— Не вы одна любите поболтать. Так ваша племянница когда приехала к вам?
— Полгода назад. Из Нью-Йорка.
— А вы писали сестре своего мужа?
— А она умерла, мне Джоан сказала. Сама-то она давно с матерью не живет. А отчим… чужой человек, знаете. Кстати, мой муж с сестрой из-за него и поругался. А вы видели Джоан? Вы так интересуетесь, словно жениться на ней собрались. Идите к гостям, про вас хозяйка несколько раз спрашивала.
В зале было так тесно, что Улисс не сразу нашел Энн. Кто-то играл на рояле блюз, какая-то черноволосая девица пела, подражая кому-то. Кажется, Опре Ней. Улисс постоял, послушал.
— А вам никто не говорил, что вы поете, как Опра Ней? — сказал он брюнетке. — Очень похоже.
— Правда? — спросила девушка и начала хохотать.
Дура припадочная, подумал Улисс. Вот какие у этой Энн подружки!
— Что за нервный смех? — спросила Энн, подходя. Она ослепительно красива в красном платье, облегающем фигуру, с подколотыми кверху волосами и несколькими нитями белого жемчуга разной длины, переплетенного золотыми колечками.
Пианист, пробежав руками по клавишам, сказал:
— Она поет, как Опра Ней, очень похоже. А ты пишешь, как Ханна Дарси, а я играю, как Изя Кац. И все мы на самом деле обыкновенные клоны.
Энн посмотрела на Улисса.
— Наконец-то вы явились. Надо вас познакомить. Или вы уже знакомы? Опра — это Улисс, Улисс — это Опра Ней. А это знаменитый Изя Кац. Мои друзья из Нью-Йорка.
Я идиот, подумал Улисс, обыкновенный идиот. И абсолютно чужой в ее жизни. Я даже не знаю, кто она такая и кто ее друзья. У Моники был только я один. А у нее весь Нью Йорк, Лондон, Париж.
— Энн, нам нужно поговорить. Отойдем?
— О'кей, отойдем. Господи, везде люди. Пошли в спальню.
Они поднялись наверх, прошли по анфиладе. В спальне стояла огромная кровать с двумя длинными валиками и деревянными лебедями у изголовья, затянутая золотым атласом. Энн села на кровать и подтянула ноги.
— Как тебе мое ложе? Между прочим кровать принадлежала Мюрату. По легенде антиквара…
— Хорошо, что не Марату. Или у тебя его ванна?
— Это у тебя его ванна. А я буду твоей Корде. Рассказывай, Друг Народа, что случилось?
— Случилось. Твоя горничная Джоан работает на какого-то частного детектива и шпионит за тобой. Я случайно узнал. Мне кажется, она даже не племянница Модесты. Твоя прислуга такая же доверчивая, как и ты. Не смотри так. Сейчас я сделаю один звонок. Всего одни звонок. Моему другу. Как фамилия твоей Модесты? И скажи номер твоего факса…
Улисс позвонил Джону Бриттнеру. Тот сам снял трубку. Через двадцать минут Энн получила факс. В бумаге говорилось, что Джоанна Гузалдо живет в городке Венна, штате Аризона, с мужем и двумя близнецами, а ее мать проживает там же, но на другой улице. Энн с ужасом смотрела на лист бумаги.
— А Модеста знает? — спросила она.
Она спустилась вниз, держа в руках бумажку.
— Господа, пати продолжается. Я просто получила факс. Изя, вы ночуете у меня? Ах вы на лимузине с шофером. Хорошо, я собираюсь в Нью-Йорк на днях… Бэзил, я так рада была вас видеть. Можно подарить вам это шампанское на память о вечеринке? Да нет, из Калифорнии еще не звонили… Модеста, передай Эрнесто, что пора нести десерт.
Энн выудила из толпы гостей Уайна и сообщила ему новость. Уайн был слегка навеселе, что не помешало ему сразу все понять.
— Я так и знал, — авторитетно заявил он. — Она очень нетипично себя вела.
— А почему ты мне ничего не сказал?
— А что сказать? Что у нее французское белье? Лифчик по цене полумесячного жалованья? Модеста в этом ничего не понимает.
— А ты эксперт? Уже и белье успел заметить. Постыдился бы. Это дурной тон ухаживать за горничными. А что еще кроме белья?
— Мне показалось, что она знает немецкий и французский. Понимает. Но это тоже не причина, она могла служить у иностранцев. Потом, знаешь, такие интонации. Иногда мне казалось, что она искусственно говорит, так в театре играют простых девиц. У нее иногда проскакивало другое произношение. Я, как актер, на это очень чуток. Но тут до паранойи один шаг. Если всех подозревать… Вон ваш полковник. Тоже не прост.
— Мне его рекомендовал Фрэнк, они вместе служили. А с женой Фрэнка я дружу несколько лет. Как сказать Модесте? Может, ты скажешь?
— Пускай лучше наш полковник. Меня и так она недолюбливает. А если я ей сообщу плохую новость, то может убить.
— А почему она тебя недолюбливает? Провел неудачный сравнительный анализ женского белья и поделился результатами с широкой общественностью?
— Энн, ну зачем так? Все мы люди. Согласен, я был не прав. Но, в конце концов, все дамы совершеннолетние, не девственницы. Как можно в зрелом возрасте вести себя как инженю? Подумай сама! Кстати, Лесли со мною очень мило общался. Он ставит на Бродвее новую пьесу… Пожалуйста, попроси Модесту воздержаться от замечаний, когда я беседую с кем-то. Ты меня понимаешь?
— Да, Уайн. Может, тебя пригласят на Бродвей?
— Попроси Лесли… Хотя не надо. Это будет не то. Я не хочу снисхождения. Не волнуйся, Джоан приедет только утром. Мы успеем ее разоблачить.
Пати продолжалась. Гости пили, болтали по очереди играли на рояле. Разумеется, Изя Кац блистал. Его виртуозная игра срывала аплодисменты. Улисс не мог отойти от рояля и с наслаждением слушал джаз в живом исполнении одного из лучших нью-йоркских музыкантов. Никто не заметил смятения хозяйки. Энн подошла к Улиссу и, прильнув к нему, нежно шепнула в ухо:
— Скажи обо всем Модесте.
— Сейчас? Может быть, потом, когда все уйдут? А то она разобьет что-нибудь от ужаса. Хочешь, я всех выпровожу?
— Нет-нет. Я просто попрошу подать чай и кофе побыстрее. Тогда все сами уйдут. Хорошо, отдыхай. Тебе нравится?
Улисс и Энн отошли от рояля и уединились в одной из гостиных.
— Я просто в восторге от музыки. Да, все здорово! Ты молодец! Извини, что так глупо говорил о деньгах.
— Все правильно. Да, я не сказала тебе, по какому случаю вечеринка. Я закончила роман. Обычно после я такая пустая… и счастливая. Стараюсь отдыхать хотя бы неделю. Кстати, это не такие уж расходы. Но ты прав. Я транжирка. Иногда такая пустота в голове и усталость. А пробежишь по магазинам — и словно теплой крови напьешься.
— Так ты еще и вампирша? Да, в тебе есть что-то роковое, несмотря на ангельскую внешность.
— Не думаю. Иногда мне месяцами никто не нужен. А кстати, в магазинах очень хорошая энергетика. Это же не похоронное бюро. За покупками ходят весело, при деньгах. Ты ведь любишь ходить на стадион? Это то же самое. Ладно, я пошла к гостям. Хотя с тобою мне очень приятно находиться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
