка имеется. Чего тебе таскать-то, потеряешь еще…
Аркадий Аристархович скис. Конечно же, ему выдали деньги, но… ему и самому она нужна. Он страшно мечтал о цифровом фотоаппарате. Столько красоты вокруг, а он никак не может ее запечатлеть! К тому же, он не раз слышал, какие бешеные деньги платят иногда фотографам. Не всем, конечно же, не всем. Но уж из Аркадия выйдет такой первоклассный художник, что стоит ему только выставить первые снимки, как к нему немедленно выстроится очередь из заказчиков. И тогда польется серебряный дождь из дензнаков!! Нет, почему же серебряный? Золотой!! Он же будет принимать дорогие заказы! И потому ему нужен хороший фотоаппарат. А стоит такой несколько тысяч. Лялечка за неделю выдала ему десятку, но нужно было больше. И потому с деньгами расставаться не было никакой возможности! А фотоаппарат потом себя окупит, стоит только подождать. У него уже и план имеется. Сначала он сфотографирует Агафью Эдуардовну, когда та спит. И вот когда он принесет ее кадр, где та ненакрашенная, с безобразными лохмами, с кривыми ножками, морщинистыми ручками, да еще и наряжена в вульгарную сорочку, тогда дама первая кинется к нему со своим рублем!! А он еще и цену установит не маленькую. И вот тогда… Или не будет он фотографировать эту вредную бабку — чего на нее кадры зря терять? Лучше он снимет свою Лялечку! Вот уж фотомодель! Ни в одном журнале такой красотке не увидишь! А он ее заснимет! Среди цветов! Как раз, к тому времени, когда Аркадий купит фотоаппарат, распустится плетистая роза. И в эдакой вуали из розы… в нежной зелени… светящееся личико Лялечки…
— Кака! Ты присох тут что ли? — толкнула
