– Все свалили на нас! И с этим сейчас сложно спорить. Я поговорю, чтобы к той компании тоже были претензии, но это не дело первостепенной важности. Кто из вас составлял маршрут? – глаза мистера Ртекея бегали от Эры к мистеру Баскею, и обратно.
– За проект отвечали мы… – начал было мистер Баскей.
– Только я отвечала за разработку программы, – решительно перебила его Эра. Довольно уже отмалчиваться, пора бы и взять на себя ответственность за содеянное. Хуже сейчас, все равно, Боне и ее семье.
– Я сожалею, мисс Ридей, но вы будете вынуждены уйти из компании, – тяжелым голосом произнес директор.
Эра достойно выдержала это предложение.
– Я понимаю, это справедливо.
– Но, мистер Ртекей, девушка не виновата! Дайте ей еще шанс, это была такая непредвиденная ситуация! – запротестовал мистер Баскей.
– Думаешь, я не вхожу в положение? Я могу понять и ее, и тебя, и каждого в этой компании! Но я не должен забывать и о той стороне – потерпевшей. Мы со своей стороны должны быть наказаны, и предпринять меры по отношению к виновным в этой ситуации, мы не можем оставить все, как есть, – горестно сказал директор.
Эра решила не говорить никаких громких фраз, аргументов или извинений. Она была виновата и этого никакими словами не замажешь. Выйдя раньше Баскея из кабинета, она медленно побрела обратно в кабинет. Ресепшнистка показала ей все тридцать два зуба, как будто спроваживая. Вот с ней-то не грех и попрощаться. Конечно, будет скучно без мистера Баскея – интересно, как она успела привязаться к нему за такое короткое время? Эдакий младший старший брат, если так можно выразиться. Скучновато будет даже без Рика. Жалко его. Он-то не при чем, а благодаря ей, в одночасье, тоже остался без работы. Мистера Баскея точно никуда не выгонят – им дорожат в компании, второго такого они точно не найдут.
Рик сидел в той же самой позе, когда Эра с мистером Баскеем покидали кабинет. Услышав, что она вошла, он посмотрел на нее. В глазах ничего нельзя было прочитать из-за толстых стекол очков, но Эра везде читался безмолвный укор.
– Прости. И ты сегодня пострадал из-за меня, – виновато произнесла она, пытаясь прочесть сквозь его очки.
– Бывает, что ж поделать, – Рик хотел ее утешить, но мог сказать только эти слова. Работу-то теперь все равно придется искать.
Эра была благодарна и за эти слова. Как будто в первый раз, увидев Рика, сейчас ей было противно от самой себя, что она насмехалась над ним мысленно. Такие, как он, по крайней мере, не валят проекты, а работают нормально. Собрав вещи, состоящие из кружки, парочки блокнотов и кучи ручек, она сложила все в свою большую сумку. Как хорошо, что она была такая большая! В первый раз захотелось похвалить мамин выбор. Оглядев в последний раз кабинет и попрощавшись с Риком, она вышла из здания. Очень хотелось наружу, пошататься по улицам. Вдали от офиса. А с мистером Баскеем лучше попрощаться завтра. Да, завтра. Но сначала она пойдет выпить свой любимый кофе. Пожалуй, именно его сейчас ей не хватает.
Усевшись за любимый уголок, Эра попыталась отключиться от всех мыслей. Она закрыла глаза. Мама всегда говорила, что это помогает, когда все наваливается. Просто ни о чем не думать. Ни о чем. Как приятно ощущать тишину. И все сразу выключилось. Даже официантка еще не подбежала и не разрушила тишину своими вопросами. И музыка приятная… без слов.
Грохот. Кто-то подсел. Эра быстро открыла глаза, чтобы увидеть нарушителя тишины. Мистер Баскей невозмутимо сидел напротив.
– Что теперь будем делать? – спросил, как ни в чем не бывало, – медитировать?
Эра покосилась на него.
– Что, что. Я официально безработная с сегодняшнего дня. Пойду искать работу, не умирать же.
– А что будет со мной? Ты так хорошо описала то, чем будешь заниматься сама, – искусственно обиженным тоном спросил он.
– А что с вами будет? Вам счастья и продвижения в этой компании.
Он, прищурясь, посмотрел на нее.
– Да уж, когда тебя лишают чего-то, ты становишься еще большей эгоисткой. Вообще о людях не думаешь. Меня тоже уволили.
Эра округленными глазами посмотрела на Киру.
– С чего бы они уволили вас? Они другого такого специалиста не найдут. Тем более, вы не при чем в этой истории. Ваш прибор работает хорошо.
Мистер Баскей откинул руки назад и уперся кистями о скамью.
– Я подумал, что мне тоже пора менять работу. Тем более, я часто не схожусь во мнении с начальством, я жуткий бунтарь.
Эре стало тепло от такой солидарности. В то же время она ощущала свою вину за то, что оставила теперь и его без работы.
