непроизвольно из ее горла вырвался какой-то булькающий звук, а потом глотку и вовсе перехватило.
Между кустов малины, лицом вниз лежала… женщина, и сразу было видно, что она мертва. Во всяком случае, вся ее голова была одной бурой раной. А самое главное — эта несчастная была… в сарафане дездемоны!!!
— Милиция-я-я-я!!!! Милиция!! Быстро к нам!!! — завопила Дездемона, когда справилась с горлом.
Не помня себя, она влетела в гостиную и закричала на все этажи сразу:
— Срочно!!! Немедленно вызывайте милицию!!! Звоните в скорую! Там у вас… там у вас труп!!
Из своей комнаты выскочил побелевший старик, откуда-то появилась Веранда, больше никого в доме не было.
— Труп? — таращил белесые глазки хозяин дома. — Дездемона, ты сказала — труп?! Откуда у нас трупы?… тебе померещилось? … Веранда!! Ну чего стоишь?! Вызывай же кого-нибудь!! Скорую там, милицию… я не знаю, звони по ноль один, ноль два, ноль три, чего примерзла-то?!
— У вас там… в малине… давайте охранников позовем, — предложила Дездемона. — Может они чего-нибудь…
— У нас охрана стоит только на главных воротах, ты же видела — один пост на пять домов! — объяснял старик…А вообще — нужно их вызвать… вдруг и еще у кого … трупы, у нас же здесь у каждого малина — то есть…
— А чей труп-то? — немного оправилась от испуга Веранда. — Милиция еще не выяснила?
— Да кто б ее еще позвал! — уже рассердилась Дездемона. — Где у вас тут телефон? И сотовых нет, что ли? Веранда!! Срочно звони!!
— Ага… сейчас, бегу… — очнулась Вероника Георгиевна, и через минуту Дездемона уже слышала, как она в трубку подробно называла адрес.
— А чей труп? — спросил Кирилл Мокеевич. — Мы его знаем?
— Я не… не видела. Он лицом вниз лежит. Она, то есть, это женщина.
— Может быть, случайно к нам забрела? — размышлял старик, с волнением расхаживая по комнате. — Веранда!! Милицию вызвала?! А скорую?! Надо ж наверное, еще и скорую!
— Вызвала милицию, а скорую… а какой у них номер? — горничная прочно впала в ступор.
— Да не надо скорую, — отмахнулась Дездемона. — Милиция приедет, они сами вызовут, кого там полагается…
— И все же… как же к нам труп попал…
— Так пойдемте, посмотрим! И охранников позовем… хотя, охрану уже не надо. Они только следы там всякие затопчут, — распорядилась Дездемона и направилась туда, обратно в малину.
— Погоди, Дездемона, я первый, — глубоко вздохнул Кирилл Мокеевич, подтянул пояс на домашнем халате и решительно обогнал женщину. — Я ж все — таки… как его… мужчина!
Дездемона Карповна пропустила мужчину вперед, ей что — то не очень хотелось первой рваться туда. А уж горничная и вовсе — сначала было решила остаться, но потом все же поплелась следом, что-то причитая себе под нос.
Тело все еще находилось там, все в том же положении. Да и куда б оно делось — женщина в сарафане Дездемоны была на самом деле мертва.
— Вот… — тихо произнесла Дездемона.
Старик крякнул и немного попятился.
Пришедшие близко подойти не решались, оправдывая себя тем, что могут затоптать следы. На самом же деле просто было жутко.
— Ох ты, батюшки… — тихо охнула горничная и спросила. — А почему… почему сарафан-то твой? Может, какая твоя знакомая?
— Да какая знакомая?! — не выдержала Дездемона. — Она ж молоденькая совсем! Вон какая фигурка! И сарафан на ней мой … как на вешалке! И маникюр у нее… Да это же…Это же Ника!!!
— Ника?!! — старик даже хотел лично перевернуть молодую женщину, но Дездемона ухватила его за руку.
— Нельзя наверное… еще какие-нибудь там следы запутаем…
Кирилл Мокеевич поспешно отошел в беседку, и женщины последовали за ним.
— Не может быть, чтобы это… Ника… — горько проговорил он.
— А может и не она. Лица не видно…волосы все какие-то… Но похожи… — пожала плечами Дездемона. — Но только у нее маникюр точно такой же был… и сарафан мой я у нее в комнате оставила, когда она меня переодевала. Все хотела забрать, да никак руки не доходили.
— Надо было попросить, все бы только своими руками, — пробубнила Веранда.
— А… а когда вы ее видели в последний раз? — обернулась Дездемона к Кириллу Мокеевичу.
— Да я чего — запоминал что ли. она ж каждый вечер куда — то носится, дома никогда не бывает…Но вчера, вроде бы была…
— Только утром. — уточнила горничная. — Потому что на завтрак я ее звала, она спускалась. А уже на обеде ее не было. Так и Леньки не было! Он вообще только сегодня утром, в шесть нарисовался… Но Ленька не мог!
— Почему вы так думаете? — повернулась к ней Дездемона. — По — моему, у него были мотивы. Жена не ночевала дома, ревность, все такое…
— Да ты сдурела что ли! — вытаращилась на нее горничная. — Она, практически каждую ночь где-то болталась, Ленька тоже баб менял, как перчатки, с чего б убивать-то?
— Правильно Веранда говорит, — кивнул старик и тут же зыркнул на пожилую женщину недобрым взглядом. — Правильно! Но лучше б помолчала! Не ее это дело!! … Ленька с Никой никаких ревностей не испытывали… Жили они так, им обоим нравилось. Это у них называлась свободная любовь, во! Да еще и гордились этим. Ленька вечно по телефону над друзьями хохотал, дескать, попался? А моя, мол, никогда мне разнос не устроит, потому как мы — цивилизованные люди. Мы с ее дружками даже в баре вместе квасим!..
— А, может быть, это только так… для отвода глаз? — допытывалась Дездемона.
— Для какого отвода?! — снова взвилась горничная, — Ты этого Леньку видела? Он же комара не прибьет!!
Дездемона и сама понимала — Ленька слабоват. Но сколько случаев известно криминалистам, когда именно такие забитые, загнанные в угол слабаки, доведенные до крайности, и совершали страшные, порой немыслимые преступления. Хотя… и на загнанного слабака Ленька не смахивал. Обычный избалованный разгильдяй с богатеньким папашкой.
— Хорошо, а с кем Ника дружила? К ней приходили подруги, друзья?
— А чего это ты с нами, как на допросе? — вдруг сообразила горничная, — Вот милиция приедет, пусть она и спрашивает! Даже подозрительно!
— И в самом деле — с чего это у тебя, Манечка, такой жгучий интерес проснулся? — внимательно присмотрелся к ней Кирилл Мокеевич. — О! Вон и милиция!
Дездемона выдохнула — не очень хотелось объяснять — отчего это вдруг так заинтересовалась этим делом. Сработала хватка детектива, а Дездемона себя уже давно считала именно детективом. Хотя почему-то в это дело ей лезть не хотелось. И не полезла бы, если бы не один вопросик — отчего это Ника (если это была действительно она), перед гибелью вырядилась в сарафан Дездемоны? Отсюда уже и сам собой вытекает вопрос
