— Мне понравится, если все вы свалите отсюда.
— Ян, ну какого лешего! Давай немного потусим, — ноет поплывший Рома.
— Не сегодня.
— Че зазря ехали? Кидалово жесткое…
— Я никого не приглашал, так что катитесь к дьяволу.
— Его сын итак здесь, может, останемся? — хохочет Беркут, и к нему присоединяются все остальные.
Читай по губам.
— А че, жрачку и «подзарядку», тогда можно забрать с собой? — пожевывая нарезку из вскрытой упаковки, спрашивает Сидор.
Закатываю глаза.
— Все забирайте и на выход. Я не в настроении.
— Ща, перетереть кое-че надо.
— А я предупреждал вас, — поднимаясь с дивана, говорит Камиль. — Егор, дай ключи, мы вас в машине подождем.
— Кэмэл, по-братски, подгони тачку поближе. А то не прет так далеко возвращаться.
Юнусов кивает и, проходя мимо, хлопает меня по плечу. Единственный адекват в нашей стремной компании…
Сидор поднимает пакеты с пола и молча семенит за ним следом.
— Слышь, Ян, а эта блаженная из коридора, — Мирзоев кивает головой в сторону захлопнувшейся двери, — течет по тебе, что ли?
С какой целью интересуется догадаться нетрудно. Школьницы для двадцатитрехлетнего Глеба — особый фетиш. Он уже был в одном шаге от того, чтобы загреметь за решетку, но выводов не сделал.
— Арсений на него жестко запала, — усмехается Беркутов.
Рот-помело. Заткнись.
— А я запал на нее, — продолжает веселиться, глядя на меня с вызовом.
В его глазах пляшут черти. Пытается вывести на эмоции, но это — дохлый номер. Его провокации ничуть меня не трогают.
— О, да тут у нас намечается кое-что занятное, — присвистывает Глеб. — А я и думаю… конец сентября, а зарубы нет. Непоряяядок!
— Моя ж очередь выбирать, — беззаботно пожимает плечами Рома, и в эту самую секунду отчего-то хочется вломить ему с ноги.
— Ты спятил?
— А че нет? Дашка мне нравится. Красивая, спортивная, ноги от ушей.
— Дерьмовый ты друг, Рома. Она ж тебе типа доверяет.
Дура.
— Много ты понимаешь! Тактика у меня такая. Я бы с ней и так, и так замутил, — сообщает он. — Безо всякого спора. У нас, кстати, совместный проект, причем по демографии. Чуете, к чему идет?
Эти долбоящеры улюлюкают.
— Ника тебе кокушки оторвет, — хохочет Пашу.
— Ника пусть расслабится. Я человек свободный, — ерепенится тот в ответ. — Что хочу, то и делаю. Ну так что, Ян?
— Мути на здоровье.
— Сливаешься? — удивленно уточняет Мирзоев.
— Она меня не интересует.
— То-то ты постоянно на нее пялишься, — ухмыляется Рома.
— Тебе проспаться надо, Беркут. Ты бредишь, — холодно отзываюсь я.
— Ян, вопрос не по теме, — Пашу снимает кепку с головы. — Мой отчим… он где? Его уже ищут с работы. Надо бы вернуть его.
— Завтра поедем заберем.
Я и забыл о нашем «пленнике».
— Зря ты не захотел присутствовать, — обращается к нему Мирзоев. — Это было то еще шоу!
— Он мог узнать меня.
— Ага, с мешком на голове, — хохочет Дикий. — Ты просто струсил, признай. Боишься его до трясучки.
Тот сжимает челюсти до хруста, но молчит.
— Егор, — предупреждающе сверкаю глазами.
— Затыкаюсь, — примирительно вскидывает ладони.
— Так и я реально сдрейфил, когда Ян полил его бензом и достал зажигалку, — качает головой Мирзоев. — У него тот еще взгляд маньяка был в ту секунду.
Чередов в ужасе округляет глаза.
— Я же просил просто навалять ему и припугнуть.
— Наваляли и припугнули, — отчитывается Рома.
— Не дергайся, — успокаиваю я Пашу.
— А если он к ментам пойдет? — проводит рукой по короткостриженному затылку.
— Ага, ему там только рады будут. Пришьют че-нить новенькое, — смеется Глеб.
— Он никуда не пойдет. Шмотки его собери. Твою мать он больше беспокоить не станет, — обещаю ему я.
Кивает.
— Играем в воскресенье? — Мирзоев улыбается точно Чеширский кот. — Только лес, мы, пейнтбол и один нехороший, продажный зайчишка…
— Если дождя не будет, — потираю висок.