– Вы сами ушли? Зачем? Только жертв мне тут и состраданий не надо. Я не собираюсь теперь отвечать за нас обоих, – притворно ворчливым голосом пробурчала Эра.
– Не боись, я парень талантливый, меня с ногами оторвут, – он, как всегда, был скромен.
– Не знаю, не знаю. Вот я бы за вами не ушла, – покачала головой Эра. Сейчас разве полно работы, что он так спокоен?
– Да я и не сомневаюсь на твой счет. Ты бы точно не ушла.
– Простите, конечно, но это полнейшая безответственность. Вы меня поражаете. Вам не следовало уходить! Мне очень приятно, но вы должны были подумать о себе. Где ваши амбиции, в конце концов? – Эра все больше распалялась от досады.
– Нет их. Этих амбиций, – притворно вздохнул мистер Баскей, – мои родители – регионалы еще те, мне необязательно работать. Я вообще всю жизнь могу просидеть дома, играя в свои любимые игры. Но, понимаешь ли, моим родителям кроме денег, еще и с ребенком повезло. Я родился жутко талантливым. Вот и приглашают на работу кого не попадя.
У Эры глаза на лоб полезли от таких рассуждений. Нет, она понимала, что он шутит в какой-то степени, но все же… Нельзя так кидать работу просто так!
– Да не надо смотреть на меня такими глазами, как будто я похитил эту Бону! – наконец возмутился мистер Баскей.
– Ладно, простите. И спасибо, – последнее слово Эра сказала от всей души. Она действительно была благодарна Богу за такого нового друга.
Тайна диска или почему снятся сны
Она сама себя относила к тем людям, которые замечают вокруг себя все. В самом буквальном смысле. Если Лора не запоминала места, людей, то Эра запоминала почти все. Она столько раз проходила этот путь от дома к центру, и каждый день ложился кадром в ее памяти. Сегодня же, видимо, из-за настроения, или из-за последних ситуаций, каждый отрезок пути запоминался еще четче, еще ярче. Ее улица кончалась неожиданным переходом от тихого квартала к широкому проспекту. Тут начинались многоэтажные блоки. Люди, бесконечно снующие туда-сюда в это время утра, скомпоновались серой массой, которая вытекала из одного места в другое. То и дело можно было увидеть оборванцев, сидящих, либо стоящих на углу. Необычный контраст: яркий большой город и серые оборванцы. Обычно, это были беженцы с Востока. Вокруг стоял деловой шумный гул. Если прислушаться, то можно было услышать звук и сигналы проезжающих машин, крики водителей, то и дело ругающихся нецензурными выражениями, а также разговоры отдельных людей. Одни говорили друг другу последние мирские сплетни, другие шушукались о бытовой жизни. В любом случае, отрывки фраз и кусочки слов витали в воздухе, образуя городской шум. Сегодня этот шум нравился Эре. Хотелось затеряться в этой серой массе, слиться с толпой. Это было не так и сложно. Она не была из тех людей, типа Виолы Камедей, которые меняют одежду и капризничают из-за мелких неурядиц. Ей было достаточно знать, что свободные футболки, а также любимые рубашки чисты, выглажены. И ее любимые джинсы. Вот с таким ежедневным нарядом нетрудно было и затеряться в толпе, которая поглотила ее, как свою. Бесцельно прошагав еще несколько улиц, Эра поняла, что все еще не хочет идти домой. Не хотелось разговора с мамой. Призадумавшись, она решила увидеть папу. Уже две недели, мотаясь по проекту, она его забыла, а вместе с ним и Кая. Маршрут был намечен и ноги Эры уже твердо шли по нему.
Кайл сильно постарел за эти годы. Седина уже пробивалась сквозь его темные волосы, а маленькие морщины избороздили практически весь лоб. Несмотря на это, его глаза оставались молодыми, а их взгляд, порой, казался наивным. Эра подбежала к отцу и, не дав, ему встать с дивана, обняла.
Кайл немного был удивлен ее детской выходкой. Тем более, за ней не наблюдались частые проявления любви. Порой его даже удивляла ее твердость.
– Два раза за неделю! Ты просто радуешь меня! Обычно тебя в гости не дозовешься, – Кайл старался казаться нерастроганным.
– Я твоя дочь и хочу чаще тебя видеть! – С ней точно случилось нечто хорошее в эти дни. Неужели влюбилась?
– Повысили на работе?
– Нет, я уволилась.
– А знаешь, правильно. Зачем грустить, когда тебя увольняют? Новый нестандартный подход – радоваться увольнению! – отец, как всегда, поддерживал дочь, как мог.
– Да, пап, а что? Жизнь короткая, горевать нет времени! – все так же обнимая отца, сказала Эра. Неожиданно к ней прильнула волна любви к отцу, как будто она его сто лет не видела. Захотелось побыть маленькой, как тогда, когда он еще жил с ней и мамой.