Чертова мигрень второй день подряд отравляет жизнь.
Внезапно раздается звонок в дверь.
— О, Машенька подъехала.
— Забирайте ее и в закат.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ладно, зануда.
Но ключ, проворачивающийся в замочной скважине, вдруг ясно дает понять, что по ту сторону явно не девка для утех.
Даже не двигаюсь с места. Вскинув бровь, наблюдаю за тем, как суетятся пацаны, заметая следы.
— Окно открой, фан стоит жуть, — командует Дикий Чередову.
— Я это сюда спрячу, лады?
— Да уймитесь вы, — призываю их успокоиться.
Этот все равно уже здесь. Стоит, наблюдает за их бессмысленной возней.
— О, дядь Игорь, привет, — здоровается Рома с моим донором.
— Спустись в машину и помоги Марьяне.
— Иду, дядь Игорь, щас обуюсь только.
Пашу толкает его в плечо и показывает на кроссовки.
Дебил. Палится по-страшному.
— К вам скорая помощь пожаловала? — предок подталкивает вперед девицу.
— Ага. Презент от друзей на совершеннолетие, — отвечаю я, равнодушно разглядывая брюнетку, упакованную в костюм медсестры.
Идиоты…
— Нравится? Можешь себе забрать, — предлагаю я породившему меня на свет. — Она вроде в твоем вкусе.
Чем-то смахивает на его секретаршу.
Наблюдать за тем, как темнеют от гнева его глаза — одно удовольствие.
— А кого нужно полечить? Кто из вас именинник? — хлопая ресницами, робко вклинивается в нашу беседу «мясо».
— ВСЕ ПОШЛИ ВОН! — Игорь Владимирович сверлит меня ненавидящим взглядом.
— Мы как раз собирались уходить. Машенька… — Мирзоев разворачивает медсестру лицом к выходу.
— До свидания, — Егор идет следом, по-джентльменски прикрывая своей курткой ее полуголую пятую точку.
Цирк…
— Развлекаешься? — Абрамов-старший скидывает мои ноги с журнального столика.
— Да как всегда, ты все веселье обломал.
— Устроили притон! — начинает орать. — Почему мне опять звонят соседи?
— Мнительные.
— Я просил не собирать здесь этот мусор! — дергает меня за джемпер на себя. — Еще раз позволишь себе высказаться при посторонних в подобном ключе и я…
— Руки убери от меня.
— Игорь, что такое?
Из-за его спины выглядывает обеспокоенная мать.
— Твой ублюдок совсем нюх потерял.
— От худого семени не стоило ждать доброго племени, — отзываюсь я, зная, как его бесят все эти фразы.
— Перестаньте, не надо. Игорь…
Сбрасываю ладонью его руку и встаю.
— Что вы здесь забыли на ночь глядя?
— Буду спрашивать у тебя, когда мне приезжать? — кричит, брызжа слюной, и снова делает шаг в мою сторону.
— Ты же помнишь, квартира не твоя, а деда. Так что… не мешало бы, — невозмутимо бросаю через плечо.
— Ян, пожалуйста…
— Да ты только послушай его, Марьяна! Вырастили дерьмо на свою голову.
— Сдали бы в детдом, я же не возражал. Все лучше, чем наблюдать за тем, как вы изображаете из себя жалкое подобие семьи.
— Не возражал он! На всем готовом живешь, а благодарности ноль. Додуматься! Уличную девку сюда вызвать! Опозорить решил на весь дом? Меня! Известного по всей Москве адвоката!
— Я тебя умоляю, — усмехаюсь. — Расслабься. Кому ты здесь интересен, адвокат?
— Щенок паршивый! — клацает зубами от ярости.
— Тебя девка смутила? Серьезно? Помнится ты…
— Закрой свой поганый рот! — прожигает взглядом, отравленным черной ненавистью.
В принципе я всегда плачу ему тем же. И, кстати, если бы не мать, мы бы уже точно вцепились друг другу в глотку.
Изображаю подобие улыбки.
— Игорь… Пожалуйста, успокойся. Подожди меня внизу, я быстро.
— Одевайся, ты едешь с нами, — горе-воспитатель тычет пальцем в Беркутова.
— Куда? — испуганно лупится тот.
— К врачу. Думаешь, по глазам не вижу, что сожрали какую-то дрянь?
— Дядь Игорь, да не надо, я ж почти нормальный…
— Иди давай! Живо! — раздраженно машет головой. — И ты поторопись, Марьяна. Я не намерен тратить вечер впустую.
